Найди сердце королевы - Фэя Моран

лицо, стараясь скрыть под пудрой свои ссадины и синяки, и долго ещё гляжу на отражение. Оно всё ещё не такое, какое было раньше, – во времена моей беззаботной жизни. Ранка на губе ещё не до конца затянулась, на лбу ссадина, припухлости от синяков. Они пока ещё не исчезли.

Я отвратительна.

И от осознания этого из глаз вдруг вырываются слёзы. Я никогда ещё не видела себя такой уродливой.

Опустив на мгновение голову, я не сразу замечаю входящего в комнату Гая и вздрагиваю от неожиданности, увидев его в зеркале.

– Привет, – говорю я, стараясь стереть прочь слёзы и улыбнуться как ни в чём не бывало.

– В чём дело? – сразу серьёзничает он.

Тяжело вздыхаю, указывая на своё лицо:

– Даже с косметикой из-за всех этих синяков, отёков и прочего дерьма я выгляжу ужасно.

А потом сама не замечаю, как срывается голос.

Гай подходит ближе, хватает меня за плечи и разворачивает к себе, заставив прижаться спиной к зеркалу. Он вытирает мои слёзы, погладив мне щёки.

– Ты – само совершенство, и ничто в этом мире этого не изменит, Каталина. Я очень хочу, чтобы ты это запомнила.

Я молчу, потому что не могу с ним согласиться.

От этого он настойчиво повторяет свою просьбу или больше приказ.

– Мы никуда не пойдём, пока ты не согласишься со мной.

– Не могу. Хочешь, чтобы я соврала?

Гай берёт мои руки в свои ладони и говорит:

– Ты идеальна. Всё в тебе идеально. Я люблю смотреть на тебя и слушать тебя. И всё это я тоже полюблю. Твои шрамы, раны, любые следы на твоём теле станут украшением в моих глазах.

Мне нравится, как звучит его тон, когда он всё это говорит. Такой обругивающий и при этом полный нежности. Словно цель его жизни теперь доказать мне обратное моим утверждениям.

Поэтому мне становится в разы легче.

– Мы сейчас опоздаем, – говорю я немного раздражённо, придя в себя после тяжёлого осознания своего временного уродства.

– Моё условие по-прежнему актуально. Я не шучу, ты знаешь.

– Да-да. Хорошо. Я согласна с тобой.

– Обещай никогда не думать о том, что ты можешь быть некрасивой.

Молчу несколько секунд. Он выжидающе смотрит на меня в ответ.

– Обещаю никогда не думать, что я могу быть некрасивой, – повторяю.

– Умница.

Гай довольно улыбается, обнимает меня и целует ладонь с таким видом, будто победил в серьёзном споре.

Через несколько минут мы залезаем в его машину и едем по нужному адресу. Я едва ли не дрожу от ужаса и примешавшегося к нему волнения. Меня тошнит от перспективы снова встретиться лицом к лицу с Вистаном Харкнессом – на этот раз в качестве явных врагов.

И уже спустя полчаса мы доезжаем до поместья Харкнессов – большого жилища с огоньками в окнах и устрашающей охраной у ворот. Они пропускают нас без вопросов.

Я стараюсь не наваливаться всем весом на больную ногу, пока иду по ступенькам, а Гай крепко держит меня за руку. Я дышу слишком громко, глядя на изучающих меня охранников и горничных, проходящих мимо.

– Никто не тронет тебя, – говорит Гай, сжимая мне ладонь. – Только не тогда, когда ты моя жена.

Его жена.

Я и вправду его жена, и этот факт снова прокручивается у меня в голове. Свадьбы не было, но по бумагам я всё-таки официально его жена.

Когда мы входим в просторный зал, минуя вестибюль, в нас летят несколько мужских взглядов. «Могильные карты» вообще не скупы на взгляды. Члены британской мафии, сидящие за накрытым столом, тут же с любопытством осматривают меня с ног до головы, желая, наверное, понять, собираются ли принимать меня как нового члена правящей верхушки или я всё ещё чужая. У меня сводит всё тело, потому что я ощущаю, что нахожусь в эпицентре криминального мира.

За столом собралась вся элита, обладатели серебряных карт, близкие подчинённые Вистана. Их сейчас пятеро: столько же, сколько штатов им предоставлено в распоряжение, исключая один. Я вспоминаю, что одного Серебряного застрелил Гай, а потом задумываюсь: неужели его отец оставит это безнаказанным?

– А вот и мой дорогой сынок и прелестница-невестка! – Вистан привстаёт с места, разводя руки в стороны, будто собираясь нас обнять.

Я внутри вся каменею. То ли от страха, то ли от гнева.

Гай ведёт меня к краю стола, выдвигая стул. В воздух от тарелок с разными блюдами поднимается пар. Вистан не сводит с меня глаз.

– Чудно выглядишь, моя дорогая, – говорит он таким тоном, словно действительно считает меня дорогой.

– Не могу того же сказать о вас, – язвлю с улыбкой.

Но на самом деле я вру.

Потому что Вистан Харкнесс, каким бы ублюдком он ни был, очень хорошо сложен и достаточно привлекателен для своих лет. Некоторые особенно правильные и красивые черты его лица унаследовал Гай, поэтому моментами во взгляде Вистана я вижу именно Гая. На главе британской мафии, как и полагается, строгий элегантный смокинг серебристого цвета, туфли идеально начищены, на шее красуется наглаженный до совершенства галстук.

– Вот, друзья мои! – торжественно объявляет он. – Полюбуйтесь на предателя и его жену, отец которой жестоко убил Натали несколько лет назад. Поразительно, как быстро сын забыл о матери… Вернее, о том сгнившем обожжённом теле, которое выкинули у порога нашего дома как кусок мяса.

Я вижу, как лицо Гая искажается. Ему словно становится плохо. У меня стискиваются под столом кулаки, а брови почти сходятся вместе. Но я не говорю ни слова. Пока я терплю.

– Наверное, стоило бы мне взять сигару из своей любимой коллекции и обновить Доску наказаний. Как думаешь, щенок?

Мужчины с серебряными картами в нагрудных карманах сурово глядят на нас. В некоторых взглядах показывается любопытство, в других – какое-то озорство. Но факт остаётся фактом: никто из них не равнодушен к происходящей ситуации.

– Или, может, я должен взять твою жену и сделать с ней то же самое, что сделал её отец с Натали? – Вистан гулко хохочет, будто сказав что-то очень смешное. – Эх, нет. Не могу, пока она твоя жена. Верно? Я ведь уважаю то, что оставили нам наши предки. В отличие от тебя, жалкий сопливый мальчик.

– Заткнитесь! – не выдерживаю я, ударив рукой по столу.

Мужчины в удивлении почти синхронно поднимают брови. Один Вистан сидит довольный, с заметной на губах ухмылкой.

– Я сказал что-то не то, милая невестка? Неужели обидел тебя, солнце моё?

У меня вскипает от злости кровь. Будь моя воля, я бы вырвала ему сердце из груди. Гай рядом со мной