Медицина Средневековья: жить или умереть - Наталья Александровна Пелезнева

Можно совместить оба лекарства и получить пряный напиток, который позже назовут «ипокрасом» в честь великого Гиппократа. Увы, следующие шаги будут уже не такими приятными. Пациенту придется пересмотреть весь свой образ жизни: следить за качеством сна, делать упражнения и даже корректировать свое настроение, – например, петь строго определенные песни, и неважно, насколько они нравятся самому больному и его близким. Баланс телесных соков могли сместить и другие факторы. Считалось, что внутреннее тепло организма слабеет с возрастом, поэтому существовали специальные «диеты» и «режимы» для пожилых людей[32]. Им тоже назначали согревающие средства, чтобы удержать распространение холодных гуморов. А вот юношам врачи советовали соблюдать умеренность во всем, что может вскипятить их и без того «горячий» организм, – скажем, пить поменьше вина и посильнее разбавлять его водой. Подробнее о том, как врачи организовывали образ жизни пациента, читайте в главе о защите от недугов. Средневековье лишь уточнило античные рецепты, но принципы остались прежними.

Отголоски гуморальной теории сохранились до наших дней. До сих пор используются названия четырех темпераментов, которые происходят от греческих и латинских терминов, обозначающих каждый из гуморов. Мы уже не считаем, что в организме холериков преобладает желчь (греч. χολή), а сангвиники «состоят» в основном из крови (лат. sanguis). Но сама идея о темпераментах живет, и современные психологи продолжают спорить о подходах к ней.

Античная медицина: долгий путь на Запад

А теперь наконец-то настало время вспомнить, что эта книга посвящена Средневековью. Внесла ли эта эпоха какой-то вклад в медицинское знание, или средневековые лекари только сохраняли наследие Гиппократа и Галена? Ответ – да, внесла, хотя многие находки средневековых врачей все равно основывались на античных книгах. Так случилось, скажем, с идеей об «обстоятельствах» развития болезней, которая обогатила теорию гуморов.

Чтобы разобраться в том, как средневековая медицина сохраняла и осмысляла античное наследие, придется кое-что рассказать о том, какой путь проделало медицинское знание на протяжении веков. Не станем углубляться в споры о том, называть ли первые столетия Средневековья «темными веками» и эпохой упадка. Но факт остается фактом: к этому моменту Греция и Рим перестали быть передовыми центрами медицинской теории. Врачей-исследователей, равных «Гиппократам» и Галену, в этот период так и не появилось. Но знания древних не сгинули в водовороте исторических событий, и благодарить за это следует христиан и мусульман Востока. Первыми за сохранение античного наследия взялись сирийцы[33]. Почти все они принадлежали к духовенству, были священниками или монахами, поэтому для них медицина была тесно связана с аскетическими практиками – действиями, помогающими очистить душу и открыть ее для общения с Богом. Сирийцы предполагали, что телесное страдание затрудняет путь к божественному откровению не меньше, чем душевные страсти. Таким образом, сохранялось восприятие человека как единства тела и души, и врачеватели не проводили четких границ между ними.

Уже в начале VI века ученый и врач Сергий из города Реш-Айна (его называют Сергием Решайнским (?–536)) перевел на сирийский язык более тридцати сочинений Галена[34]. Это была невероятно сложная работа, потому что Гиппократ и его наследники, как мы помним, создавали необходимую им медицинскую лексику с нуля. В сирийском такого «словаря» не было, и переводчикам пришлось искать верные аналогии множества сложных понятий, за которыми стояла вся мощь греческой философии и риторики. Сирийцы не только превосходно с этим справились, но и смогли обогатить греческие книги наследием местной традиции.

Период между VI и IX веками тоже был «темным» – для нас, поскольку историкам медицины о нем известно не так много. Многие рукописи того времени погибли в огне или затерялись при переездах, а многие из оставшихся еще ждут своих исследователей. Мы мало знаем о странствиях этих книг, зато хорошо представляем себе, куда в итоге привели их непростые пути. Итак, в IX веке медицинское знание пробуждается вновь, на сей раз на Арабском Востоке. Халиф аль-Мамун (786–833) создает в Багдаде «Дом мудрости». Мы многого не знаем о нем, до наших дней не дошли списки его участников или сведения о том, где находилось его здание. Ясно, что «Дом» не был подобием университета или формально организованной академии наук, скорее, это был неофициальный круг ученых[35]. Его состав непрерывно менялся: многие восточные мудрецы не имели постоянной «позиции» для работы и странствовали между городами и дворами различных правителей. Центром «Дома» была большая биб-лиотека. Скорее всего, ее начала собирать влиятельная семья Бармакидов, близкая к отцу аль-Мамуна, Харуну ар-Рашиду (впоследствии тот уничтожил едва ли не всех членов этой семьи, подозревая их в измене). В Багдаде было собрано множество книг, написанных на древнегреческом, арабском и сирийском языках. Коллекцию регулярно пополняли, ученые выезжали в экспедиции за книгами, в том числе в Константинополь. В «Доме муд-рости» работали выдающиеся переводчики, и со временем они создали огромный корпус литературы. Наибольший интерес для них и для самого халифа аль-Мамуна представляли научные работы. В числе этих книг были и античные труды по медицине. С этих переводов начался подъем арабской медицины, который продлится несколько столетий.

Ученые и врачи Востока не только переводили древние книги. Они систематизировали знания, собранные греческими лекарями и сохранившиеся в гиппократовских трудах. К примеру, в результате этой систематизации окончательно оформилось представление о стройной системе внешних факторов, влияющих на здоровье человека. Эту честь приписывают придворному врачу Хунайну ибн Исхаку (809–873). Он отлично знал греческий, сирийский, персидский и арабский языки и мог сопоставить между собой множество работ античных врачей. Он собрал воедино всю информацию о том, что, с их точки зрения, влияло на здоровье, и разделил эти сведения на категории (подробнее о самих категориях читайте в главе «Защита от недугов»). Так действовали и другие средневековые врачи, составлявшие собственные медицинские руководства. Большинство из них не стремились к научной революции. Напротив, они полагали, что авторитетные тексты содержат едва ли не все необходимые знания. Дело читателя, полагали они, – изучать эти книги, делать собственные выводы, сохранять и распространять информацию. Совершая собственное открытие, они старались гармонично вписать его в картину, созданную древними, и передать следующим поколениям.

Наследниками восточных врачей стали лекари Западной Европы. Увы, это наследство они получали далеко не всегда мирным путем. Конечно, были и случаи, когда культурный обмен происходил вполне добровольно. Так случилось с Константином Африканским (1010/1020–1087), о котором мы будем говорить еще не раз. Он родился в Карфагене (Северная Африка), учился в Багдаде и Каире, путешествовал в Индию.