Медицина Средневековья: жить или умереть - Наталья Александровна Пелезнева

Многие врачи полагали, что занятия медициной и вовсе невозможны без знания астрологии, слишком уж мощное влияние светила оказывают на людей. Со временем наука о движении светил стала важной частью университетского медицинского образования. Врачи старались учитывать личные гороскопы своих состоятельных пациентов, выстраивая схемы лечения и «диеты».

Еще один взгляд на причины болезней нельзя считать в строгом смысле медицинским. В книгах, написанных врачами, мы встречаем его очень редко. Но я все равно расскажу о нем именно в этом разделе книги, поскольку в его основе лежит не религиозный или «магический», а вполне рациональный подход. Речь о слухах, которые возникали во время эпидемий в самых разных регионах. Согласно этим слухам, массовую хворь вызывали сознательные действия людей. Чаще всего называли не одного подозреваемого, а целую группу. Виновными обычно назначали «чужаков» – тех, кто чем-то выделялся из основной массы местных жителей. Это могли быть иноземцы, иноверцы или нищие. Например, в эпоху «черной смерти» во многих европейских странах бытовал слух о том, что иудеи намеренно отравляют колодцы, и зараженная вода вызывает мор. На Руси в том же самом обвиняли агентов Золотой Орды. Согласно одному из поздних источников, Густынской летописи, в 1280-х годах те «много же зла сотвориша в Русской земле… аще не мечем и не огнем, понеже Русь помогаху им, но чарами своими. Иземше бо серце человеческое, мочаху во яде аспидном и полагаху в водах, и от сего воды веся в яд обратишася, а аще кто от них пияше, абие умираше. И от сего великий мор бысть по всей Русской земле»[41].

Судя по источникам, такие слухи действительно существовали и порой приводили к страшным последствиям: нападениям и погромам. Тем не менее многие ученые отмечают, что обвинение в заражении было далеко не единственной и не главной причиной агрессии в адрес «чужих». Так считает и историк Цафрир Барзилай, изучавший преследование иудеев в Западной и Южной Европе в эпоху высокого и позднего Средневековья. Он пришел к выводу о том, что характер такого насилия зависел от особенностей местности. Историк пишет: «"Черная смерть" усилила социальную напряженность всех видов: между бедными и богатыми, местными и чужеземцами, иудеями и христианами. Обвинения [национальных и религиозных] меньшинств в отравлении колодцев были одним из проявлений этой напряженности, еврейские погромы – другим, народные восстания против правителей – третьим. При этом напряженность воплощалась по-разному в зависимости от местности. Там, где правитель был слаб, были распространены народные восстания, а там, где иудеи изначально были маргинализированы, нередко возникало насилие, направленное против них»[42]. Барзилай указывает, что слухи об отравлении колодцев не становились причиной нападений напрямую. Средним звеном цепочки между этими событиями были решения местных властей. Именно они расследовали эпизоды предполагаемых отравлений, находили и проверяли подозреваемых, назначали наказания. Иногда представители власти были напрямую заинтересованы в преследованиях иноверцев – например, если по местным законам у наказанных конфисковали имущество в пользу правителя. Таким образом, слухи становились лишь поводом к преследованию, а не его исходной причиной.

Итак, в основе средневекового медицинского знания лежали идеи, выработанные многими поколениями врачей Античности. Философы и лекари-практики Средневековья систематизировали и обогатили эти сведения. Главной причиной болезней врачи древности считали нарушение баланса четырех телесных жидкостей. Вызвать его могли и внешние, и внутренние факторы. Искусство врача заключалось в том, чтобы разобраться в сложных хитросплетениях этих факторов, выделить важнейшие из них и правильно выстроить «режим», который со временем вернет баланс телесных жидкостей в норму.

Религиозный взгляд на причины болезни

Понимание недуга с религиозной точки зрения было не менее, а то и более важным для средневекового человека, чем с медицинской. О болезнях упоминают многие священные тексты разных религий. Где-то болезнь выступает в них как метафора иных понятий, например греха или несчастья. Где-то имеется в виду соматическое заболевание само по себе: например, оно может служить поводом для совершения чуда.

В священных книгах, наиболее авторитетных для Средневековья, мы встречаем два основных варианта отношения к болезни. Условно я назову их «негативным» и «позитивным». В первом случае недуг становится последствием действий человека, неугодных высшей силе: нарушений установленных правил, сознательно совершенного греха. Во втором – напротив, болезнь выступает как награда человеку, к которому благоволит Всевышний. В обоих сценариях недомогание посылается свыше, а не возникает по естественным причинам. Проявляться нездоровье может как угодно. «Хорошая» болезнь приносит не меньше, а порой и больше физических мучений, чем «плохая». На страдании тела акцентируют внимание и сами священные тексты, и составители средневековых памятников.

Болезни «негативного» склада мы часто встречаем в иудейском каноне и, соответственно, в Ветхом Завете. Причиной такого недуга становится гнев Господа или наказание, которое Создатель налагает на смертного. Богослов Отто Кайзер полагает, что о первой ситуации рассказывает 87-й псалом («Господи, Боже спасения моего! днем вопию и ночью пред Тобою…»[43]). Этот текст иногда называют «самым безотрадным псалмом». Считается, что слова «Ты удалил от меня знакомых моих, сделал меня отвратительным для них» (Пс. 87:9) могут указывать на тяжелую болезнь, хорошо заметную окружающим. Близкие покинули этого человека, боясь заразиться или считая его «нечистым» согласно религиозным нормам. Возможно, речь идет о том же недуге, о котором говорит 37-й псалом: «Смердят, гноятся раны мои от безумия моего. Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу, ибо чресла мои полны воспалениями, и нет целого места в плоти моей. Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего» (Пс. 37:6–9). В тексте 87-го псалма смертный определяет причины своих страданий так: «Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил [меня]» (Пс. 87:8). Страдающий герой этого текста постоянно повторяет, что взывает ко Всевышнему, но ни разу не говорит о том, чем он мог разгневать Господа. Не видно и попыток раскаяться или оправдать себя. Вместо этого смертный задается вопросом: «Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя?» – видимо, умоляя сохранить ему жизнь. Его удел – только смиренно принимать свои мучения, не пытаясь понять, что их вызвало. Гнев Бога, который стал причиной нездоровья, – «слепой», без указаний на конкретные причины.

Кайзер пишет, что 6-й псалом («Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не