Внутри - Катрин Корр

— Ника, милая, — успокаивает отец, — Дима прав. Мы с тобой мало что можем сделать сейчас. Нам остается только ждать хороших новостей, и будет лучше и правильнее нам уехать отсюда.

— А вдруг Адель не дышит? — всхлипывает она. — А вдруг они попали в аварию, или… или ей сейчас нужна моя помощь? Вдруг он убил её?! Он же просто… просто ударил её по голове и закрыл в багажнике, как…

Не могу это слышать. Достаточно того, что эта жуткая картинка без конца повторяется перед глазами последние часы: Адель оборачивается, а в следующее мгновение теряет сознание, потому что конченый ублюдок наносит один точный удар в её висок, а потом укладывает обмякшее тело в багажник. О том, дышит она сейчас или нет, я думаю всё это гребаное время.

Выхожу на лестничную площадку, сжимая кулаки и челюсти. Ярость одолевает меня. Я кажусь себе беспомощным и не способным здраво мыслить. Всё кажется неподъемным: голова, веки, конечности. И это не от усталости, не от катастрофического недостатка сна и отдыха. Внутри меня дыра, пустота, черная бездна, в которой будет исчезать всё и навсегда, пока мое сердце не застучит вновь. А оно застучит. Обязательно застучит, но только, когда я увижу её. Когда услышу её нежный голос, почувствую легкое прикосновение теплой руки и вдохну особенный запах на её шее. Неповторимый и мой самый любимый.

Спускаюсь в курилку и достаю предпоследнюю сигарету из пачки. Сигаретный дым уносит мои мысли в ту ночь, когда я впервые прикоснулся к её губам. Они были такими мягкими и комфортными, словно созданными для меня. И если я больше никогда не коснусь их…

— Твои уезжают, — врывается низкий голос Архипа в мои самые прекрасные воспоминания, уничтоженные страхом потерять Адель навсегда. — Я сказал, что мы останемся и будем держать их в курсе.

Молчу и делаю затяжку, пялясь на мелкие капли дождя на стекле. Что, если они уже далеко от города? Что, если успели проскочить посты до того, как вышла ориентировка?

— Они поехали к моим. Сейчас им будет удобнее находиться в городе.

— Наверное.

— Павел Андреевич звонил. Аллу увезла скорая. Ей стало плохо от всего этого дерьма. Твоим я не рассказывал. Есть сигарета?

— И когда ты начал курить? — протягиваю ему пачку.

— Сейчас.

Даю зажигалку и сползаю по стене на пол. Выдыхаю густой белый дым и вижу в нем её.

— Мне всё ещё кажется, что я нахожусь в дурном сне, — говорит Архип, сев на пол у противоположной стены. — Как в детстве, уже сотню раз щипал себя за ногу, чтобы проснуться, но кошмар всё не заканчивается. Я не верю, что Богдан способен на это. Видел своими глазами, но не верю до сих пор. Всё думаю, куда он мог поехать, но то, что пришло на ум, — пустышка. Если бы в машине была GPS-система, его бы уже давно нашли. Черт возьми, тачка красная! Яркая, приметная!

— Здесь таких сотня наберется. А может, и больше. А может, их уже давно нет в городе.

— Далеко ему не уехать. Если, конечно, он не будет менять машины, как перчатки, чтобы запутать нас, но я не думаю, что Богдан настолько предусмотрителен.

— Псих конченый, вот он кто.

— Я разрываюсь, Аверьян: думаю о Богдане и ужасаюсь его поступкам, думаю об Адель и переживаю за нее, потому что она сейчас с ним… Черт, это просто невыносимо. Он следил за ней, — качает Архип головой. — Камеру установил в её квартире, сохранял видео с ней…

— Хватит, — перебиваю, сжимая кулаки. — Не говори мне о том, что я хочу забыть навсегда.

— Я понимаю. Ты только вернулся, а тут такое… Ты так переполошился, когда узнал о том, каким выдалось её детство в новой семье, и вдруг снова…

— Ничего ты не понимаешь! — перебиваю снова и чувствую, как от злости шевелятся крылья носа. Мне необходимо остыть. Хоть чуть-чуть, чтобы ненароком не свернуть шею другу, которому я очень благодарен за поддержку. Опускаю руки на колени и ударяюсь затылком о стену. — Я приехал в город на день раньше. Не знаю почему. Просто вдруг подумал, а почему бы и нет? Днем раньше, днем позже — какая разница! Сдал билеты и взял другие на ближайший рейс. Хотел устроить сюрприз маме, но вместо этого заселился в отель и приехал в клуб, где встретился с Инессой.

Архип молча и удивленно смотрит на меня, не понимая, к чему и почему я рассказываю ему об этом.

— Мы с Адель впервые встретились в тот вечер.

— Что?

— Инесса потащила меня в туалет, мы закрылись в одной из кабинок. Когда закончили, я вышел помыть руки. Рядом напротив зеркала стояла девушка. Она хотела припудрить синяк и ссадину на лице. Тогда я не знал, что это была Адель. Просто девчонка, которую ударил какой-то урод, которого она безоглядно любит. Так я решил. И я сказал, что ей нужно порвать с ним. Она разозлилась, мол, это не мое дело, и прогнала меня. А следующим вечером я узнал, что та девушка — и есть Адель.

— Охренеть, — произносит Архип, выдыхая дым.

— Помнишь, Богдан в тот вечер проходу ей не давал? Всё умолял поговорить с ним.

— Ну.

— Наверное, прощение вымаливал за то, что мы увидели на записи с камеры в её квартире. Я был уверен, что это сделал её парень. Я не сомневался, что этот след на её лице от удара чьей-то руки, но Адель убедила меня, что просто нечаянно стукнулась о гребаную дверь. И я, идиот, поверил.

— Почему она сразу не рассказала об этом? Не тебе, но хотя бы родителям!

— Потому что Богдана все любят, — говорю сквозь зубы. — Никто и не подумает, что он может ударить женщину, преследовать её, не говоря о том, чтобы замыслить похищение… Его одержимость Адель воспринимается всеми за любовь, которая остается без ответа. Да и вряд ли бы ей кто-то поверил: мама откровенно радуется возможному союзу с Богданом, а я сказал, что она сама виновата в том, что он проявляет к ней столько внимания. Сказал, что знаю его с самого детства, и он точно не станет делать что-то просто так и особенно против чьей-либо воли и желания. — Мне становится смешно, и я даю волю неуместным эмоциям. — Сказал, если бы она хотела прекратить его ухаживания, то уже давно бы это сделала, но ей просто нравится, когда у нее под боком сразу два парня! Скажи она мне в