Нейрофизиология для чайников. Лечение неполных травм при инсультах, ДЦП, рассеянном склерозе, спинальных травмах. Теория делинизации - Илья Николаевич Вишератин

роста не последовало. Такое чувство что сама поза движения, та невероятно глубоко атаксично-парезная походка – она оставалась неизменна, и неважно, сколько я ходил. Мои руки от беговой дорожки быстро набрали в массе, особенно развезло плечи, ноги же, несмотря на то что ситуация значительно улучшилась, все ещё были крайне слабы, и я едва мог идти, все ещё большую часть времени предпочитал ползать для передвижения по дому.

Примерно в двадцать три года, чуть позже старта теории 2.0, 2011 год, я решил купить свой первый силовой тренажёр – станцию. Тренажер назывался Torneo Power Pro, модель g-425-k. Стоил он 20 тыс. рублей, сама рама и плюс отдельно веса – 1,5 тыс. рублей за каждые 15 кг. По курсу доллара тогда выходило примерно 800—900$ за всё, т.е. он был довольно дешёвый и рассчитан был на пампинг, на веса, не превышающие 100 кг.

Решил я этот тренажёр купить, потому что для проработки мне нужен был базовый тренажёр – комплекс, и ещё мне нравилась стойка для ног. Мне нужно было каким-то образом начать разгонять амплитуду коленного сустава, нужно было развивать мышцы передней поверхности бедра и мышцы поверхности бедра задней. И в целом этот тренажёр более чем годился для такой задачи.

Деньги на тренажёр заработал сам, через ботинг всё той же вовки. Купить тренажёр попросил отца, он особо много не ломался и в очередной выходной поездке в город прицепил к машине прицеп. Собрали всю конструкцию на веранде. В очередной раз тогда переругались.

Родители довольно негативно ко мне относились в те годы, считали меня оболтусом, считали, что я живу за счёт их и что я должен заткнуться и не выражать своё мнение. Особенно это сильно стало проявляться после того, как я бросил учёбу в универе, не видя в ней перспектив. Я же в свою очередь был крайне упрям, и их побои, хотя они и коробили меня, и их мнение, хотя даже сейчас это то немногое, что заставляет меня хоть что-то чувствовать, оно было уже не важным. И все это было отягощено тем, что я уже пять лет полностью отдавал им свою пенсию, на которую они ездили отдыхать за границу и то и дело оплачивали очередной потребительский кредит. Я же был слишком упрям, чтобы остановиться, и я слишком втянулся в игру. Моё прошлое, мои бесконечные поездки по больницам, мои знакомые каличи… Жизнь в течение последних пятнадцати лет тогда как инвалид, как калич и как здоровый, как представитель двух разных страт, как маргинал, сделала из меня человека, что созрел, что готов был платить и двигаться вперёд, что был достаточно умён, чтобы понимать проблемы демиелинизации и нейродегенерации и чтобы вклинивался в эти процессы. Я готов был тогда, чтобы мыслить как рассеянный склероз, чтобы видеть его ходы, чтобы предугадывать вероятности. Становление моей личности как человека для решения проблемы демиелинизации и нейрогенеза было завершено, это все, чем я буду, и все, чем я стать себе позволю.

На том тренажёре я почти не занимался руками, но постоянно качал ноги. Как оказалось, я едва могу потянуть пятки к ягодицам даже с минимальными весами, при этом дело было не столько в слабости, сколько в сильнейшей спастике. Скорее всего, из-за того что данную амплитуду я никогда не прорабатывал, она накопила демиелинизацию и просто отмерла.

