Довод для измены - Ария Тес

властью на самом деле обладают, если умеют правильно делать минет — они могли бы управлять миром. Мы же их рабы. На меня посмотрите! Я Жене сейчас готов отдать все, что у меня есть, лишь бы она ускорилась и никогда не прекращала водить по моему члену своими губами.

Даже тот факт, что я это проговорил про себя, несильно заботит. Мысли — дурость. Я — идиот. Но хоть иногда я тоже имею на это право, так? Расслабиться и перестать отвечать всеобщим ожиданиям.

Она от меня ничего не ждет и не требует. Поднимает пьяные глаза, а потом так, чтобы я видел, проводит языком по розовой, гладкой плоти. Меня дергает, когда специально задевает уздечку, усмехаюсь этому, и снова дергаюсь, как школьница, когда она берет глубже.

О черт...еще чуть-чуть. Я смогу. Еще совсем чуть-чуть.

Вообще, я так пытать себя могу бесконечно. Серьезно. Ни одна женщина меня не могла довести до такой вот тряски так быстро — эта может. Я окончательно сдаюсь на суд собственных желаний и тяну ее за руку, покорно встает. Может быть, сидя на коленях, она мной и управляет, но когда мы занимаемся сексом — девочка отдает мне все бразды и не пытается доминировать. Это тоже очень важно. Женя настолько чувственная, что ей не нужно объяснять: трахать буду я, но никак не наоборот.

И я с удовольствием это делаю, когда мы меняемся местами. Подхватываю на руки, еле дышу, направляю всего себя в нее — и это маленькая смерть.

Меня насквозь поражает мощный, электрический импульс, от которого руки сводит, легкие, сердце…Я издаю громкий, мощный стон и абсолютно ничего вокруг не вижу. Есть только ощущения.

Есть только свобода.

В этот момент я абсолютно свободен, подаюсь бедрами снова и слышу ее стон, наполненный до краев удовольствием.

Ей так нравится. Пожёстче, почаще, и я ей это даю. Оттягиваю волосы, абсолютно бухой без вина, вонзаюсь в приоткрытые губы, которые кусаю, целую, снова кусаю, и наращиваю амплитуду.

Сейчас Женя на одном со мной уровне. Тут нет сознания. Нет мыслей. Есть только страсть, похоть и оргазмы. Она кончает первая. Ее оргазм передается мне толчком. Затем еще раз. А в третий раз я не выдерживаю. Прямо след в след.

Ты самое лучшее, что со мной было, девочка. За долгие годы…

— Не оставляй меня… — вдруг тихое-тихое.

Почти неуловимое, что уносит шум воды и собственное дыхание. Это почти нереально схватить, и в моем состоянии…я мог бы притвориться, что не слышал, только я не притворяюсь. Поднимаю ее лицо за подбородок, а когда замечаю слезы в глаза, по мне снова сильно бьет, и я позволяю своей маске ненадолго пасть окончательно.

— Я не собираюсь, маленькая. Ты мне очень нужна. Прости за то, что было.

«И за то, что будет…» — это я добавить не решаюсь, конечно же, но мне искренне жаль, потому что…мне известно то, что ей знать не надо: это не навсегда.

Мы с тобой не вечны.

Глава 16. Это оказалось непросто

Женя; декабрь

Лисий нос — стал нашим эквивалентом.

Я больше не представляю себя без него, ведь провожу здесь процентов восемьдесят своего времени. Остальные двадцать — это учеба и шикарная квартира в центре Петербурга, которую Влад для меня снял. А еще работа. Я все еще работаю у него, на него и…на нем.

Черт. Это немного смущает? Наверно, раньше бы так и было, однако уже нет. Стала замечать, что чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я себе могу позволить.

Например, сейчас мы играемся. Тестируем выдержку.

Влад ведет переговоры, а я лежу на его коленях, обнаженная до пояса. Он медленно массирует мой клитор, прикрыв глаза. Когда особо болтливый оппонент — Васильев, один из владельцев лесопилки и любитель поболтать о личном, — в очередной раз заряжает шарманку, Влад тянется ко мне и касается наэлектризованной кожи губами. Ведет по плечу, а как будто пытает, медленно доходя до груди.

О боже!

Я закидываю голову назад, рассыпая волосы по подлокотнику кресла, с силой прикусываю губу. Кажется до крови, но, кажется, сейчас это неважно. Острый сосок попадает в плен его губ. Он проходится вокруг языком снова мучительно медленно, слегка прикусывает — меня колошматит изнутри. Приходится резко прижать ладонь к губам, чтобы не застонать. Чтобы не проиграть.

Да, в этом и смысл этой игры — кто первый издаст хотя бы один звук, тот проиграет. Я проигрываю постоянно. При том в сухую. И сейчас, когда он резко поднимает хитрый взгляд и улыбается, я знаю, что чувствует снова свое превосходство.

Только я на этот раз так просто не сдамся.

Когда он ускоряет пальцы на моем клиторе, я резко зажимаю его предплечье коленями и щурюсь. Одними губами говорю:

«Моя очередь».

Влад выгибает бровь.

Он в меня совсем не верит, негодяй, и это дико подстегивает. Ты погоди, эгоистичная сволочь, погоди. Я тоже не так проста уже. Ну точне не также, как было вначале…

Усмехаюсь и ловко слезаю с его колен, опускаясь перед ним на свои. Влад любит, когда я занимаю такую позу, он любит, когда я делаю ему минет. Мне это тоже нравится. Помню, как считала, что это отвратительно, но и это изменилось. Мне нравится, когда ему хорошо — это особый вид наслаждения видеть, как он откидывает голову, а на массивной шее часто бьет венка.

Вот прямо, как сейчас, когда я прохожусь по его члену языком до самого основания, зажимаю его ладошкой и возвращаюсь к головке.

Черт. Не облажаться бы, ведь и это меня заводит. Все, связанное с ним — заводит. Запах, вкус, вид. Я когда его только вижу, меня судорогой сводит сразу, как при условном рефлексе. Выработала на свою голову…

Но сейчас не об этом.

Я знаю, как ему нравится, и делаю это так, как ему нравится, но добавляю кое что от себя. Когда он расслабляется и сосредотачивается на медленном скольжении, неожиданно вбираю в себя воздух, чтобы зарядить мощный вакуум, и резко опускаюсь до самого основания.

Влад издает стон.

Самый натуральный стон!

Ликую. Отстраняюсь, открываю рот, потом краснею и закрываюсь ладошками, чтобы не заржать в голос. Он