Сьюзен Джонсон - Французский поцелуй

– То есть ты хочешь сказать, что я получила высочайшее соизволение, скрепленное большой печатью?

– Эй, не злись! Я не это имел в виду, просто так прозвучало. – Джонни помолчал. – Но вообще-то так и есть. Джорди действительно много значит для меня, что я еще могу сказать?

Ники улыбнулась:

– Я и не злюсь. Просто веду себя дерзко. А что до главного, так это замечательно. Ты бы мне не понравился, если бы твоя дочь ничего для тебя не значила. – Собственно, это было первое, на что Ники обратила внимание… Ну ладно, второе, сразу после его сногсшибательной красоты.

Джонни выдохнул.

– То есть ты говоришь «да»?

«Интересно, – подумала Ники, – а есть ли на земле хоть одна женщина, которая сказала бы ему «нет»?»

– Пусть будет «может быть».

Да, вероятно, она немного свихнулась, раз не хватается руками и ногами за шанс выскочить замуж за самого сексуального мужчину в мире. Но это потому, что она все-таки одной ногой стоит на земле и не собирается выпрыгивать из самолета без парашюта.

Джонни нахмурился:

– И что это, черт возьми, означает?

Ники улыбнулась. Очень приятно, что он так встревоженно склонился над ней. Он действительно самый сексуальный мужчина в мире, и он ее хочет.

– В процентном соотношении это преимущественно «да», понятно? Но супружество – это не шутки. Это не поход в бакалейную лавку. Ты сам сказал, что хочешь долгой помолвки, я только соглашаюсь с этой мыслью.

– Понял, – сказал Джонни с видимым облегчением. – И ты совершенно права, осторожность необходима. В нашем бизнесе слишком много частых браков и коротких любовных интрижек. Мне такое тоже ни к чему.

– Кстати, о любовных интрижках…

Джонни взял ее руку в свои ладони.

– Тут у нас с тобой все отлично.

– Я скорее думаю о любовной стороне дела.

Джонни отвел взгляд.

– Эй, не паникуй, – пробормотала Ники. – Я и сама не знаю, что это такое. Особенно после моих отношений с Тео – я-то думала, что люблю его, но ясно, что не любила, потому что я почти уверена, что люблю тебя.

Лицо Джонни просветлело.

– Вот и я тоже. Буквально слово в слово.

– Собственно, это все, что я имела в виду под «может быть». Я просто с ума схожу по тебе, и мне хотелось убедиться, что я не полная дура, раз чувствую все это, хотя знаю тебя совсем недолго. Думаю, мне нужно какое-то время, чтобы упорядочить эту безумную страсть, когда я слепа ко всему, кроме тебя.

– Точно. В ту первую ночь в Париже как будто что-то щелкнуло. И не как обычно. В смысле, дело было не только в сексе, – усмехнулся Джонни, – хотя я не собираюсь преуменьшать то, что между нами происходило. Но все равно все было по-другому – и сейчас по-другому.

– Что бы это ни значило.

– Да, вот именно. – Джонни улыбнулся. – Может, будем разбираться вместе?

Вместе. Какое чудесное слово, подумала Ники. Простое – и невероятно сложное. Греющее сердце. Мягкое, как котенок. Уютное. Розовые закаты и прогулки по пляжу. Стоп! Кажется, это уже «кружева» с открыток «Холмарк»…

– С удовольствием, – просто ответила Ники.

– Ой, чуть не забыл! Я привез тебе еще кое-что. – Джонни снял с крыши ее машины пакет. – От Жан-Поля. Он передает тебе наилучшие пожелания.

Ники учуяла богатый аромат шоколада и вытащила из пакета большую красную коробку.

– Как ты до этого додумался? – спросила она, срывая с коробки ленту.

– Мне показалось, что ты его любишь, – ответил Джонни с небрежностью человека, не понимающего божественной загадочности шоколада.

Поскольку в руках у нее была огромная коробка шоколада от Русселя, Ники не собиралась наставлять Джонни на путь истинный, а просто с чувством сказала:

– Ты просто прелесть! – и протянула ему крышку и пакет.

Широко распахнув глаза, она рассматривала шоколадные поцелуйчики от Жан-Поля Русселя. Они лежали на витой сахарной подушечке, и из них складывались слова: «я тебя люблю». Два ряда. Два раза «я тебя люблю» – достаточно поцелуйчиков, чтобы Ники надолго осталась в шоколадном раю.

Быстро засунув один поцелуйчик в рот, Ники посмотрела на Джонни, улыбнулась и сказала:

– Может… поговорим о… долгой помолвке?..

Любого мужчину нужно немедленно хватать и закреплять за собой долгосрочным, заверенным контрактом за семью печатями. Хотя, может быть, это вместо нее говорит шоколад? Всем известно, как по-настоящему хороший шоколад воздействует на центры удовольствия и поднимает содержание серотонина у женщин. Но право же, Ники всерьез начала сомневаться, нужна ли ей долгая помолвка.

– Я готов к обсуждению. – Джонни ухмыльнулся. – Скажем, сегодня ночью, в постели.

– Это дело другое, – ответила Ники улыбаясь. – И я не хочу лишний раз льстить твоему самолюбию, но, честное слово, ты и вправду такой пылкий – ну, знаешь, умудренный в сексе. Поэтому с точки зрения чистого эгоизма…

– Тут я тебя опережаю. – Всякий раз, когда дело касалось Ники Ледо, у него возникал этот безудержный собственнический порыв. И не просите никаких объяснений. Он все равно не сможет их дать. Но чувство это летело вперед на всех парах, и Джонни ничего не мог с ним поделать. – Понимаешь, долгая – это, допустим, пара недель. – Мужской собственнический инстинкт работал во всю мощность.

Ники широко распахнула глаза:

– Правда? Я думала – шесть месяцев.

– А как насчет месяца?

– Три месяца.

Джонни усмехнулся:

– Решено. А теперь я требую поцелуй, чтобы скрепить сделку.

Ники вытащила шоколадку из коробки и с улыбкой протянула Джонни.

– Классно. – Он взял шоколадку, сунул ее в рот, а потом склонился и поцеловал Ники так, как ему давно хотелось.

Шоколад к шоколаду.

Тело к телу.

Огненно-жаркая, пылкая любовь к любви…

Примечания

1

Гавайская закуска из куриной печенки.

2

Шведское традиционное рождественское блюдо из щуки.

3

Хищная рыба, водится в Северной Америке.

4

Добрый вечер (фр.).

5

Торт-мороженое с меренгами и пюре из каштанов.