Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

- Что молчишь? – злится Теслер, нависая надо мной, словно туча. Он тяжело дышит, а я смотрю в его глаза и не могу оторваться. – Что ты видишь? Скажи, – требует он. – Что?

- Ничего.

Парень так сильно стискивает зубы, что я замечаю, как двигаются его острые скулы. Он приближается ко мне еще сильнее, притрагивается носом к моей щеке и спрашивает:

- Что ты сказала?

- Сказала, ничего, - прикусываю засохшие губы и невольно касаюсь пальцами его гладкого подбородка. Теслер тут же закрывает глаза, выдыхает, а я вдруг ощущаю, как сотни мурашек проносятся по моей спине. Моргаю. Ощущаю жар в тех местах, где соприкасаются наши плечи, и замираю, когда Андрей поднимает свой пронзительный взгляд.

С удивительной растерянностью он осматривает мое лицо, морщится, а затем отрезает:

- Я мог убить тебя.

- Но не убил.

- Вопрос времени.

- Какого времени? Ты не сделаешь этого.

- Сделаю.

- Тогда попробуй, - вскидываю подбородок и застываю, вдохнув в легкие его мятный, свежий запах, - попробуй.

Он тяжело дышит. Смотрит сначала в мои глаза, затем на мои губы, шею, и я едва не валюсь без сил, испытывая ноющее притяжение. Хочу отмахнуться от него. Хочу выкинуть лишние мысли из головы, ведь этот человек – опасен. Он погубит меня!

Но сложно сопротивляться, когда в плену держат эти синие, темные глаза, одновременно очаровывающие и притягивающие, будто магниты. И я бросаю всякие попытки борьбы с самой собой. Что бы это ни было, оно уже проникло внутрь меня. Я уже пропала.

Наши лица слишком близко. Теслер, не отрываясь, изучает мои губы, а я дрожащими пальцами сжимаю его твердые плечи. Мне страшно, но в то же время до безумия приятно, будто я та самая птица, которая добровольно, прежде чем умереть, поет самую красивую в своей жизни песню.

- Зои…, - шепчет Андрей, как вдруг в моей сумке взрывается рингтоном сотовый телефон.

Мы резко отпрыгиваем друг от друга в стороны, и пугающее притяжение испарятся, растворившись в воздухе. Парень со свистом закидывает руки за голову, а я в тупом смятении достаю мобильный. Что это было? Что со мной вообще происходит? Наконец, отвечаю на незнакомый номер и откашливаюсь:

- Да?

- Зои? Это Наталья Игоревна.

- Наташа? – удивленно вскидываю брови. – Здравствуйте. Не ожидала вас услышать.

- Привет, дорогая! Как ты?

- Нормально. А…вы?

- Славно! Спасибо, что спросила. На самом деле, у меня нет времени на формальности, скажу прямо: есть проблемы и нам нужно срочно их обсудить. Когда ты будешь свободна?

- Вы хотите встретиться? – я невольно бросаю взгляд на Теслера, правда, тут же резко отворачиваюсь. Протираю ладонью лицо и вздыхаю: Зои, возьми себя в руки.

- Я бы приехала, - извиняющимся тоном, тянет женщина, - однако не могу уйти с работы. Но дело срочное и твое присутствие обязательно. Это касается того места, в котором работала твоя мама.

- Бар? Но что случилось?

- Ты можешь поговорить с отцом и уехать на пару дней?

- Конечно.

- Тогда не затягивай с билетами, хорошо? Я встречу тебе на вокзале. Пришли меня дату и время прибытия.

Мы прощаемся, а недоумение так и скребется на душе. Какие проблемы могут быть у моего социального работника с тем местом, где работала мама? Черт. Закрываю глаза и с трудом сдерживаю в груди рычания. Вряд ли поездка в родной город хорошо отразится на моем желании жить дальше.

- Что случилось? – вдруг спрашивает Теслер.

Я опускаю руки и отрезаю:

- Ничего.

- Кто это был?

- Социальный работник.

- И что она хотела?

- Встретиться. – Почему-то у меня больше нет сил на сарказм. Я устало обхватываю себя руками за талию и замираю. Ничто не сравнится с тем ужасом, который поджидает меня в родном городе. Ни унижения Димы, ни вылет из школы. Поехав обратно, я, наверняка, сойду с ума, ведь там каждый уголок, каждая улица будут напоминать мне о ней.

- Ты поедешь?

- У меня нет выбора.

- И когда?

Я перевожу взгляд на Андрея и пожимаю плечами. Какая ему вообще разница? Вряд ли его волнует то, как безжалостно и жестоко стискивают мои легкие мысли о грядущей поездке.

- Наверно, сегодня. Из школы меня все равно исключили.

- Тебя исключили? – Теслер подходит ближе. – Что произошло?

- Именно то, что поджидает меня в родном городе. Одна сучка всколыхнула болезненные воспоминания. А там они повсюду.

- Тогда останься.

- Я не могу. Не все так просто. Лишь некоторые могут жить, не заботясь о последствиях. Остальные же сталкиваются с неприятностями и пытаются их преодолеть.

Андрей не отвечает. Отводит взгляд в сторону, а я испуганно стискиваю зубы. Мне уже давно не было так страшно. Две недели прошли, словно в тумане, и вот теперь опять реальность пробирается сквозь мутную пелену, разбивая ту сжатыми кулаками. Однако я не хочу с ней сталкиваться. Не хочу вспоминать.

- Что за город?

- Какое тебе дело? – недоуменно вскидываю брови. – Интересно?

- Интересно.

- Ты о таком вряд ли слышал.

- А ты попробуй. – Он подходит ближе и недовольно сводит брови. – Вдруг ошибаешься.

- Нея.

- Отлично.

- Отлично?

- Да. Мне как раз надо решить там кое-какие дела.

- Что? – я растеряно округляю глаза и вспыхиваю. – Издеваешься? Тебе надо решить кое-какие дела в городе с населением в десять тысяч? Серьезно? Я никуда с тобой не поеду!

- Я тебя ни о чем не спрашивал. – Теслер достает телефон и пишет сообщение. Его глаза сосредоточенно изучают дисплей, а меня так и тянет накинуться на него с кулаками. Какого черта? Что он вообще о себе думает?

Переминаюсь с ноги на ногу и рычу:

- Ты не заставишь меня.

- Тебя и не надо заставлять, - он вдруг пронзает меня равнодушным, ледяным взглядом и вздыхает, - разве у тебя есть выбор?

- Туда ехать сутки.

- Мы разберемся.

- Боже, Андрей, нет никаких мы. Есть я и ты. И мы…

- Мы?

Яростно сжимаю руки в кулаки. Подхожу к парню и вскидываю подбородок так резко, что сводит скулы. Морщусь, хочу закричать, однако почему-то тихим голосом спрашиваю:

- Зачем тебе это?

Теслер невозмутимо пожимает плечами.

- У меня свои цели.

- Какие у тебя могут быть цели? Ты лжешь!

- Удивлена, что не только ты способна на это?

Не знаю, что сказать. Открываю рот, потом закрываю его и медленно, протяжно выдыхаю. По сути, какая мне разница? Если хочет поехать – пусть едет. Мне все равно. Абсолютно. Плевать.

- Как хочешь, - с мнимым спокойствием отвечаю я. Смотрю в его синие глаза и для пущей уверенности добавляю, - это твое дело.