Тестостерон: гормон, который разделяет и властвует - Кэрол Хувен
Тестостерон: гормон, который разделяет и властвует читать книгу онлайн
Наблюдая за холощеными самцами домашних животных, евнухами при императорских гаремах Древнего Китая и певцами-кастратами в Италии XVIII века, люди понимали, что типично мужские особенности физиологии и поведения определяются наличием семенников, иначе известных как яички. Со временем наука выяснила, что именно эти железы – основной источник тестостерона, главного мужского гормона. У кого больше кадык, ниже голос и волосатее грудь? У кого выше показатели физического насилия, острее стремление к привилегированному статусу и неутолимее желание иметь множество сексуальных партнеров? Просто следите за уровнем тестостерона.
Все, что нам известно о тестостероне и различиях между полами, ни в коей мере не означает, что мы должны мириться с нынешним уровнем сексуального насилия, домогательств, дискриминации или принуждения. Напротив, социальный прогресс зависит от научного прогресса. Понимание сил, определяющих наши приоритеты и поведение, а также того, как взаимодействуют гены, гормоны и окружающая среда, помогает бороться с проявлениями темных сторон нашей природы.
Хотя мы, люди, умеем изучать и оценивать свое поведение, мы также являемся животными, продуктами эволюции длительностью в миллионы лет. Поразительные исследования животных от игуан до шимпанзе показывают, как высокий уровень тестостерона помогает самцам производить потомство, обходя в этом своих конкурентов. И мужчины тут не исключение. Хотя большинство из нас согласны с тем, что половые различия в человеческом поведении объективно существуют, мы расходимся во мнениях относительно их причин. Но наука тут неумолима: тестостерон является мощной силой, действующей как в человеческом организме, так и в человеческом обществе, чтобы отделять мужской пол от женского. Однако, как доказывает в своей книге биолог-эволюционист из Гарварда Кэрол Хувен, он делает это совместно с генетикой и культурой, что создает огромное разнообразие мужского и женского поведения. И, что особенно важно, тот факт, что многие половые различия основаны на биологии, не означает оправданности ни ограничительных гендерных норм, ни патриархальных ценностей. Поняв механику работы тестостерона, мы лучше поймем самих себя и друг друга, а также то, как нам построить более справедливое и безопасное общество.
Сами по себе половые хромосомы не стимулируют (и не подавляют) развитие женских характеристик. Это задача половых гормонов, и порой их действие, в противовес ожиданиям, не согласуется с наличием тех или иных половых хромосом.
Для кого
Для всех, кому интересно, чем мужчины отличаются от женщин.
Основная эволюционная функция тестостерона заключается в координации в целях размножения анатомии и физиологии мужского организма, с одной стороны, и поведения – с другой. Для этого у многих самцов млекопитающих (включая людей) раннее воздействие тестостерона маскулинизирует мозг, определяя развитие нейронных контуров, которые активируются позже, в период полового созревания.
Если бы у нас была возможность каким-то образом ввести в мозг зародышей большую дозу Т и при этом добиться, чтобы появляющиеся на свет младенцы выглядели как девочки, это помогло бы решить проблему, поскольку в этом случае они испытывали бы обычное феминизирующее социальное влияние. Если T не оказывает прямого воздействия на мозг, такие дети росли бы как обычные девочки. С другой стороны, если бы такие дети в конечном итоге стали бы играть в мальчишеские игры – вести себя, скажем так, как сорванцы, это могло бы послужить свидетельством того, что высокий уровень тестостерона у плода обусловливает его мужское поведение в дальнейшем. Как вы, наверное, уже поняли, согласовывать такой эксперимент с комиссией по научной этике нет необходимости: случай с Таманом показывает, что это иногда происходит естественным образом.
