Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

их просто никто не читает, а читают плохо отфильтрованные и не прошедшие цензуру бесчисленные послания самозваных авторов в интернете. Итак, дух рациональной дискуссии гибнет, а с ней – и приверженность граждан демократии. Виноваты же во всем гонящиеся за наживой интернет-платформы! Тупиковость политики «системных» партий, которые систематически обманывают своих избирателей, Хабермаса почему-то не беспокоит. Между тем все новые радикальные силы появляются на сцене западной политики, и они требуют решительных изменений статус-кво. Эти силы выламываются из прежнего консенсуса, поскольку именно этот консенсус, при всей его внешней благопристойности и благонамеренности, и довел до ручки нынешний мировой порядок. Переживет ли очередной кризис западная демократия? Или, как мельком оговаривается Хабермас, мутация уже состоялась, это уже и не демократия вовсе, а манипулируемое олигархами и их политической обслугой псевдодемократическое пространство? В любом случае искать «смерть Кощееву» в наступлении технологических платформ – большая глупость. Многолетний патриарх западной социальной философии промахнулся – несите нового!

Евгения Стулова

Четыре всадника информационного апокалипсиса

Краткое пособие по управлению репутацией политика в условиях новой информационной реальности

Екатеринбург: Альпина PRO, 2021

Автор, исполнительный директор «Минченко Консалтинг» и жена известнейшего российского политтехнолога Евгения Минченко, написала небольшую – в 90 страниц – книгу на очень актуальную и пока еще мало осмысленную тему: что происходит в мире публичной политики в ситуации тотальной информационной перегрузки и наступления так называемой омниканальности? И куда теперь деваться «бедному» политику/чиновнику, который не хочет утонуть в этом море информации?

А происходит, утверждает Стулова, «информационный апокалипсис». Он характеризуется пятью главными признаками:

– круглосуточность: теперь все ЛПР находятся в зоне общественного внимания 24/7 (еще совсем недавно это было не так – в модели доминирующего центрального телевидения все тщательно режиссировалось и продюсировалось, а основную часть времени политик мог заниматься своими темными делишками, не заботясь об утечках и возможной реакции толпы);

– смерть верификации: в условиях информационных сверхскоростей и исчезновения монополии на доставку информации респектабельными телеканалами/газетами никто уже не тратит время/усилия на проверку информации; пышным цветом расцветают всевозможные фейки и дезинформация;

– мышление заголовками становится основным типом восприятия и, как следствие, превалирующим способом подачи информации в перегруженном сообщениями мире современного медиапотребления; смысл послания обрезается до нескольких слов, сами слова подбираются в угоду кликбейту, а не смыслу;

– однажды созданный нарратив получает собственную жизнь и существует без/против воли создателя (прежде всего это касается негативных нарративов и/или негативной интерпретации нейтрального/позитивного нарратива; в общем, слово (движение, жест, поступок) сегодня – не воробей, вылетело – теперь уже точно не поймаешь);

– новая искренность – предпочитаемый стиль общения в «блестящем новом мире». Ключевой общественный запрос сегодня – на демонстрацию такого поведения, которое разрушает шаблонный образ респектабельного политика во всем, от одежды и манеры держаться до языка и предпочитаемых форматов коммуникации с избирателями.

Таковы правила информационного апокалипсиса наших дней. Чем это опасно для политиков? И здесь мы подходим к анонсированным «четырем всадникам». На смену голоду, бедности, болезням, смерти пришли:

– информфастфуд: в мире, где царит клиповое мышление, субъекты коммуникации вынуждены упаковывать свои сообщения коротко, быстро и визуально (в идеале – демотиватором); такой информфастфуд безоговорочно вреден тем, что отучает рефлексировать и отключает механизмы защиты от фейков;

– постправда – это информационная среда, в которой объективная реальность влияет на общественное мнение меньше, чем обращение к эмоциям и убеждениям; постправда убивает профессиональную миссию журналистов – беспристрастно и честно доносить до широкого круга людей различные мнения;

– фейк-ньюс – явление, когда на малоизвестном сайте размещается дезинформация, которая за счет активного распространения в соцсетях постепенно завладевает общественным мнением и воспринимается как правда, хотя и не имеет никакого серьезного подтверждения;

– Большой Брат. Эпоха расцвета соцсетей и сетевых СМИ из царства свободы превратилась в жестко контролируемую информационную олигополию. Среди магнатов-цензоров – Facebook[27], Google, Twitter и Яндекс. Они способны умертвить любого информационного субъекта, и активно пользуются этой возможностью (вспомним, как в одночастье Instagram[28] заблокировал аккаунт Рамзана Кадырова с 2 млн подписчиков).

Теперь, когда автор набросал основные черты новой (дез)информационной реальности, можно ответить на вопрос: и как же вести себя в таких невозможных условиях политику (управленцу, публичному лицу)? Стулова предлагает несколько рецептов и правил, но подробности, конечно, оставляет за скобками. Ведь вся брошюра, по сути, является рекламой (и эффективной, на мой взгляд) платных обучающих курсов «Минченко Консалтинг».

Политика

Демократия

Роберт Аллан Даль

Полиархия: участие и оппозиция

М.: Издательский дом ВШЭ, 2010

При каких условиях возможна трансформация авторитарного режима в демократический? А точнее, в «полиархию» – современное демократическое государство с развитой системой сдержек и противовесов, политической конкуренцией и регулярной сменой власти? Термин «полиархия» введен в политическую науку в середине XX века американцем Робертом Далем. Он предложил удобную схему оценки степени демократизации политической системы в зависимости от присутствия гарантий политических прав и свобод – части или всех из необходимого списка. Сам список включает восемь позиций: свободу создания и вступления в организации; свободу самовыражения; право голоса; право избрания на государственную должность; право на состязательность выборов и общественных инициатив; свободу информации; свободные и честные выборы; обязанность правительства реагировать на волеизъявление граждан. Располагая реальные политические режимы на координатной сетке, образуемой двумя главными критериями – равное право выбирать и быть избранным и возможность безнаказанно публично оспаривать действия правительства, – политолог предлагает четыре идеальных типа государства.

Если оба права не соблюдаются, такое государство можно назвать «закрытой гегемонией». Это наиболее авторитарный вариант из всех возможных. Если подобный режим в какой-то момент допускает возможность оспаривания, он трансформируется в «конкурентную олигархию». Такой процесс можно назвать либерализацией режима (но не демократизацией). Если же он допускает равенство прав выбрать и быть избранным, но без права оспаривания, то режим мутирует в «открытую гегемонию». Путь к нему – расширение политического участия (но не либерализация). И только если соблюдаются оба права, режим можно считать демократическим. Впрочем, по мнению Даля, «поскольку демократия может предполагать большее количество измерений… ни одна крупная политическая система в реальности не является полностью демократической». Поэтому их лучше называть «полиархиями». Демократизацией можно считать продвижение любого из оставшихся трех типов к идеалу полиархии.

Анализируя исторический опыт западных стран, ученый формулирует три пути движения к полиархии. Первый, назовем его либерализацией, начинается с того, что в закрытой гегемонии по какой-то причине начинают расширяться возможности публичного оспаривания. Режим начинает меняться в направлении конкурентной олигархии. Со временем открытость режима, то есть допуск к правам более широких