В ад и обратно - Брайс Кин

разговор. — Я ухожу. — Он быстро покидает мою комнату, а я опускаюсь на колени, чтобы собрать разбросанные по полу части фотоаппарата.

Этот фотоаппарат принадлежал моей матери, и он знает об этом. Но он без колебаний разбил его, словно пытаясь уничтожить в себе всё, что могло бы сохранить его человечность.

Я шмыгаю носом, собирая осколки, и слёзы застилают мне глаза. Собрав как можно больше деталей, я ползу к своей кровати, не замечая иголок и булавок на полу. Забившись в угол, я достаю наушники из-под свитера и вставляю их в уши.

Классическая музыка наполняет комнату, окутывая меня, и я позволяю себе погрузиться в уютные мечты о месте, далёком от реальности.

Прижимая сломанные части фотоаппарата к груди, я пристально смотрю на стену, увешанную модными журналами. На них изображены модели, которые напоминают мне о чём-то хорошем, что произошло сегодня.

Вирджилио.

Я грустно улыбаюсь, и мои горячие слёзы стекают на подушку.

В нём есть что-то хорошее, и я могу сосредоточиться на этом.

ГЛАВА 6

ЗОИ

Что-то не так. Матрас под моей кожей такой мягкий и совсем не похож на тот, на котором я обычно сплю. Одеяло тёплое, подушка нежная, а гладкие простыни ласкают тело.

Мои глаза резко открываются, и я вскакиваю с кровати.

Я оглядываюсь вокруг, и тонкая полоска утреннего солнца, проникающая сквозь тонированное окно от пола до потолка, заставляет меня вздрогнуть и опустить голову.

Ой. Это не сон.

Я продолжаю осматривать свою комнату.

Это не сон. Теперь я здесь. Меня купил новый хозяин, который позволил мне проспать всю ночь. Он не ломился в мою дверь ради секса. Он не просил меня быть у него между ног и играть с его членом всю ночь, пока он пытался уснуть. Он не пользовался моим телом.

Он даже позволил мне спать.

Я прикрываюсь чёрным одеялом, прикрывая своё обнажённое тело. На мне всё ещё костюм, и я встаю очень осторожно, словно звук моих шагов может разрушить этот сон. Как будто всё, что я буду делать с этого момента, поможет мне пробудиться от него.

Я подхожу к раздвижным дверям, которые кажутся зеркальными, но это не так. Они такие же чёрные, как и всё остальное в комнате, и на них отражаются лишь тени моего тела.

На двери я замечаю белую записку, приклеенную к стеклу. На ней написано: «Надень что-нибудь и спускайся к завтраку». Стрелка указывает на гардероб.

Я спешу к шкафу, жадно вдыхая аромат новых тканей и более качественной одежды. Она настолько новая, что на ней все ещё сохранились ценники.

Он купил её для меня?

Я выбираю чёрное платье, в котором, я уверена, он был бы рад меня видеть. Я провожу пальцем по этикетке. Это дизайнерское платье, на которое я могла бы потратить годы работы, но которое, к сожалению, никогда не смогу себе позволить.

Как и все остальные подарки, которые он мне сделал, это платье заставило меня задуматься.

Неужели он хочет, чтобы я чувствовала себя обязанной ему за такую роскошь?

Я с гордостью держу в руках чёрное платье и направляюсь к дверям, представляя, как буду выглядеть в этом великолепном наряде, пытаясь увидеть себя за тёмными стёклами.

Вдруг двери открываются, и я отшатываюсь назад, чувствуя, как сердце подпрыгивает к горлу. Я не понимаю, что сделала, чтобы они открылись, но когда я оглядываюсь, моё сердце снова начинает бешено биться, а рот открывается от удивления.

Перед моим взором предстают обувь, сумки и украшения.

Неужели это для меня?

Это невозможно!

Я качаю головой, отказываясь даже приближаться к ним. Они слишком дорогие и безупречные для меня. Я не смогу их носить, потому что они слишком хороши для меня. Даже это платье я не могу надеть, поэтому я отбрасываю его, как раскалённый металл.

Но это… Я разглаживаю тонкую ткань своего костюма из клуба братвы. Я заслуживаю этого. Я беру одну из его чёрных рубашек и завязываю её поверх клубного наряда. Я позавтракаю, как он велел, но не дам себе уступить соблазну и надеть что-то, чего не заслуживаю.

В моих руках оказывается записка, и я вспоминаю то знакомое чувство, которое испытала, глядя ему в глаза. Почерк на записке остаётся в моей памяти. Он кажется знакомым, как будто я когда-то уже видела такой. Но почему-то чего-то не хватает.

Я выхожу из своей комнаты и осторожно иду по тёмному коридору, стараясь не сбиться с шага, пока мои глаза привыкают к абсолютной темноте. Когда я подхожу к лестнице, то замечаю отблеск золотисто-коричневого света на её перилах. А затем в поле зрения смутно вырисовывается весь первый этаж.

Я ищу глазами, но не могу ничего разглядеть, поэтому спускаюсь вниз. Мои босые ноги ощущают холод пола, когда я иду на кухню, с важным видом уперев руки в бока.

Я останавливаюсь у входа в зал для завтраков, который тоже выполнен в чёрном цвете, но обставлен белой мебелью, чтобы создать резкий контраст. Исключение составляют только золотые посуда и столовые приборы.

За столом величественно восседает он, одетый в свою чёрную парадную рубашку и брюки с запонками из чёрных камней. Его глаза сверлят меня, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

Солнце заглядывает в открытое окно у него за спиной, создавая ощущение тепла и уюта.

— Доброе утро, — бормочу я, опуская взгляд на свои босые ноги. Я откашливаюсь, и у меня текут слюнки при виде еды, разложенной передо мной. Это похоже на настоящий шведский стол.

— Доброе утро, — ледяная нотка в его голосе словно бумерангом отдаётся в моей голове. — Что на тебе надето?

Пока он не проявлял никаких признаков агрессии, и я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Но он, должно быть, очень рассержен тем, что я не надела одежду, которую он мне купил.

Он встаёт, и стул скрипит, когда он отодвигает его. Он направляется ко мне, и я стараюсь не дрожать, когда он останавливается передо мной.

— Почему на тебе нет ничего из того, что я тебе купил? — Спрашивает он, не дожидаясь моего ответа. Вместо этого он обхватывает моё запястье и быстро ведёт меня вверх по лестнице. Мы проходим по тёмному коридору и оказываемся в моей комнате.

Он отпускает моё запястье, и я замечаю, как он сгибает руку, словно опасаясь, что у меня может быть инфекция. Или как он морщит нос, словно я его раздражаю.

Так вот почему он хочет, чтобы я носила эту одежду? Он