Когда же дело касалось передней поверхности берда, тут происходило что-то крайне странное. Довольно быстро, буквально за полгода, веса, что я научился подымать сидя, качая переднюю поверхность бедра, достигли максимальных допустимых для этого тренажёра – 80 кг. Но я не мог полноценно выжимать амплитуду, т.е. я мог подымать 80 кг веса, но с ограниченной амплитудой, сложно было пройти верхние участки движения. При этом дело, как ни странно, было не в весе: что с 10 кг веса, что с 80 кг веса верхняя точка движения давалась одинокого сложно. Когда я пытался её пройти, меня начинала бить спастика в спину, торс проваливался назад, я буквально ложился на скамью, и уже в лежачем положении я просто дёргал ногами и по инерции проходил верхние точки. Забавно, что вес в 80 кг в 20 повторений, 5—6 подходов через полгода я мог сделать легко, но было очевидно, что фрагмент верхних амплитуд движения на передней поверхности бедра, амплитуды движения коленного сустава были выбиты. И именно поэтому колено было спазмировано при движении.

Стало очевидно, что 2.0, предположение о том, что движения крайне амплитудозависимы и фактически разные фрагменты амплитуды вызываются разными мышечными фрагментами и разными нейронными сетями, верно. Неочевиден лишь оставался ответ на вопрос, почему я не могу сделать даже пары шагов без опоры. Я мог ходить до 4 км в день на беговой дорожке неспешным шагом, колено работало и вес частично держало, передняя поверхность бедра примерно к двадцати четырем годам моей жизни была разогнана и более чем была способна вес удержать. Так в чём же была проблема? Если технически движение возможно, то почему оно не происходит?

В поисках ответа я снова стал перебирать техники за техниками. Я около года занимался самыми разнообразными видами йоги, я пробовал очень многое из того, что мог найти в интернете, самые различные стойки, дыхательные упражнения, цигун. Йога была значительно слабее 2.0 и в большинстве крайне неэффективна, стойки не учитывали амплитудность движения и запирали в конкретных точках пространства, что, по сути, неверно. Большинство стоек я не мог выполнять без опоры, мне сложно было удержаться на ногах, меня постоянно мотало из стороны в сторону, и я то и дело падал. При этом несмотря на то, что я делал упражнения довольно много, порядка шести часов в день в большинство дней, отклика почти не было, мышечный рост отсутствовал, стабилизация походки не происходила.

Я снова и снова спрашивал себя: почему? Почему я имею то, что имею? Почему йога не эффективна, почему ЛФК не работает, почему я не могу стоять, почему ремиелинизация не происходит, почему происходит нейродегенерация, почему я не чувствовал сильную симптоматику в период обострений, но инвалидизация прогрессировала снова и снова, почему ходить крайне атаксичной походкой я могу с устойчивой опорой и не могу без неё. У меня стало появляться такое чувство, что я выиграл битву, построив 2.0, но я проигрывал войну, тот фронт активных действий, который я вёл, он был слишком неправильным, он был слишком узкий. Я проигрывал не столько потому, что я был не прав, но потому что моя правда была далеко не всей той правдой, что необходима была для победы.

В итоге все дошло до того, что я стал спрашивать себя, каким образом я удержал вторичность нижних амплитудных контроллеров. Ответ был примерно следующий: я удержал вторичность нижних амплитудных контроллеров путём изоляции фрагментов амплитуды движения и увеличения нагрузки на них. Т.е. я вынудил головной мозг развить вторичность нижних амплитудных контроллеров, банально давая на них нагрузку, банально заставляя их снова и снова генерировать нейронный импульс, что привело к тому, что я вынудил их расти. А значит, есть абсолютно конкретный показатель того, когда нейрон будет получать нагрузку и будет расти и ремиелинизироваться, и абсолютно конкретный показатель того, когда этой нагрузки хватать ему не будет и, соответственно, роста и ремиелинизации происходить не будет. Следовательно, у каждого отдельно взятого нейрона есть показатель трешхолда нагрузки, пройдя за который та информация, которой обладает он и его синапсы, будут выше цениться головным мозгом и он будет укреплен. Следовательно, заспамь я нейросеть, что отвечает за движение конечностью, пусть даже не сильными импульсами, но на постоянной основе, тот эффект, который я получу, будет эффект нейрогенеза.

Этот основной принцип формирования нейронов, принцип наличия