Эффект бывшего парня - Карла Соренсен

и закрыть дверь. Копаясь в этом, я понял, что моя уравновешенная версия возненавидела бы ее слезы. За то, что ей было больно.

Но я все равно был чертовски зол из-за того, что она сделала. И я еще не был готов забыть об этом или стать тем парнем, который всегда принимал все по-своему и обсуждал только то, что она хотела, и когда она хотела. Я уже делал это, и посмотрите, к чему это нас привело.

— Мне все равно, даже если мы здесь одни, — сказал я ей. Она вздрогнула от холода в моем тоне. — Я не буду повторять это снова, Ава. Не сейчас. Я еще не готов обсуждать, ясно?

Ава не двинулась с места, твердо упершись ногами в пол, и упрямо вздернула подбородок. Я просто отошел в сторону и обошел ее.

Она схватила меня за руку, и я резко обернулся.

— Черт возьми, Ава! — закричал я. Ощущение ее кожи на моей подожгло фитиль ожидания, как бензин, мгновенно воспламенив его. — Я тоже имею право голоса в этом вопросе. Ты не можешь навязывать мне свою временную шкалу. Не сейчас.

Она опустила руку и отступила на шаг, ее лицо побелело. Все мое тело сотрясалось от этого всплеска эмоций, и если я сейчас же не уберусь от нее к черту, то окончательно потеряю самообладание и скажу что-нибудь, о чем пожалею раньше, чем буду готов это сказать.

Сердитыми руками натянул на голову наушники, и я ворвался в пустой тренажерный зал. Я включил свет, сделал музыку погромче и принялся за работу. Пришли товарищи по команде, активность возросла, а я сосредоточился на том, что делал.

Поднять, опустить, вдохнуть.

Поднять, опустить, вдохнуть.

Останавливаюсь и вытираю пот с лица. Разминаю руки. Разминаю шею. Переключаю песню.

Поднять, опустить, вдохнуть.

Это был единственный способ, которым я мог сдержать бурлящее чувство, что вот-вот взорвусь. Я весь напрягся. Вошел Кристиансен и вопросительно посмотрел на меня, поскольку он стал моим неофициальным партнером по подтягиванию. Я покачал головой и продолжил движение. Я держал себя в руках и еще крепче сжимал цепи, сжимающие горячий пульс гнева, в то время как моя кровь с каждым повторением билась все быстрее и быстрее. Когда пот выступил у меня на спине и руках, стекая по щекам, я понял, что этого недостаточно, чтобы сдерживать огонь.

Ава подожгла фитиль, а я еще не успел его погасить. Вместо того, чтобы отключиться, как это было раньше, прежде чем я услышал, как она прочистила горло и умоляла меня быть готовым простить ее, я просто ждал, когда все закипит. Жар был здесь, слабый и незаметный, пока кто-то снова не включил его на полную мощность и не подбросил пламя мне в бока.

Этим кем-то оказался Логан.

Он вошел в тренажерный зал, и его взгляд сразу же отыскал меня. Я покачал головой, прежде чем он направился в мою сторону. Он проигнорировал меня, и застыл передо мной, пока я делал десятое приседание. Я старался дышать ровно, а мышцы напрягал до тех пор, пока не смог спокойно опустить штангу на пол, где она подпрыгнула у моих ног.

Я посмотрел ему прямо в глаза и начал обходить. Музыка гремела у меня в ушах, достаточно громко, чтобы я был уверен, что любой, кто стоял рядом со мной, мог ее услышать.

Он протянул руку и схватил меня за предплечье. Это был второй раз — и это было слишком часто — когда кто-то почувствовал, что предоставление мне личного пространства не имеет значения. Я почувствовал, что облегчить душу важнее, чем мое право обдумывать ситуацию в свое время.

Это была единственная причина, по которой я мог объяснить, почему я немедленно повернулся и оттолкнул его руку, не снимая наушников. Его лицо из раздраженного превратилось в злое.

Медленно, и только потому, что он был одним из капитанов команды, я вытащил наушники, но оставил музыку включенной.

— Мне нужна минута, — выдавил он из себя.

— Нет, спасибо. — Я отвернулся. — И никогда больше не хватай меня, Уорд.

Взгляды обратились в нашу сторону, одни настороженные, другие любопытные, третьи обеспокоенные. Кристиансен поднялся со скамейки и внимательно посмотрел на нас.

— Эй, — твердо сказал он. — Я сказал, что мне нужна минута. Ты можешь уделить мне ее.

Я закрыл глаза и сосчитал до пяти, потому что десяти было невозможно. Если бы он держал язык за зубами в течение этих пяти секунд, я мог бы уйти. Мог бы не допустить, чтобы это превратилось в сцену.

За исключением этих пяти секунд, я видел его лицо, когда он вошел в гостиничный номер следом за моей девушкой, женщиной, к которой я прикасался, целовал, с которой спал неделями, с намерением заслужить доверие к ее жизни. Внезапно он стал причиной всего этого дерьма, которое произошло. Он был причиной того, что я был так чертовски зол. Я пришел сюда на рассвете, чтобы избежать встречи с Авой, потому что не был готов снова выслушивать ее оправдания.

— Хокинс, — рявкнул он. Мои руки сжались в кулаки. — Не упрямься. Давай выйдем в коридор.

Мои глаза распахнулись, и я протянул руки, чтобы оттолкнуть его. Он споткнулся, не готовый к этому.

— Ого, — сказал кто-то позади нас. — Успокойтесь, ребята.

Логан выпрямился и преодолел расстояние оставшиеся между нами. Я был выше его на дюйм или два и весил больше, чем он, но когда он практически столкнулся со мной нос к носу, мне пришлось постараться не моргнуть от удивления. Он заговорил тихим голосом. — Я дам тебе один шанс. Только один. — Его губы сжались в тонкую линию. — Я не знал, что это ты, хорошо? Думаешь, я бы пошел, если бы знал?

— Я не хочу говорить об этом здесь, — выдавил из себя.

Он широко развел руками.

— Где ты хочешь поговорить об этом? На тренировочном поле? В душе? Дай мне одну минуту, Хокинс.

Я ткнул его в грудь, и кто-то присвистнул.

— Я тебе ни хрена не должен, потому что, как понимаю, ничего не случилось бы, если бы ты не вмешивался в мои дела. Если бы ты держался от нее подальше, ничего этого бы не случилось.

Он тихо рассмеялся.

— Ты думаешь, я не жалею, что поехал? Лучше бы я никогда не ступал на этот чертов паром. Но ты бредишь, если думаешь, что это все из-за меня.

Я начал уходить. Я пытался.

— Ты уже простил ее?

Я резко обернулся, и от звука его голоса, спрашивающего об Аве, у меня к горлу