Украденная ложь - Монти Джей

— Они точно так же смотрят и на меня, — грубо шепчу я.

Я происхожу из очень богатой семьи, и ко мне все равно относятся так же, как к девушке, у которой практически ничего нет. Это не имеет никакого отношения к деньгам, а к тому, что у нас внутри.

— Они смотрят на меня, как на ничтожество. С годами я понял, что мне это нравится. Мне нравится быть человеком, которого задвигают в тень.

Мы прижимаемся друг к другу бедрами, и глаза Брайар загораются страстью. Моя правая рука покоится у основания ее горла, пальцы слегка обвиваются вокруг шеи. Под ладонью я чувствую биение ее пульса, быстрый ритмичный стук.

Я провожу языком по нижней губе, задевая при этом ее губы:

— Мне там нравится. В тени мы можем делать все, что захотим. Там мое место. Наша невидимость не делает нас слабыми, Маленькая Воришка.

Давление моей руки усиливается, с губ Брайар срывается стон.

— Она дает нам силу.

Взгляд ее глаз испытывает мой самоконтроль, это взгляд потребности. Брайар хочет, чтобы я ее поцеловал. Чтобы целовал ее губы, шею, сладкое место между плечом и горлом, ее большие сиськи, изгиб позвоночника. Она хочет, чтобы я был на ней, внутри нее.

Мы никогда больше не сможем очиститься друг от друга.

Я хочу, чтобы мои слова впитались ей в кожу. Проникли в ее организм, чтобы она поняла, какой вред она может нанести, когда осознает, что темные и извилистые части ее самой не являются чем-то, что нужно прятать. Они должны быть тем, что двигает ее вперед.

Только так она сможет выбраться отсюда живой.

Я ослабляю хватку, отталкиваюсь от стены, чтобы увеличить расстояние между нами, мой член ненавидит меня за то, что я лишил его ее тепла.

Я стою там еще мгновение, смотрю на Брайар, на то, как поднимается и опускается ее грудь. Как ее раскрасневшиеся щеки делают ее еще более невинной, чем она есть на самом деле. Было бы так легко взять ее прямо здесь, в этом коридоре.

Вместо этого я разворачиваюсь, заставляя себя идти обратно в мою комнату в общежитии, где Рук и Тэтчер, вероятно, пытаются подслушать нас через дверь с помощью стеклянной кружки.

— Подожди, Алистер, подожди.

Я останавливаюсь, дав ей слово, но только на секунду, и она это знает.

— Я хочу знать, — вздыхает Брайар. — Я хочу знать, что делает тени такими замечательными. Я хочу, чтобы ты мне показал.

Мои кулаки сжимаются, по венам проносится огонь, в крови бурлит возбуждение. Я прикусываю язык, сдерживая улыбку.

Я знал, кто такая Брайар. Я знал, кем она была и кем может стать, как только увидел ее на той вечеринке. Я знал, какой вред она может причинить этому месту.

Теперь пришло время ей самой в этом убедиться.

Глава 27

Брайар

Я вхожу на бетонный стадион, сотрясаемый ревом двигателей. Пропитанный запахом жженой резины и травы. Когда мы поднимаемся со стоянки у подножия небольшого холма и видим, что возвышающиеся огни на этом месте все еще работают, я поражаюсь. Полагаю, они снова заработали благодаря деньгам чьих-то родителей. В ночи звучит андеграундный рэп и дэт-металл.

Публика, выглядящая не старше четырнадцати, курит сигареты в центре дорожки, и даже те, которым на вид около тридцати, сбиваются в кучу, делая ставки на мчавшихся по потрескавшейся и разбитой трассе психов.

«Кладбище» оказалось таким, каким я его и ожидала увидеть.

Хаос. Беспорядок. Бунт.

— Почему полиция еще его не закрыла? — пытаясь перекричать это безумие, спрашиваю я Лиру, которая ведет меня к ряду открытых бетонных сидений.

Они расположены не слишком далеко, так что нам оттуда все довольно хорошо видно. Включая находящийся в центре стадиона импровизированный боксерский ринг. Это большой участок земли посреди травы, на котором перестала расти зелень, поскольку на ней долго топтались.

Я содрогаюсь, увидев, как подросток моего возраста падает на землю после удара коленом в лицо.

Если бы нечто подобное произошло в моем маленьком городке в Техасе, тут бы уже был шериф с половиной полицейских округа.

— Они знают, что ничего не смогут с этим сделать. Невозможно арестовать всех, кто здесь находится, и даже если это удастся, у большинства здесь достаточно денег, чтобы освободиться от наручников еще до того, как их оформят. Это бессмысленно.

Ночной воздух прохладный, и я мысленно благодарю себя за то, что оделась потеплее. Мягкий материал толстовки в паре с накинутым поверх нее длинным пальто на пуговицах прекрасно справляются со своей работой, согревая меня.

Мои неутепленные Конверсы, напротив, никак не помогают, и я уверена, что мои ноги отмерзнут еще до конца вечера.

Сунув руки в карманы, чтобы согреть пальцы, я вижу, как на стартовой линии выстраиваются две машины.

— Дамы, господа, шлюхи и ублюдки, добро пожаловать на «Кладбище»!!!

Что ж, это приятно, думаю я, когда окружающая толпа начинает гудеть и кричать. От хлопков в ладоши, улюлюканья и кричалок во мне нарастает возбуждение. Ударив меня по плечу, Лира присоединяется ко всеобщему ликованию и воодушевляет меня.

— Как всегда, если вы участвуете в гонках, то уже должны ждать в одной из ям. Пожалуйста не ходите по трассе во время соревнований, сегодня вечером у меня нет никакого желания соскребать с асфальта мозги, — объявляет кто-то шутливым тоном, от чего толпа аплодирует еще громче.

Это должно всех напугать, но только еще больше раззадоривает.

Первые машины с жаром заводят свои двигатели, моторы урчат. Первые тридцать минут мы, аплодируя, смотрим, как по трассе проносятся автомобили от Мустангов до Феррари. Мы даже не в курсе, за кого болеем, но знаем, что это весело.

Я бы соврала, сказав, что в перерывах между гонками не ищу Алистера. Его фирменной кожаной куртки нигде не видно, как и его друзей, по крайней мере, пока.

Мое любопытство не позволяет мне оставить все как есть. Оставить его в покое.

Я явилась к нему в общежитие с планом. Поблагодарить его за то, что он не убил мою крысу и вернул ее целой и невредимой, на самом деле она показалась мне даже более упитанной, что означало, что он ее слишком много кормил, но я подумала, что это было довольно мило.

Я вернула кольцо, и мы разошлись в разные стороны.

Он знал, что я не причастна к смерти Роуз, убедился в том, что