Преданная. Невеста (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

со штанами. Я мнусь, заступив немного вглубь.

— Слав, давай поговорим…

Обращаюсь к нему, чувствуя, что больше не выдерживаю. Мне легче было бы действительно просто поехать к себе. Мы и так прошлую ночь провели в тишине. Я знаю, он не спал. Я и сама не спала. Еще одну рядом, но в таком напряжении, я не переживу. Тошнит.

Но он не готов. Не хочет. Злится крайне.

Застыв перед полуоткрытым шкафчиком, поворачивает голову и смотрит на меня хмуро. Наверное, не хочу знать, что в голове крутит. Или наоборот хочу.

Выматерись на меня. Выкричись. Скажи, что большей дуры не встречал.

Что-угодно. Только любить не переставай.

Но он не идет на контакт. Сморгнув, выравнивается. Кивает на дверь в ванную.

— Душ твой. Я воспользуюсь гостевым.

Больше — ни слова. И даже ни взгляда.

Обходит меня и направляется в сторону соседней комнаты, а я закрываю глаза.

Разочаровывать его очень больно. Больнее было бы только терять.

* * *

Я выжидаю сорок минут, просто сидя на кровати. Не хочу лезть сразу же. Но и о том, чтобы оставить всё, как есть, думать не могу.

Я очень соскучилась по родному городу, своей работе, его квартире, да даже учебе, но радоваться возвращению совсем не получается.

Я даже усталости не чувствую, хотя устала адски.

Встаю. Зачем-то крадусь на носочках. Заглядывая в соседнюю спальню, боюсь увидеть его в кровати. Спать отдельно — это как-то совсем слишком.

Сердце бьется быстро, но не обрывается. Хотя бы тут его нет. Он в ванной. Там тихо. Вода уже не шумит.

Я крадусь дальше. Нажимаю на ручку и тяну на себя. Открыто.

Я захожу к нему без стука и спроса. Точно так же, как договорилась с Айдаром.

Щеки и плечи тут же окутывает горячий пар. В ноздри заползает запах хвои, цитруса и свежести.

Слава не оглядывается. Не удивлен, значит.

Он стоит у раковины, уперев руки в ее мраморный пьедестал. Бедра обмотаны белым полотенцем. На плечах поблескивают капельки воды. По спине знакомой россыпью родинки.

Волосы липнут к затылку.

В зеркале вижу, что с челки до сих пор скапывает в раковину.

Он поднимает взгляд. Пересекаемся в отражении. Не знаю, сознательно ли, но выстреливает в меня злостью.

Ты хочешь, чтобы я ушла, да?

Я не могу. И тут прости.

Возможно, утверждаю его в мнении, что я ёбнутый камикадзе, но не отступаю, а наоборот подхожу. Быстро. Как хочется. Без осторожности и плана на случай, если план не сработает.

Касаюсь подушечками пальцев сильно сжатые кулаки. Еду вверх по запястьям. До локтей меня ведут дорожки вздутых вен. Дальше — глажу плечи. Выраженные бицепсы, которые каменеют сильнее при соприкосновении.

Хочу обнять его со спины, но понимаю, что сбросит руки. Торможу.

Делаю шажок ближе. Привстаю на носочки и прижимаюсь губами к плечу.

Осознаю, что из-за перенапряжения тупо плакать хочется.

— Ты уже не соленый…

Шепчу и становится грустно-грустно. Мы совершенно точно вернулись домой. Я совершенно точно испортила ему отпуск.

Слышу шумный выдох. Судейские предохранители срывает.

Что будет дальше — не знаю. Но если бы могла радоваться — радовалась бы. А так стараюсь не выдать степень расшатанности нервов, когда он оглядывается, делает шаг в сторону. Сгребает меня и заталкивает туда, где еще недавно упирался рукой.

Закрывает от всего мира собой. Упирается глазами в глаза. Отпускает себя. А меня вряд ли так просто отпустит.

— Ты не представляешь, как я на тебя зол, Юля.

Согласно киваю. Да, не представляю.

Он подается ближе. Давит лбом в мой лоб. Удерживать натиск сложно. Мне кажется, он легко раскрошит мне шейные позвонки. Но пытаюсь держаться.

— Столько опрометчивости, Юля. Блять, столько опрометчивости.

— Я знаю. И ты знаешь, что я такая.

Челюсти сжимаются. Я случайно соскальзываю взглядом вниз и вижу, с какой силой стиснуты кулаки. Дотронуться к нему страшно. Но я же бесстрашная дура.

Кладу руки на плечи. Снова глажу. Ловлю взгляд.

— Я тебя люблю.

— Ты пошла в обход, Юля.

— Я тебя очень-очень люблю.

— Ты вообще не понимаешь, что вокруг тебя разворачивается. Это тебе шуточки, что ли? Ты думаешь я просто ссыкло перестраховочное?

Мотаю головой. Нет. Я так не думаю. Ты просто тоже меня любишь и излишне бережешь.

Подныриваю и касаюсь его сжатых губ своими. Отрываюсь. Еще раз.

Он дергает голову назад. Не хочет.

Я понимаю. Принимаю. Мне обидно до боли, но он имеет право.

Снова взгляд ловлю.

— Ты делаешь для меня столько, Слав… Я хочу отвечать хотя бы чем-то значимым. — Объясняю свои мотивы максимально просто и доходчиво. Искренне. Я делаю это ради него, да. Но не потому, что считаю себя исключительной в своем деле. Это не самоуверенность. Мы будем очень-очень осторожными.

— Я говорил, что мне недостаточно?

Он груб. И тон и слова. Он все так же хочет меня размазать за самоуправство. Думаю, вполне рассматривал вариант оставить меня на Родосе.

— Не говорил. Я так чувствую.

Я изо всех сил пытаюсь сгладить, но в нем слишком много эмоций. Мужской подбородок опускается. Он смотрит вниз — на мрамор, а не на меня.

Мне страшно. Боюсь облажаться еще сильнее. Но и уняться не могу. Хочу, чтобы оттаял. Очень хочу, чтобы понял меня. Принял.

Глажу плечи. Глажу и глажу. Дышу по возможности спокойно. Жду, когда готов будет снова посмотреть.

Когда делает это — дыхание тут же сбивается. Злой еще.

Щурится.

— Я тебя им представил, чтобы если со мной что-то случится, тебя было, кому защитить. Мы с Власовым об этом договорились. Но я не думал, что ты решишь меня через Салманова взъебать, Юля.

— Это не так, Слав. Я знаю, что ты обо мне заботишься. Я тоже хочу позаботиться о тебе. О нас.

Он хмурится сильнее. Такими темпами залом между бровей станет постоянным. Я несдержано подаюсь ближе к его лицу. Ладони прижимаются к его щекам. Кожу раздражает дневная щетина. Я глажу их. Касаюсь кончиком носа его кончик. Он снова дергается назад. Его как током бьет от моей ласки. Я бью.

— Я слышала, что тебе говорил Салманов. И что ты ему говорил тоже слышала. Я правда очень сильно тебя люблю. И детей тебе рожать я тоже хочу.

Взгляд поднимается от моих губ к глазам. Я предельно серьезна. Он тоже такой.

Возможно, это неуместно, но я несмело улыбаюсь. Быстро тухну. Он серьезный. Я такая же.

— Я тебе рожу, обещаю. Если не передумаешь. Но давай сначала здесь закончим.

— Здесь закончим. Дальше что будет, по-твоему,