Сельский шик для мажора - Даниэлла Ник

мыслями я целиком и полностью в России. Думаю об отце, Алене, своей семье. Но обучение мне пошло на пользу, разумеется.

Родным я решаю сделать сюрприз и не сообщаю о своем прилете. Забив чемодан подарками для близких мне людей, вылетаю домой с пересадкой в Москве. Приземлившись в родном Кольцово, аж руки чешутся, чтобы позвонить своей девочке, но терплю. На часах шесть вечера, в чате обнаруживаю от нее несколько сообщений, но не читаю, якобы занят.

Добираюсь на такси до дома, в предвкушении открываю дверь родной квартиры и застываю на месте. Темно и тихо. Малышки здесь явно нет. Прохожу в гостиную, кругом идеальная чистота. В холодильнике нахожу остатки борща и оливье. Рот наполняется слюной, я тут же разогреваю себе суп и накладываю салат. Пока борщ крутится в микроволновке, быстро принимаю душ. На полочках прибавилось Аленкиной косметики, а душевая кабинка полностью сухая. Видимо, давно ушла из дома.

Переодевшись, сажусь ужинать и набираю свою любимую. Но она не отвечает. В мессенджере была два часа назад. Возможно, она в клинике, и здесь я убью сразу двух зайцев. И отца навещу, и с Аленку увижу. Соскучился пиздец.

В гардеробной нахожу свои ключи от машины. Отвык уже водить машину, наверное. Почти месяц не садился за руль. Решаю позвонить маме по пути в больницу, и усаживаюсь на пуф завязать на кроссовках шнурки. Наклонившись, краем глаза выхватываю под шкафом голубую пластиковую папку, которую достаю оттуда.

Пробегаюсь глазами по документам и ни хрена не понимаю. Это дарственная на квартиру. На папину квартиру. Адрес ее точно, данные папины и Смышляевой Алены Сергеевны. Хм, это для меня открытие, конечно. Беру папку с собой, на всякий случай. Я не буду ничего выдумывать, спрошу прямо.

В машине по громкой связи набираю маму. Она очень радуется моему приезду и завтра же ждет нас с Аленой на ужин.

– Мам, а папа свою квартиру не планировал продавать?

– На Ленина которая? – удивляется она. – Нет, ни слова не говорил. А что?

– Да так просто, мимо проезжаю.

– Он очень своеобразный стал после пересадки. Не хотела тебе говорить раньше. Это все последствия болезни, сам понимаешь. Поэтому, будь потерпимее с ним, ладно?

– Хорошо, мам.

– С Аленой они очень хорошо ладят. Она часто бывает у него. Такая заботливая.

– Да, мам. Завтра увидимся. Маруське привет!

Тщетно пытаюсь дозвониться своей девушке, но она не берет трубку. Ощущая в груди легкое беспокойство, оставляю машину на парковке и два счета взлетаю по входной лестнице.

Вежливо поздоровавшись с медсестрой в приемном покое, шагаю в палату к отцу.

– Матвей! – окликает меня женский голос. – Это ты? Надо же!

Обернувшись, узнаю Аню.

– Привет, ты здесь сейчас? – вежливо интересуюсь я. В принципе, она может даже не отвечать. На ней надет белый халат и бейджик с именем и должностью.

– Да, на пару месяцев подменить коллег-отпускников, – улыбается мне в ответ. – Как твоя стажировка в Израиле?

– Отлично! – пожимаю плечами. Совершенно не удивлен ее осведомленностью, потому что в клинике о моей поездке знали практически все. – Извини, я спешу!

– Да-да. Я понимаю. – слегка придвигается ко мне поближе. – Ты к кому спешишь? К отцу?

– И к нему тоже.

– А Алена, я так понимаю, вы встречались с ней?

Я слегка морщусь. Мне не нравится, как она об этом спрашивает. Влажные глаза следят за моей реакцией, а пухлые губы слегка приоткрыты от ожидания моего ответа.

– Я пойду, Аня.

– Я хотела тебя предупредить, Матвей! – легонько касается меня рукой. – Деревенские девушки не так просты, как кажутся.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты слышал о черных риелторах? – закусив губу, спрашивает девушка.

– Ты бредишь?

– Я? – удивленно распахивает глаза. – Нет, Матвей. Я вполне отдаю себе отчет в том, что говорю. Так слышал или нет?

– Слышал, и что?

– Такие люди, как твой отец – лакомый кусок. Извини, конечно, но стопроцентных шансов никто не дает на исцеление. Он не один такой, в Москве были подобные ситуации. Аленка от него не вылазит, медсестры мне говорили, что они обнимаются и держатся за руки. А не так давно к нему приходил юрист и нотариус. Я не знаю уж, для чего. Но между ними отношения явно ближе, чем медсестра и пациент. Тем более, твой отец женат. Твоя мать – очень красивая женщина, Матвей.

Ее слова бьют прицельно в грудь. Я не верю, не хочу верить в то, что она мне говорит, но папка с дарственной жжет руку.

– Ты здесь работаешь, или сплетни собираешь целыми днями? – цежу я сквозь зубы и резко разворачиваюсь, чтоб уйти.

– Что ты? Я только хотела предупредить! – кричит она мне вслед. – Дай бог, чтобы я ошиблась.

С бешено колотящимся сердцем я добираюсь до папиной палаты. Останавливаюсь у двери, пытаясь унять рваное дыхание. Собираюсь постучать, но вместо этого резко распахиваю дверь. Картина перед моими глазами просто повергает в шок, шум в ушах нарастает, а изображение начинает плыть.

Аленка практически лежит на моем отце. Он гладит ее спину, и крепко прижимает к себе.

Глава 63. Алена

Я отлетаю от папиной кровати как ошпаренная, широко раскрыв глаза от ужаса. В дверном проеме стоит Матвей. Бледный и потерянный. Такой родной и любимый.

– Как ты здесь оказался? – шепчу я пересохшими губами. Не могу поверить, он ведь должен вернуться через неделю!

– Тебя только это волнует? – он срывается на крик, красивое лицо кривится. Я жадно впитываю его образ. Он слегка осунулся и похудел. На нем надета простая белая футболка и голубые джинсы. – Какого хера здесь творится, я спрашиваю?

– Сын, – тихо зовет его папа. – Сядь на стул и не ори. Мы сейчас все объясним.

– Я в ахуе, дорогие мои! – переводит на меня бешеный взгляд. Крылья носа раздуваются, а на щеках горит лихорадочный румянец – Значит, все, что сказала Аня, правда? Умом ебнуться можно!

– Какая Аня? – лепечу я, пытаясь обнять его, но он отталкивает меня как мерзкую жабу. Я зажимаю рот ладонью, а глаза наполняются влагой. – Что сказала?

– Ты легла под моего отца ради квартиры? – потрясает он в воздухе папкой. Я узнаю