Разумеется, было бы неправомерно делать радикальные обобщения, опираясь на единичный пример. Возможно, в детстве Таман был таким уникальным сам по себе, или, возможно, его родители необъективны и невольно преувеличивают прежние мальчишеские замашки сына, чтобы им было проще осмыслить озадачившее их превращение маленькой девочки в молодого человека. Но Таман не единичный пример, таких людей много, и они являются объектами всесторонних исследований, которые ясно показывают, что мозг мальчиков и девочек не является лишенной гендера «чистой доской».
Гуэведочес
В начале 1970-х гг. Джулианна Императо-Макгинли, эндокринолог из Корнеллского медицинского колледжа в Нью-Йорке, услышала о «девочках» из Доминиканской Республики, которые в момент полового созревания становятся мужчинами. Вместе со своими сотрудниками она отправилась в отдаленную деревню, куда можно добраться только по грунтовым дорогам, чтобы встретиться с ними.
В общей сложности Императо-Макгинли нашла в двух деревнях 33 таких мужчин, и 19 из них, согласно ее данным, «однозначно росли как девочки». Как и в социальном окружении Тамана, гендерные роли в Доминиканской Республике были довольно строго разведены. К тому моменту, когда детям исполнялось 7–8 лет, представления о поведении мальчиков и девочек уже резко различались, и они играли только в однополых группах. По словам Императо-Макгинли, у мальчиков было больше свободы «возиться и играть»{100}. Кроме того, им полагалось помогать отцам в поле, выращивать и собирать урожай и ухаживать за домашним скотом. Девочки помогали матерям готовить и убирать, таскать воду и относить еду работающим в поле. Старшие мальчики и молодые люди посещали петушиные бои и местные бары, а старшие девочки и молодые женщины, как правило, сидели дома с родственницами, присматривая за младшими братьями и сестрами{101}.
Жители деревни называли детей, росших девочками, но превращавшихся в мужчин, гуэведочес, что можно перевести как «пенис в двенадцать» или «яйца [семенники] в двенадцать». (Другое их название, мачихембрас, означает «сначала женщины, потом мужчины».) Истории гуэведочес напоминают случай с Таманом. Будучи девочками, в возрасте 7–12 лет они начинали понимать, что отличаются от других девочек: у тех развивалась грудь, а у гуэведочес ее не было. Вместо этого у них появлялись яички, а «клитор» начинал превращаться в маленький пенис. Семнадцать из гуэведочес перешли от жизни в роли девочки к жизни в роли мальчика в период полового созревания или сразу после него, когда они начали испытывать сексуальное влечение к женщинам. В более поздней статье Императо-Макгинли отметила важность пубертатных изменений в укреплении гендерной идентичности и кратко суммировала основные моменты, касающиеся этих гендерных переходов, которые совершались, несмотря на ожидаемые социальные последствия:
Постепенное осознание своей мужской природы подкреплялось у них развитием в период полового созревания мужской мускулатуры и мужского телосложения, вместе с появлением утренней эрекции и ночных поллюций. В конечном счете они сменили гендерную роль с женской на мужскую, причем это изменение произошло без вмешательства врачей и несмотря на опасения из-за возможных социальных притеснений и неловкости всей ситуации. Некоторые из них выжидали до тех пор, пока не становились уверены в своей способности защитить себя от физического насилия{102}.
После новаторской работы Императо-Макгинли другие популяции людей с высокой частотой дефицита 5-альфа-редуктазы были обнаружены в Турции, Мексике, Бразилии, Папуа – Новой Гвинее и других регионах. Всем этим популяциям присущи некоторые общие черты: относительная изолированность, дифференциация гендерных ролей и частые близкородственные браки, увеличивающие вероятность передачи редких генетических отклонений. Изоляция способствует тому, чтобы подобные отклонения оставались невыявленными и неизлеченными. В некоторых отдаленных районах доля людей с дефицитом 5-альфа-редуктазы удивительно велика, но изменение гендерной роли с женской на мужскую после полового созревания ни в коем случае не происходит автоматически – в ходе одного крупного исследования разных подобных популяций было установлено, что около 60 % людей с таким отклонением совершают переход после полового созревания. Но эта доля зависит от местных культурных особенностей и может составлять всего 17 %{103}. (Разумеется, люди, которые не осуществляли переход к мужской жизни, возможно, все равно ощущали себя относительно мужественными.)
