Отголоски тишины - Энн Малком

с пивом в руке и не отрывал от меня взгляда. Каждое слово своих песен я адресовала ему. До тех пор, пока Уайатт не прогнал меня со сцены, чтобы я потанцевала с Киллом. Он удивил всех, спев акустическую версию «Sweet Child O’ Mine». Я знала, что он умеет петь, мы постоянно пели дуэтом, но я не представляла, что он может исполнять песню столь эмоционально.

Не то чтобы я уделяла много внимания его пению. Все мое внимание было сосредоточено на моем парне, моем здоровенном, крутом и задумчивом парне, танцующем со мной.

Если бы я не проявила осторожность, у здоровенного, крутого, теперь уже проспекта МК Сыны Тамплиеров, возникли бы проблемы с моим теперь уже отчимом и полноправным членом МК «Сыны Тамплиеров».

— Хорошо, Зейн, — ответила я с улыбкой.

Он еще раз зыркнул на Килла и исчез.

Я полностью сосредоточила свое внимание на Килле, который секунду смотрел на дверь, а затем направился обратно ко мне.

Я схватилась за края его жилета.

— Ты обладаешь сверхчувством или что-то в этом роде? — спросила я ему в губы.

Он потерся носом о мой нос.

— Нет, просто хорошим инстинктом самосохранения, — пробормотал он. — Мне нравится, когда моя голова сидит на моей шее.

Я хихикнула ему в губы, проводя руками вверх и вниз по кожаному жилету. Он стал проспектом Сынов недавно. Несколько недель назад ему исполнилось восемнадцать, и в тот же день он бросил школу. Больше всего на свете я скучала по нему в школьных коридорах. Но он все равно подвозил меня и забирал, если позволяли его «обязанности», о которых мне было разрешено знать очень мало. Наконец, он обрел счастье, там, где, как он чувствовал, было его место. На данный момент этого было достаточно.

— Заеду за тобой завтра, — пообещал он.

— Тебе не обязательно. Я знаю, что ты занят… клубными делами. Это всего лишь очередной концерт. Такой же, как миллион других, на которых ты присутствовал.

Мне было неудобно, что почти каждые выходные он проводил среди толпы или таскал с собой мою гитару, теперь, когда дела группы стали принимать серьезные обороты.

И я имела в виду серьезные.

Мы давали больше концертов по городу, а иногда и за его пределами. Слухи разошлись. Это было хорошо. Затем Сэм решил загрузить на YouTube один из наших каверов на песню Macklemore «Can't Hold Us». Это должно было быть скорее шуткой, на тот момент колкостью в адрес мистера Хейзелтона. Мы изменили мелодию, замедлили, сделали своей. Мы не ожидали большего, чем несколько просмотров от мамы, которая обещала обойти каждый компьютер в отеле и просмотреть видео.

У нас оказалось около двухсот тысяч просмотров.

Видео посмотрели двести тысяч раз. Я была почти уверена, что это не мама щелкала и щелкала снова и снова. Хотя не стала бы сбрасывать ее со счетов. Мы получили отклик. Ною, Уайатту и Сэму ежедневно приходили сообщения от девочек. Мне тоже приходили сообщения от мальчиков. В основном пошлые, которые Килл читал, стиснув зубы. Так что дела шли хорошо. Лучше, чем мы когда-либо могли мечтать. Хотя это была не мечта. Это была работа. Тяжелый труд. Когда я не была в школе и не училась, мы репетировали. Когда мы не репетировали, мы писали песни. У нас вышло несколько хороших песен, и Уайатт пытался убедить меня исполнить на завтрашнем концерте песню, которую я написала.

Килл обхватил рукой мою шею и прильнул лбом к моему лбу.

— Веснушка, я никогда не пропущу ни одного концерта моей девушки, владеющей сценой и моей душой, — пробормотал он. — Для меня это не всего лишь очередной концерт. Потому что для тебя это не так. Я приду.

От его слов мои внутренности скрутило.

— Ладно.

Он кивнул.

— Теперь у нас есть примерно две минуты. Я хочу провести их, целуя тебя.

Затем его рот накрыл мои губы, и следующие две минуты мы провели вдали от всего, наслаждаясь только нами.

— О, Зейн точно поймал тебя за поцелуями, — поддразнила мама, когда я вернулась в дом две с половиной минуты спустя.

Мой взгляд метнулся к ней.

— Вот и нет, — возразила я, и мои щеки залил румянец.

Мама облизнула ложку и сунула ее обратно в ванночку с мороженым с арахисовым маслом.

— Поймал-поймал. Он вернулся с взглядом «где мой дробовик» и бубнил что-то о том, что проследит за тем, чтобы Киллу до конца его жизни ставили дежурство по уборке, что бы это ни значило.

Она сунула в рот еще одну ложку мороженого.

Я нахмурилась.

— Не важно, — огрызнулась я, стянув у нее ванночку.

— Эй! — запротестовала она с набитым ртом.

Я ухмыльнулась ей, опускаясь рядом с ней на диван. Ее возмущение растаяло, и она обняла меня.

Мы сидели в уютной обстановке и смотрели телевизор.

— Хотела бы я увидеть драку Гленна и Дэрила, — размышляла она, глядя на экран.

— Гленн запросто победит, — постановила я.

Она нащупала пульт и поставила сериал на паузу, чтобы уделить мне все свое внимание.

— Чувиха, серьезно? — спросила она. — Ты что? Я была уверена, что не роняла тебя на голову в детстве, но теперь вынуждена переосмыслить это.

— Из-за чего спорите на этот раз? — спросил Зейн, хватая маму на руки и садясь.

— Муженек, пожалуйста, скажи моей безумной дочери, что Дэрил Диксон уделает Гленна в смертельной схватке, — попросила она.

Зейн взглянул на нее.

— Мы сейчас говорим о вымышленных персонажах? — уточнил он.

Мама кивнула.

Он усмехнулся, покачав головой.

— Детка, — это все, что он сказал.

Она немного отстранилась.

— Детка — это не ответ, — огрызнулась она.

— Ответ, когда речь идет о чем-то ненастоящем, — парировал он.

Мама прижала руку к груди.

— Ушам своим не верю.

Он покачал головой и притянул ее для быстрого поцелуя. Ее глаза затуманились, когда Зейн отпустил ее.

Мама посмотрела на меня.

— Новые правила: Зейн Уильямс уделает обоих, — уверенно сказала она.

Я взглянула на Зейна. Его огромные татуированные руки крепко обнимали маму, и я подумала, что он никогда бы не отпустил ее, если бы ему дали на то волю.

Он не выпускал ее из виду после того, как ее забрал... он, человек, о котором я отказывалась думать как о своем отце. Мужчина, который отправил