Долина кукол - Жаклин Сьюзан

В лифте они встретились c Генри. Если он и удивился, увидев их вместе, то и виду не подал.

Вся труппа, за исключением Хелен, уже собралась в театре. Хористки, одни без верхней одежды, другие кутавшиеся в шубки, сидели на сцене, пряча ненакрашенные глаза под темными очками. Они прихлебывали кофе из бумажных стаканчиков, и ясно было, что настроение у них паршивое. Нили сидела на самом кончике стула, напряженная, как бы изготовившаяся к прыжку.

Энн уселась в зале рядом c Генри и Лайоном. В следующую минуту торопливо вошла Дженнифер Норт, громко прося у всех прощения за то, что проспала. Услышав ее извинения, режиссер, до этого о чем-то шептавшийся c дирижером, повернулся к ней, добродушно кивнул:

– Твое присутствие ничего не меняет, принцесса. Если желаешь, можешь возвращаться обратно и поспать еще пару часиков.

Дженнифер улыбнулась и спустилась в полутемный зал. Генри сделал ей знак сесть рядом c ними. Узнав Энн, Дженнифер расплылась в улыбке и восторженно заметила:

– Как здорово! Вот это успех! Правда, я тут ни при чем, ведь я ничего не делаю. Но шоу великолепное, и я безумно рада в нем хоть как-то участвовать.

– Вы смотритесь в нем восхитительно, – искренне призналась ей Энн.

– Спасибо, но не сомневаюсь, что мое имя на афишах не заставит настоящих театралов броситься к кассам за билетами.

– Не принижай себя, – вмешался в разговор Генри, – увидишь, когда мы приедем в Нью-Йорк, о тебе будут писать все газеты. А через полтора месяца после первого выступления – учти, я тебе это гарантирую – у тебя уже будет контракт c Голливудом.

Дженнифер радостно заулыбалась, и на щеках у нее выступили ямочки.

– Ах, Генри… честное слово, я была бы в восторге. – Вдруг у нее на лбу появилась крошечная морщинка, и она прибавила: – Но только если контракт будет классный. Не на крошечные роли.

– Но среди них может попасться бриллиант, который сделает тебя звездой, – осторожно заметил Генри.

Морщинка на лбу Дженнифер стала резче.

– Если иметь талант, а у меня, как тебе, Генри, прекрасно известно, его нет и в помине. Вот потому-то мне и нужен хороший контракт. Если они будут тратить большие деньги, то им придется меня использовать, а следовательно, надлежащим образом обучать и готовить на роли.

– Позволь мне одному все уладить. Если они пообещают не много денег, но хорошую студию и я дам «добро», то непременно соглашайся. Теперь, c наступлением телевидения, они не больно стремятся заключать многолетние крупные контракты.

– В таком случае мне, может быть, лучше остаться в Нью-Йорке? И Пауэрс, и Лонгуорт уже приглашали меня к себе в качестве фотомодели и манекенщицы, и я смогла бы заработать хорошие деньги плюс к тем, которые я получу за участие в вашем шоу.

Генри неожиданно резко повернулся к ней и решительно потребовал:

– Давай говорить начистоту, Дженнифер. Тебе действительно нужен этот контракт c Голливудом? Или же ты предпочитаешь карьеру в фоторекламе? Зачем мне лезть из кожи вон, если тебе все равно. И что у тебя c Тони Поларом? Как далеко зашли ваши отношения?

Дженнифер продолжала улыбаться.

– Газеты все слишком преувеличили. Я в самом деле обожаю Тони, но ни я, ни он не особенно торопимся вступать в законный брак. К тому же, как тебе известно, я все еще юридически считаюсь замужем за князем Миральо.

– Ну, об этом не беспокойся. Все бумаги уже практически подписаны, и твой брак будет признан недействительным. Но не забудь, что я учил тебя говорить, когда ты предстанешь перед судьей. Ты – нормальная девушка, католичка, тебе хотелось иметь детей, а этот подонок и думать о них не собирался.

– А ты действительно католичка? – заинтересовался Лайон.

Дженнифер равнодушно пожала плечами:

– Ею была моя мать, отец же нет. Они разошлись. Меня даже так и не крестили. Но надеюсь, Генри, никто не станет все это проверять?

– Делай, как я говорю. Ты – католичка, хотела, чтобы вас венчал священник, но князь настоял на гражданском браке. Скажешь так, и половина дела будет сделана. Потом тебе только останется побольше поговорить о детях, которых ты якобы хотела иметь. Энн будет свидетельницей у тебя на бракоразводном процессе.

– Кем я буду? – поразилась Энн.

– Знаешь, Энн, я еще раньше собирался тебе сказать. Нам нужен свидетель. Не беспокойся, дело будет слушаться при закрытых дверях. Твоя задача – сказать, что ты подруга Дженнифер, что она признавалась тебе еще до свадьбы, как счастлива она стать его женой, что она очень хочет уехать к нему в Италию и нарожать уйму детишек. Главное, не забудь упомянуть этих самых детишек.

– Но ведь мне же надо будет дать клятву, что я говорю правду, – старалась переубедить его Энн.

– Ничего, сложишь пальцы крестиком, и все будет в порядке, клятва не считается, – сказал Генри и, посмотрев на сцену, шепнул всем: – Ну, ребята, держитесь! Началось!

Посреди сцены стояла Терри Кинг, c выражением ошарашенного недоумения уставившись на режиссера.

– Выбросить мою балладу! Так вы сказали? – крикнула она. – Вы что, ополоумели? Вы же читали, что обо мне написали критики!

– Шоу и так продолжается слишком долго, оно несколько затянуто, ласточка, и песенок в нем более чем достаточно, – небрежным тоном отпарировал он.

– Что c того? Выкиньте какую-нибудь другую песню, что вам стоит! Вы прекрасно понимаете, что баллада, которую исполняю я, – самая удачная во всем спектакле.

– Это не мое решение, – устало сказал режиссер.

– Где мне найти Гила Кейса?

– Он сейчас занят со сценаристами и приходить не собирается. Эй, Билл! Билл Паули, подойди-ка сюда! – На сцену вышел худощавый молодой человек. – Билл, любовная сцена, в которой заняты вы c Терри, снимается c программы. Мы сейчас работаем над новым танцем, который ты будешь исполнять один вместо вашего дуэта. Мы готовим этот танец для выступлений в Филли. Вместо того чтобы признаваться в любви к Терри, ты будешь танцевать соло. Это прибавит темпа всему действию.

Билл, сияя от радости, согласно кивнул и испарился.

– А чем буду заниматься я во время его танца? Сидеть в своей уборной? – завизжала Терри. – Вы что, не соображаете, что если снимете эту любовную сцену, уберете песню, то мне останутся лишь две строчки текста в первом акте и ритмический номер во втором, вот и все!

– Номер второго акта остается, – ответил режиссер. – Но его ты будешь исполнять вместе c кордебалетом и хористами второго плана. Хористы будут петь, а кордебалет сопровождать их танцем.

– И что же буду делать я?

– Вместо того чтобы петь вместе