«Реми Мартен» - Светлана Полякова

Я представила себе, как усталая седовласая дама после работы залезает в этот ящик, и прониклась к ней симпатией. Лично мне это показалось очень даже мудрым поступком. Вместо того чтобы предаваться унынию или — еще хуже! — злости на незадавшуюся судьбу, человек прячется от мира в небольшой ящик и размышляет там под пение птиц о своем «эго»… Нет, право, не так уж это странно.

Жалко, что я не могу позволить себе такую покупку, искренне вздохнула я, с тоской глядя, как очередной скучный посетитель отказывается от возможности посетить «Полянку» с нервным и стыдливым смешком. Моей маме тоже иногда не помешало бы там отдохнуть…

К вечеру уже заявилась Вероника.

— Ну как? — спросила она меня с порога. — Что-нибудь у меня купили?

— Нет, — развела я руками. — Не купили вообще ничего и ни у кого…

— Ну, у этих-то ладно… Они себя ценят слишком баксово… Но я-то скромная! Неужели ни у кого не нашлось | жалких пятисот рублей? А ведь спустя годы они продали бы мои работы на Сотбисе куда дороже…

— Слушай, — предложила я, давай отправимся туда уже сейчас… Там, кстати, я могу встретить и мужчину моей мечты… Мне кажется, наркобароны тусуются именно там. Здесь я могу просто потерять время зря.

— Я тоже его теряю, — мрачно усмехнулась Вероника и кивнула моему «Леннону». — Как дела, Дэн? — спросила она его.

— Плохо.

— У меня тоже фиговато, — сказала тоскливо Вероника. — И отчего так? Мне ведь так нужны деньги!

— Зачем тебе они? — философски поинтересовалась я. — Деньги ведь зло… Художник должен работать не ради них, а ради просветления умов и душ…

— Я сейчас не расположена к ироническому осмыслению жизни, — ответила она. — Мне надо за квартиру платить… А нечем! И настроение от этого отвратительное…

— Залезай в «Полянку», — любезно предложил eй Дэн. — Это помогает отрешиться…

— Да пошел ты со своей «Полянкой», — огрызнулась Вероника. — Если бы ты там рассыпал сотню баксов… Я и так там триста раз уже сидела, но счастья не прибавилось.

— Если бы у меня была сотня баксов, я бы тебе ее так отдал, — пообещал Дэн. — Сейчас у меня их просто нет…

— А как будут, одолжишь?

— Непременно…

Кажется, Вероника немного успокоилась. Правда, потом она подозрительно посмотрела в мою сторону и поинтересовалась, не получила ли я еще зарплату за сегодняшний день. Я почувствовала, что на мои жалкие триста рэ уже появились планы, причем далеко не у меня.

— Нет, — скромно потупилась я. — Еще не получила… Ты хочешь, чтобы я купила у тебя картину? Пока не могу…

— И не покупай, — быстро согласилась Вероника. — Может, их кто-нибудь другой все-таки купит… Увеличу цену. Как ты думаешь, сколько поставить?

Я взглянула на прайс-лист. Расценки были нехилые, прямо скажем… Скромностью и реалистичностью взора творцы явно не отличались. Например, некий Веденеев запрашивал за свои работы от тысячи баксов и выше.

— Кто этот Веденеев? — подняла я глаза. — Тысяча баксов за «Родные вёсны»… Название-то какое дикое.

Дэн и Вероника переглянулись, и оба начали хохотать. Как два истерика.

— Веденеев вам тоже понравился, — сказал Дэн. — Вы очень долго бродили по его залу…

Боже, ужаснулась я, это мои стожки столько стоят! Ничего странного, что он не дописал два необходимых мне стога… Раз у них такая цена, тогда все понятно. Работа над стожками стоит денег…

— И на что он надеется? — подумала я вслух. — Это же поп-арт какой-то сюрреалистический…

— А вот представь себе, что его-то как раз и покупают, — ехидно заметила Вероника. — Это мы с Дэном не продаемся. А Веденеев продается… И хорошо. Я бы на твоем месте подружилась с ним. Он, конечно, не наркобарон и не шейх, но с финансами у него гораздо лучше…

— Поздно, матушка, — горестно прервала ее я. — Я уже успела ему не понравиться… Попыталась поместить пару стожков на середину реки, из-за чего он справедливо заподозрил меня в том, что я над ним издеваюсь… Теперь он скорее всего не оценит меня так, как я этого заслуживаю… Не получится у меня принести ему счастье всей его жизни… Боюсь, что я своим поведением и несчастной Марье Васильевне жизнь сломала! А как бы они хорошо зажили вдвоем!

Вечер пролетел славно и незаметно. После утомительного рабочего дня я даже не подумала заниматься литературными экзерсисами, поскольку куда больше меня привлекал уютный и мягкий диванчик напротив телевизора. Я пощёлкала по каналам, но ничего путного там не было.

Посему я включила «Битлз» и расслабилась. Я очень люблю их, хотя и не битломанка… Просто сразу становишься моложе лет на десять, и ощущения такие же — светлые, радостные, как у щенка сенбернара. Мир изменяется в лучшую сторону.

Мама читала женский роман и поэтому не обращала на меня никакого внимания. Она всегда погружается в эти глупые романы с головой, впрочем, наверное, это тоже лекарство от будней… Как для меня битлы. Каждому свое, в конце концов.

Однажды она долго смотрела на меня, после чего сказала: А отчего бы тебе, Сашка, не попытаться написать женский роман? Мне кажется, у тебя бы это здорово получилось…

— Нет! — с ужасом закричала я. — Я не могу! Я же должна стать великой! Грандиозной! Как Кафка!

— Твоего Кафку читают только очень большие умники, — презрительно фыркнула мама. — И кстати, от «Замка» у меня была депрессия. А этих дам все читают. Ты же сама почему-то слушаешь «Битлз», а от Сибелиуса тебе становится мрачно и, выражаясь твоими словами, «косит депрессняк». Так что, лапочка, совсем ты не права… Кто-то должен и развлекать людей…

— Может, я из вредности, — заметим я. — Хочу, чтобы как можно больше народу погрузилось в беспросветную тоску. Не мешай мне, пожалуйста! Вот когда потомки меня оценят…

— Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе, — вздохнула мама. — А вот если бы ты перестала блажить и занялась бы делом…

— Тогда уж лучше я напишу что-нибудь порнографическое, — мстительно улыбнулась я. — Знаешь, сколько получают авторы всяких порнографических изысков? Твоим теткам и не снилось! И потом, всегда есть шанс раскрутиться: книжки твои сожгут где-нибудь на площади — и все сразу побегут тебя покупать… Этакая бесплатная реклама. А вот авторш женских романов никто не сжигает… Никакой популярности. Нет, мамочка! Я уж лучше тогда примусь писать что-нибудь типа «Голой луны».

— Ты не можешь об этом писать…

— Если ты про мое хорошее воспитание, то я наступлю ему на горло!

— Ну, насчет твоего хорошего воспитания я бы не стала настаивать… Не знаю, почему все те зерна, которые я