Трансформация статуса белорусской сельской женщины в ХХ – начале ХХI в. - Ирина Васильевна Романенко

«пакрытка», ее не хотели брать замуж [354, с. 268–269]. Как правило, такую девушку ожидало замужество без выбора за вдовца или бедного сироту.

Рождение ребенка вне брака в белорусской деревне в начале XX в. было редкостью, чему способствовали, во-первых, обычное право, согласно которому отношение родства между родителями и детьми признавалось лишь в законном браке, внебрачные дети объявлялись вне закона и были лишены многих прав; во-вторых, существовавшая в то время социальная система норм, регулировавшая добрачные отношения молодежи; в-третьих, религиозность сельского населения. От женщины, родившей вне брака, нередко отказывалась даже ее семья [189, с. 339]. В отдельных случаях односельчане могли проявить к ней сочувствие и даже оказать необходимую помощь. Так, Н. Н. Улащик пишет: «Сяляне надзвычай непрыязна ставіліся да пазашлюбных дзяцей, жыццё якіх было гэткае ж гаротнае, як і доля іхніх мацярок… У суседнім Грычыне…бацька, заўважыўшы, што ягоная дачка-прыгажуня цяжарная, выгнаў яе з хаты. Аднак у вёсцы знайшліся спагадлівыя людзі, якія расстараліся лесу і цэглы і за адзін дзень на прысадах каля гасцінца збудавалі дзеля гэтай жанчыны хату і змуравалі ў хаце печ» [416, с. 72]. Такой женщине одной было нелегко воспитать ребенка. Случалось, что она, доведенная до отчаяния, подбрасывала своих детей другим. Известны случаи убийства детей. Н. Н. Улащик приводит такой случай: «У Віцькаўшчыне байструкоў не было, але казалі, што адна парабчанка нарадзіла дзіця, якое адразу задушыла» [416, с. 72]. Однако вышеперечисленные случаи были редким явлением для белорусской деревни. Рождение до брака, как правило, накладывало негативный отпечаток на всю дальнейшую судьбу не только матери, но и ребенка. Добрачных детей сельское общество и детское окружение называли «байструкамі», «самасейкамі», «бязбацькавічамі» и т. п. Согласно статистическим материалам, в городе внебрачных детей было значительно больше, чем в уездах, – примерно в 5 раз [191, с. 131; 466, с. 25].

В 1920-1930-е гг. у белорусов в отношении к сохранению целомудрия до свадьбы и рождению ребенка до брака можно было наблюдать как некоторую толерантность, так и решительное осуждение. Традиционно невинность девушки у белорусов высоко ценилась как в сельской местности в БССР, так и на территориях, находившихся в данный период в составе Польши [284, л. 13; 319, л. 107; 329, л. 30; 438, с. 155]. В некоторых местностях Беларуси продолжали бытовать обычаи демонстративного оглашения целомудрия невесты. Например, в д. Бабичи Чечерского района Гомельской области, как рассказывала А. С. Козиначикова со слов своей матери, «засцілалі простынь, а потым пасцель паказывалі свякрусе. Калі дзеўка была “нячэсная”, то тэта быў сорам, яна лічылася парочнай» [15, л. 1]. Н. Г. Силик (1930 г. р., уроженка д. Барашково Кричевского района Могилевской области, с 1952 г. проживала в Каменецком районе Брестской области, с 1960 г. и по нынешнее время – в д. Клетище Кобринского района Брестской области, православная) вспоминала, что во времена молодости ее матери имел место следующий обычай в первую брачную ночь: «Когда уже свадьба заканчивалась, молодым рыхтавалася постель. Затым назавтро наутро глядели рубашку нявесты. Свякрова са свёкрам, значыть, раздевали эту молодую и паказывали всем рубашку. Если она была девственницей, то это очень было почетно. Рубашку показывали всем гостям. Отцу и матери одевали венки с полевых цветов, с васильков и ромашев, если это было летом, но если зимою, то у каждого под страхою весели засушенные венки. И уже их там кормили, и поили, и подарки давали. Эта рубашка висела на воротах сорок дней. Если же оказвалася, что нет, значыть, этому батьку и матки не давали ничего есть, як тольки варыли бульбяны суп и малоком заливали. Это был большой позор. В мое время таких обычаев уже не было» [15, л. 4]. В довоенные годы на Ветковщине сохранялся обычай, согласно которому сваты после брачной ночи проверяли постель и выносили ее на всеобщее обозрение. Если невеста была «честная», то гостей встречали с красным флагом, а если «нет», то с дырявым [60, с. 140]. Бытовали также обычаи символической проверки девственности, в частности, в некоторых регионах Полесья «садили на дежу», а в д. Горяны Полоцкого района Витебской области нами был зафиксирован обычай, когда невеста должна была переступить через свадебный стол в доказательство своей невинности. Эти обычаи сохранялись в отдельных белорусских деревнях до середины 1950-х гг. [15, л. 2; 436, с. 95]. В то же время влияние традиционных общественных санкции, направленных против добрачных половых связей, снизилось. Внебрачные половые отношения, как правило, встречались среди пар, которые собирались пожениться. При этом представление о позорности данного явления сохранялось [475, с. 483, 499].

В межвоенное время отношение к рождению детей до брака со стороны сельского общества большей частью оставалось негативным. А. Д. Горбач писал про советскую деревню 1920-х гг. следующее: «Незамужние женщины, забеременевшие вне брака, старались любыми способами избавиться от ребенка, так как боялись осуждения со стороны семьи и односельчан» [65, с. 49]. В первых декретах советской власти правовая дискриминация внебрачных детей была ликвидирована, вся совокупность отношений родства и родительства рассматривалась с точки зрения интересов детей, устанавливались алименты, необходимость доказательства отцовства устранялась [34, с. 15; 84, с. 22]. Иногда вышеперечисленные меры могли использоваться женщиной в корыстных целях. Но для сельского общества это было не столь характерно, поскольку случайная связь всегда считалась аморальной и противоречащей бытовавшим традиционным социальным нормам [84, с. 34]. А. Д. Горбач среди новых явлений отмечал тот факт, что иногда желание женить на себе отца ребенка, угрожая ему алиментами, придавало женщине смелости не избавляться от ребенка и родить вне брака [65, с. 49].

На территории Западной Беларуси наиболее жесткое отношение к незаконнорожденным детям и их матерям было характерным для белорусских крестьян-католиков. Гродненский краевед А. П. Цыхун писал про довоенные годы: «У тыя часы з боку царквы і ўсяго насельніцтва было нечалавечае стауленне да незаконнанароджаных дзяцей… Такое дзіця называлі байструком, ім пагарджалі, крыўдзілі, а матку, якая незаконна нарадзіла дзіця, маглі і пакараць» [430, с. 36]. В тоже время отмечается некоторое увеличение внебрачных рождений по сравнению с предыдущими периодами. Как и на территории БССР, в Западной Беларуси алименты становились способом заставить мужчину жениться на женщине, которая ждала от него ребенка [475, с. 483]. В целом у белорусов как в БССР, так и в Западной Беларуси, рождение детей вне брака было редким явлением.

Основываясь на данных опроса, можно сделать вывод об определенных изменениях в отношении целомудрия и рождения детей вне брака в послевоенное время. Несмотря на то, что невинность при заключении брака, как и прежде, ценилась среди сельского окружения