Вариация - Ребекка Яррос

дрогнул, и она крепко сжала букет. — Если бы ты со мной поговорила, если бы рассказала, что чувствуешь, я бы попросила Айзека поработать с тобой, создать идеальную роль, подчеркивающую твой талант, чтобы ты сама блистала и росла. Тогда тебе не пришлось бы вечно подпитывать сплетни, и никто бы не гадал, как это ты умудрилась обойти всех остальных танцоров «Метрополитена». Я бы заботилась о тебе, как заботилась всегда, с самого твоего рождения. Я затмила тебя своим па-де-де? Это тебе еще повезло, что я не исполнила вариацию.

— Было бы любопытно посмотреть, — сказал Василий.

В сером костюме с расстегнутым воротничком он прошел мимо Гэвина с Кэролайн и, подняв бровь, посмотрел на других танцоров труппы. Затем повернулся к Алли и поцеловал ей руку.

— Как всегда, совершенно восхищен тобой, Алессандра. — Он улыбнулся, и в уголках его губ появились ямочки. — Осмелюсь сказать, что сегодня на сцене ты превзошла свою мать. Естественно, твоя роль остается за тобой.

Алли расправила плечи и присела в реверансе:

— Спасибо, Василий.

Я едва удержался от победного жеста. Она справилась — восстановилась после травмы, из-за которой большинство танцоров ушли бы со сцены, и подтвердила звание лучшей.

— Но состав уже объявлен! — возразила Ева.

Взгляд Василия стал жестче. Он посмотрел мимо нее на других членов труппы:

— Ну-ка быстро по местам.

Все разбежались, жалостливо косясь на Еву. У некоторых в руках, отметил я, были телефоны.

— Ева, я отдал тебе эту роль из-за доброго отношения к твоей матери, а ты в ответ солгала мне об Алессандре. О чем еще ты лгала?

Кровь отхлынула от лица Евы.

— Ни о чем. Я достаточно хороша для этой роли. Я могу выполнить все элементы хореографии…

— Достаточно хороша — ничто по сравнению с совершенством. Поговорим об этом после конкурса. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Он поправил галстук и вышел за двойные стеклянные двери.

Ева вцепилась Алли в плечи.

— Алли, прошу тебя. Пожалуйста, не поступай так со мной! Скажи ему, что я должна получить эту роль. Он тебя послушает. Ты же не в «Метрополитене» выступала — мы же в Хэйвен-Коув! Все можно исправить. Просто скажи ему, что тебе эта роль не нужна…

Алли молчала. Лицо у Евы вытянулось.

— Боже мой… Она ведь тебе не нужна, правда?

Я слегка прищурился, заметив, как Алли едва заметно поджала губы. Музыка в зале стихла.

— Может, она и не выступала в «Метрополитене», зато прямо сейчас миллион четыреста тысяч подписчиков смотрят, как она надрала тебе задницу на этой сцене, — сказал Эверетт.

Он развернул телефон Алли и показал экран с видео, выложенным в «Секондз».

Глава тридцатая. Хадсон

— Нет, — прошептала Ева.

Она руками зажала рот и, распахнув глаза, уставилась на экран, где танцевали Алли и Эверетт.

— А что? — пожал плечами Эверетт. — Я отчетливо помню, как ты сама жаловалась, что Алли вообще не помогает тебе с записью контента. Даже Энн поучаствовала — отправила мне видео, как только мы закончили. А новый пароль оказалось не так уж трудно угадать: «Равноденствие» и дата твоего рождения.

Мои брови взлетели. Такого я не ожидал.

На пару неловких секунд Ева опустила глаза в пол, но, как только началось следующее выступление, убежала обратно в зал, столкнувшись по пути с Кэролайн, которая читала программку и Еву даже не заметила.

О нет… Я потянулся к Алли. Кэролайн распахнула глаза, и я приготовился к удару.

— Это что такое?! — воскликнула Кэролайн, обводя взглядом нас троих. — Скажите, что это шутка!

Гэвин театрально взмахнул руками:

— Сюрприз?

— Нет. — Она покачала головой и смяла программку в кулаке. — Нет. Ей нельзя. — Она сверкнула на меня глазами. — Иди и приведи ее. Она не будет выступать.

— Будет, — тихо сказал я.

Паника Кэролайн задела меня за живое.

— Мы подумали, ты отменишь свое дурацкое правило, если увидишь, как она хороша, — сказал Гэвин. — Непохоже было, что ты дашь ей шанс, и вот мы здесь.

— Алли, фотограф? — сказал Эверетт, кивая на дверь.

— Еще минутку, — ответила она дрожащим голосом.

Он кивнул, бросил ей телефон, и она поймала его одной рукой, балансируя букетом в другой. Кэролайн повернулась к ней.

— Выходит, все из-за тебя? — спросила она и потрясла программкой перед Алли.

— Эй! — рявкнул я и шагнул ближе, прикрывая Алли плечом. — Не из-за нее, а из-за меня.

— Вообще-то, началось все с меня, — расправил грудь Гэвин. — Джун попросила возить ее на занятия. Как по-твоему, чем мы занимались по утрам в воскресенье? Подожди, пока не увидишь, насколько она хороша, — Кэролайн, ты заплачешь. Серьезно, я знаю, что ты терпеть не можешь балет. Но разве не все равно, что́ тебе не нравится, если это нравится ей?

— Вы не понимаете. — Кэролайн затрясла головой и попятилась. В ее глазах промелькнул страх. — Никто не понимает! Думаете, мне нравится видеть ее несчастной? Думаете, мне так нравится снова и снова спорить с ней об одном и том же? — Она бросила взгляд на Алли. — Неужели ты думаешь, что я настолько никудышная мать, что лишу ее радости лишь из-за того, что с детства затаила обиду на избалованных богатых девчонок?

— А я так и думал, — вставил Гэвин. — Кроме того, что ты никудышная мать.

Я покачал головой:

— Ты не помогаешь.

— Нет, — тихо сказала Алли.

Она в тревоге нахмурила лоб. И посмотрела на Кэролайн:

— Ты прекрасная мама, Кэролайн. Но я думала, ты боишься, что она окажется недостаточно хороша, и это разобьет ей сердце. А она более чем хороша, и мы решили, что лучше тебе это показать, чем сказать.

— Да, мы все провернули без твоего ведома, — добавил я. — Прости меня. Прости нас. Мы просто хотели дать ей шанс. Кэролайн, она потрясающая.

— Да вы идиоты!

Слезы навернулись на глаза Кэролайн. Она по-прежнему мяла программку. — Я не хотела, чтобы она влюбилась в танцы, потому что, если бы ей пришлось перестать танцевать, это разбило бы ей сердце. Нам с Шоном пришлось дать два письменных обязательства, чтобы ее отдали нам. Неожиданно позвонили из агентства и сказали, что появилась прекрасная малышка и биологические родители выбрали для удочерения нас, но, если мы хотим, придется дать письменное согласие на их условия.

— Вы не рассказывали. — Внутри у меня кольнуло: как будто сердце прежде меня догадалось, что сейчас все рухнет и сгорит.

— Конечно, не рассказывали, — огрызнулась она. — Мы его подписали на условиях неразглашения.

— И что там было? — Алли напряглась и шагнула вперед. — Какие условия?

— Помимо секретности? Во-первых, ей нельзя заниматься балетом, — ответила Кэролайн, смаргивая слезы.