Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

Достаю сигарету, нервно ее поджигаю и делаю глубокую затяжку. Невольно бросаю взгляд на то место, где мы когда-то стояли с Соней, где она пыталась прикончить меня, привив опасную зависимость, и где открылись ответы на вопросы, породившие еще более запутанные вопросы, требующие новых ответов. Закрываю глаза, откидываю назад голову и протяжно выдыхаю.

Мне ни за что не прийти в себя. Жизнь в этом месте – сплошной туман. Я, будто во сне, брожу по стеклянным коридорам школы, по блестящим, горизонтальным улицам города, и мне ничего неясно, но я не могу остановиться. Все иду и иду, и погружаюсь в мутный, смазанный ком из событий, тайн, кошмаров. Затем пытаюсь отмахнуться от клочьев дыма, но у меня ничего не выходит. И я только сильнее запутываюсь, сильнее заблуждаюсь. И в итоге оказываюсь окутанной в плотный слой неразберихи, больше похожий на сон, нежели на реальность.

- Черт, - взвываю я, опустив руку с сигаретой, - что я делаю.

Выбрасываю окурок, тушу его носком балеток и заправляю за уши волосы. Я совсем с ума сошла. Меня исключили из школы. Я набросилась на парня, лишившего меня девственности. И теперь я топлю горе в никотине, будто не слышу в голове упрямый голос мамы, осуждающий каждую горькую затяжку.

Я собираюсь уйти, когда выпрямляюсь и вдруг вижу Теслера. Он стоит в нескольких метрах от меня и не двигается, будто ждет, что я сама кинусь к нему в объятия. Но нет, черт подери. Ни сегодня. И никогда. Я так зла: зла на этот день, на эту школу, на Диму, директрису, на себя, что могу поджигать предметы взглядом.

- В чем дело? – рявкаю я, сделав пару шагов к нему навстречу. Теперь мне не страшно. Пожалуй, мое безумие поглотило каждый лоскуток ужаса. – Очередной заказ? Куда теперь мы поедем? Может, я просто расплачусь прямо здесь, с тобой, и дело с концом?

- Вряд ли у тебя есть столько денег.

- Я и не деньги имела в виду.

Андрей вытаскивает руки из карманов и быстро приближается ко мне, будто собирается напасть, но мне плевать. Я даже не пытаюсь сорваться с места. Вскидываю подбородок и смотрю ему прямо в глаза, ощущая безумный прилив адреналина. Уже через секунду парень со стуком припечатывает меня к стене здания, ставит руки по обе стороны от моих плеч и кривит губы. Впервые я вижу на его лице нечто похожее на улыбку. Или это оскал?

- Вчера мне пришло сообщение.

- Правда?

- Да. Предлагали деньги за твою смерть.

- Какой кошмар, - я буквально задыхаюсь от переизбытка чувств, но не отвожу глаз в сторону. Упрямо смотрю на Андрея и дышу ему прямо в лицо. – Что тут скажешь. Я популярна.

- Вычислить номер было не так уж и сложно. – Теслер пронзает меня испепеляющим взглядом и вновь кривит губы, - знаешь, что твой друг хочет тебя убить?

- Не может быть! Правда? – я театрально охаю. – Какой ужас!

- Ужас в том, что он тоже ничего об этом не знает.

Соблазнительно улыбаюсь. Прикусываю губу и собираюсь прикоснуться пальцами к острому, гладко выбритому подбородку Андрея, как вдруг он грубо отталкивает меня назад и рычит:

- Никогда не шути со мной, Зои.

- Как мне страшно, - морщась от боли в спине, хриплю я. – Думаешь, меня напугает твой свирепый голос? Или грозный вид? Да будь оригинальней и задуши меня всепоглощающей любовью!

- Ты под кайфом? Что это? – он потрошит карманы моей юбки и достает пакетик с белоснежным порошком. – Серьезно?

- Еще как. Правда, сегодня я не успела им насладиться. Может, присоединишься? Или ты не нюхаешь на работе? Только в баре, со шлюхами. Хотя, стоп! Подожди! – нервно хихикаю и кладу ладони на его твердые плечи. – Ты ведь обратился точно по адресу!

- Что ты несешь? – вспыхивает Теслер и сбрасывает мои руки вниз. – Кто заставляет тебя принимать это? Он?

- Он?

Андрей нервно оглядывается, а я ошеломленно вскидываю брови.

- Неужели ты взволнован? Тебя беспокоит, пичкает ли Дима меня наркотой? О, нет. Так далеко мы с ним еще не заходили.

- Но ты принимаешь.

- Совсем немного.

- И делаешь это добровольно?

- Это единственное на что я решилась по собственной воле.

Парень продолжает испепелять меня недоуменным взглядом, а я лишь улыбаюсь, пытаясь казаться легкомысленной, непринужденной, внутри сгорая от безумия и горькой обиды. Меня так и тянет кричать во все горло, но я молчу и от того испытываю томное головокружение, будто одновременно со здравомыслием из меня вышел весь воздух. И я бы справилась с гневом, я бы сумела сдержать этот пожар в груди, если бы вдруг Теслер не сказал:

- Понятия не имею, о чем ты.

У меня землю из-под ног выбивает. Я смотрю на парня, вижу в его глазах это лживое, тупое равнодушие и больше не могу игнорировать злость и ярость, взорвавшиеся где-то между легкими. Толкаю Андрея в грудь и вспыхиваю:

- Не понимаешь? – затем вновь ударяю его, гораздо сильнее, правда, парень едва ли это чувствует. – Тебе объяснить? Объяснить, что ты привез меня не для того, чтобы я с Димой позанималась математикой? Объяснить, что он с нетерпением ждал меня, а затем отлично провел время? Ты бросил меня!

- А были варианты?

- Мог меня увезти.

- Зачем?

- Затем, что понимал, что последует дальше!

- Меня это не касается.

- Тогда зачем ты здесь? – на выдохе кричу я. – И почему отказался от сделки? Если тебя ничего из этого не касается, какого черта ты тут стоишь?

- Не твое дело, - глаза у Теслера огромные и синие, и они прожигают меня насквозь, и я как не пытаюсь - не могу сопротивляться. Злюсь все сильнее и сильнее, падая в изощренные, черные сети. Парень вновь придавливает меня к стене и рычит, - чего ты добиваешься?

- А чего ты хочешь? – вспыхиваю я, пошатываясь от такой опасной близости. – Меня тошнит от тебя! Ты трус! Мерзкий ублюдок!

- Что еще скажешь?

- Ненавижу тебя!

- И все? – он практически прикасается носом к моему лицу. – Это все, что накопилось у тебя за день? Может, объяснишь, зачем ты вчера отправила мне свое имя?

- Хотела посмотреть тебе в глаза!

- Ты сейчас в них смотришь. И что видишь?

Я поджимаю губы. Хочу заорать, что вижу равнодушие, холод, отстраненность, что вижу ненормально, чокнутого кретина, испортившего мне жизнь. Но вдруг не могу вымолвить и слова потому, что, прежде всего, вижу синие глаза человека, когда-то подарившего мне драгоценные минуты свободы и спокойствия, будто не умирала мама, будто я не переезжала в другой город. Будто у меня все хорошо.

- Что молчишь? – злится Теслер, нависая надо мной, словно туча. Он тяжело дышит, а я смотрю в его глаза и не могу оторваться. – Что ты видишь? Скажи, – требует он. – Что?