Медленный фокстрот - Александра Морозова

кухонного окна за нами наблюдает Даня. Не мог не наблюдать. Любопытство завязало бы его в узел. И от того, что он видит сейчас меня и Игоря, мне, с одной стороны, было легче, я чувствовала его поддержку, но с другой – тяжелее. То, что было между нами с Игорем, мы должны были закончить сами, без посторонних.

Взгляд Игоря становился непонимающе-тревожным, так что я поторопилась.

– Ты меня прости, пожалуйста, – сказала я. – Но я никуда не пойду.

И тут, почти над нами, в небе раскрылся огромный красный цветок салюта. Мы оба невольно вздрогнули.

Друг за другом прогрохотало еще несколько раскатов, и каждый раз казалось, что у меня разрываются барабанные перепонки и сердце. Когда небо стихло, Игорь спросил:

– Что случилось?

Какой простой вопрос и как сложно объяснить.

Да и ситуация простая, даже банальная, а говорить о ней сложно.

– Игорь, – начала я. – Ты очень хороший, добрый, но мне нужен другой. Понимаешь?

– Литвинов? – спросил Игорь.

Я кивнула.

Я рассказывала Игорю о Дане – о том, как мы росли вместе, тренировались, и о том, зачем он сейчас приехал в Улинск.

Игорь усмехнулся.

– Не думал, что ты такая.

– В каком смысле? – удивилась я не только его словам, но и тону, ставшему вдруг резким.

– В прямом. Приехал весь из себя красивый, богатый, чужой жених. А ты и побежала.

Я опешила. Но спустя пару минут до меня дошло – Игорь не трезв. Я не заметила запаха спиртного, когда он меня обнимал, но в глазах появилась какая-то осоловелость. По спине пополз неприятный холод.

– На что надеешься? – спросил он. – Он разве не женится? Или ты будешь в роли любовницы? Ага. Разбежалась.

– Иди домой, – сказала я.

– Могла бы, кстати, написать. Чтобы я не тащился сюда с этими вонючими духами, как дебил.

– Самое время как раз с этими вонючими духами отсюда убраться.

Я вспомнила про Даню у окна на кухне. Лишь бы сейчас Игорь не рванулся ко мне, не попытался схватить или догнать, если я развернусь и уйду. Осторожно обернувшись через плечо, я посмотрела на окна. Свет на нашей кухне был выключен. Стоит ли кто-то у окна – не разобрать.

– Откуда в тебе это высокомерие? – спросил Игорь, как-то странно качнувшись. – Ты уже все потеряла. Ты никто. И все равно из себя принцессу строишь.

– Я не собираюсь это слушать. Проспись, завтра поговорим.

– Не командуй, я тебе не твои сопляки.

Я опешила. Алкоголь по-разному влияет на людей, это понятно. Но мне не верилось, что тихий, интеллигентный Игорь может превратиться в такого вульгарного хама.

– Иди домой, – сказала я, хотела развернуться, чтобы уйти, но он схватил меня за локоть.

– Куда собралась?

– Отпусти! – зашипела я в ужасе.

Если Даня это увидел, он уже несется сюда. Он сейчас как раз в настроении съездить кому-нибудь по физиономии.

– Игорь, не дури, – снова попыталась я по-хорошему, хотя он сжимал мою руку так, что становилось больно. – Просто уходи.

– А пошла бы ты, Соболевская, знаешь куда, – ответил Игорь. – По богатеньким коленкам прыгать собралась? Ну-ну.

– Отпусти меня, придурок, – сквозь зубы твердила я.

И тут за спиной у меня взвился короткий, но громкий свист. Я закрыла глаза.

– Э! От девушки отошел!

Голос был не Данин. Я обернулась. От подъезда к нам шли его младшие братья.

Тогда я впервые увидела, что гены все-таки взяли свое. Несмотря на конституцию, тип фигуры, форму и черты лица, цвет глаз и волос, в тот момент оба они были похожи на Даню его привычным спокойным, даже насмешливым поведением перед противником.

– Те че, лупоглазый, – сказал Вася, – очки мозг сдавили? Клешни убрал свои, если зубы потом не хочешь по всей улице собирать.

– Это еще кто? – негромко спросил у меня Игорь.

– Мои будущие родственники, – ответила я.

Парни подошли к нам, встали по обе стороны от меня. Ваня толкнул окаменевшего Игоря в плечо, тот качнулся назад и выпустил мой локоть. Я быстро отошла от него и спряталась за Васей.

– Свалил отсюда, – сказал Ваня как-то даже без особого интереса – противник ему достался никакой. – И дорогу забыл. Еще раз придешь, отхватишь так, что очки тебе больше не понадобятся.

Он еще раз толкнул Игоря, и тот действительно стал медленно отходить от нас, так и держа в руке дурацкий красный пакет.

– Вот он тугой, – сказал Вася. – Че ему надо было?

– Да так, – ответила я. – А вы чего здесь?

– Так нас, это, – Ваня шмыгнул, – мама твоя попросила за тобой сходить. Ты ж, это, телефон не взяла.

– Мама? – удивилась я. – А ей Даня не мог сказать, где я?

– Так он, это, с батей разговаривает.

Мне снова стало холодно, гораздо холоднее, чем должно быть.

– Вы их что, наедине оставили? – спросила я.

– Ну да, – ответил Вася. – А че? Батя сказал, что все под контролем.

Я тут же бросилась в подъезд и по лестнице, перепрыгивая ступени, наверх. Парни поспешили за мной.

Распахнула дверь квартиры и замерла на пороге. Ваня и Вася чуть не сбили меня с ног, врезавшись в спину.

В конце коридора в стену вжался Даня, перед ним на коленях стоял его отец. Оба они плакали.

* * *

– Слушай, я тут это…

Ваня мотнул головой, но понятнее не стало.

– Чего? – насторожился Даня.

– С девчонкой познакомился, – признался, наконец, Ваня. Его младший брат захохотал, и ему пришлось отвлечься, чтобы угрожающе произнести: – Слышь! – потом он снова обратился к Дане: – Девчонка нормальная такая, только все время меня тянет туда, где, это… Ну, танцуют.

– Ну? – заразившись от него стилем речи, спросил Даня.

– Ну! – ответил Ваня, и в этот момент они снова стали похожи на братьев. – Ты можешь меня, это… научить?

– Танцевать?

– Нет, блин, в хоккей играть!

Даня засмеялся.

С отцом они по-прежнему сидели по разные стороны стола, но такого напряжения, как до полуночи, между ними уже не было. Для нас всех осталось загадкой, о чем они говорили и каким образом отец оказался перед ним на коленях. Рискну предположить, что так он просил прощения.

После Игоря, бега по лестнице и шока у меня снова отказала нога, и все бросились мне помогать, забыв про то, чем занимались. Я только мотала головой и шептала, что сейчас пройдет. Даня с красным лицом молча поднял меня на руки и отнес в мою комнату. Опустил на кровать. Сел на пол и привычно положил голову мне на колени.

И ничего не сказал. Я просто гладила его волосы, пока он окончательно не успокоился.

– Как там шахматист? –