Императо-Макгинли непосредственно не изучала детское поведение гуэведочес, но упоминала, что у наблюдаемых ею людей «мужская идентичность развивалась задолго до полного полового созревания по мужскому типу»{104}. Согласно другим источникам, у таких детей, как Таман, мальчишеские интересы вполне обычное явление. Например, съемочная группа Би-би-си, побывавшая в Доминиканской Республике в 2015 г., сделала аналогичные наблюдения. Они взяли интервью у Джонни, ранее носившего имя Фелисита, который сообщил, что отказывался надевать в школу «маленькое красное платье» и пренебрегал «девчачьими игрушками», которые покупали ему родители. Зато ему нравилось гонять мяч с мальчишками. Они также сняли сюжет с 7-летней Карлой, которая находилась в процессе трансформации в Карлоса. По словам ее матери, это не стало неожиданностью:
Когда ей только исполнилось пять, я начала замечать, что всякий раз при встрече с одним из мальчишек ей хотелось с ним подраться. У нее раздалась грудная клетка и начали увеличиваться мускулы. По всему было видно, что она превращается в мальчика. Я люблю ее такой, какая она есть. Девочка или мальчик, какая разница{105}.
«Безответственная экстраполяция» и «ошибочная логика»
Императо-Макгинли обнародовала свои наблюдения в 1974 г. в престижном научном журнале Science. Она стала первой, кто идентифицировал гены и фермент, связанные с дефицитом 5-альфа-редуктазы, и ее статья цитировалась с тех пор почти 1500 раз{106}. Пять лет спустя, в 1979 г., в журнале The New England Journal of Medicine ею были опубликованы результаты дальнейших исследований. В этой статье Императо-Макгинли рассмотрела значение исследований дефицита 5-альфа-редуктазы и других интерсекс-состояний для понимания процесса развития мужской гендерной идентичности. По ее мнению, накопленные данные демонстрируют, что «воздействие андрогена [то есть тестостерона] на мозг во внутриутробный и ранний постнатальный период, а также в период полового созревания оказывает большее влияние на формирование мужской гендерной идентичности, чем воспитание в соответствии с гендерными нормами определенного пола». Она также отметила, что, «помимо поведенческих различий{107}, вызванные андрогенами сексуальные различия в морфологии и функции мозга достоверно показаны у животных». В частности, речь шла об исследованиях на грызунах, и, судя по всему, люди в этом отношении ничуть не отличались от других животных.
Не все согласились с таким выводом. Известная феминистка Рут Блейер, в то время нейрофизиолог в Школе медицины и общественного здравоохранения Университета штата Висконсин в Мэдисоне, направила в редакцию The New England Journal of Medicine резкое письмо, в котором обвинила Императо-Макгинли в отсутствии «научной объективности», указав, что данные «работ на грызунах» были «безответственно экстраполированы на интерпретацию поведения приматов и человека, вопреки доказательствам того, что модель грызунов неприменима к приматам или людям».
Блейер закончила свое письмо мрачным предостережением:
Боюсь, что это исследование, подобно другим, содержащим в себе предвзятые мнения, ошибочную логику и сужающие толкования, будет воспринято некоторыми учеными, социологами, психологами и другими заинтересованными сторонами, несмотря на их либеральные принципы, как демонстрация того, что присутствие или отсутствие андрогенов в конечном счете оказывает необратимое воздействие на наш эмбриональный мозг; что, определяя нашу гендерную идентичность, андрогены определяют и нашу судьбу{108}.
Блейер вернулась к этой теме в своей книге «Наука и гендер: критика биологии и ее теорий, касающихся женщин» (Science and Gender: A Critique of Biology and Its Theories
