Следуя правилам (ЛП) - Болури Джоанна

2010

— Есть что-нибудь на примете? Твоя компенсация в связи с сокращением, наверное, уже на исходе?

Я взглянула на Хелен и покачала головой. Иногда она звучит даже строже, чем моя мама.

— Нет. В том журнале сказали, что оповестят меня, но прошло уже две недели.

— В каком журнале?

— В новом журнале, который выходит по выходным, помнишь? Подразделение «Скотиш Трибьюн».

Хелен посмотрела на меня таким взглядом, будто бы впервые в жизни слышала об этом и совершенно не представляла, кто я такая и что делаю в ее доме.

— Редактору нужны новые свежие голоса. Интервью было две недели назад, ты же меня туда и подвозила… На самом деле, не помнишь?

— Конечно, помню, — ответила она, но было видно, что ни черта она не помнит. Поэтому Хелен резко сменила тему. — Кстати, Кэт, в университетскую столовую нужен человек. Не думаю, что эта работа высоко оплачивается, но хоть что-то, и у тебя даже будут школьные каникулы. Не хочешь, чтобы я передала твое резюме?

Сердце оборвалось, но я утвердительно кивнула, ответив, что это было бы здорово. Несмотря на то, что мне очень хотелось заполучить ту работу в «Трибьюн», я понимала, что мой опыт весьма скромен. Я проработала всего лишь год в «Новостях Юга» перед тем, как он закрылся. Пусть мои шансы не велики, но я отличный писатель! Уверена в этом. Я попыталась представить себя, подающую чипсы и сыр пьяным студентам в том же университете, где когда-то сама изучала журналистику, и мне захотелось плакать.

Хелен нахмурилась. Я видела, как ее карие глаза сузились, как будто она пыталась разгадать мои мысли.

— Нет ничего страшного в том, чтобы поработать в столовой, Катриона. Работа есть работа.

— Господи, Хелен, я даже не думала возражать. Прекрасно понимаю, что не в моем положении быть излишне разборчивой на этот счет. Но пока я не начну зарабатывать достойно, так и не смогу съехать с этой дерьмовой арендуемой квартирки. Мне нужны высокие цели!

— Ты можешь ставить высокие цели и сервируя столики. Тебе уже тридцать шесть лет, и соперничая с авторами моложе себя, ты будешь зарабатывать пенни. Может быть, заняться чем-то другим? Ты всегда можешь переехать сюда к нам с Адамом и сэкономить на…

— Остановись! — прервала я ее. — Я люблю вас обоих, но нам с Грейс нужно личное пространство, каким бы отвратительным оно ни было. И я прекрасно осведомлена о моих шансах в плане работы, спасибо тебе большое за заботу. Я что-нибудь придумаю сама.

— В любом случае, мое предложение остается в силе. Имей это в виду.

Я только кивнула. Даже в самом страшном аду я не могу представить себя переезжающей к сестре. Я не готова переехать от одного человека, контролирующего мою жизнь, к другому.

Без пятнадцати два я покинула квартиру Хелен и направилась в садик за Грейс. Дорога к «Хилкросс Фэмили Сентер» занимала всего лишь пятнадцать минут, но ветер и дождь неумолимо жалили мое лицо, приклеив джинсы к мгновенно окоченевшим ногам. В такие дни мне сильно не хватало моей старенькой голубой «Хонды», но пятьсот фунтов, которые я выручила за нее, пришлись очень кстати, чтобы купить продукты и расплатиться по счетам. Я глубже натянула капюшон и пригнула голову.

«Хилкросс Фэмили Сентер» — очаровательный муниципальный садик, где работают только женщины. Все они разного возраста и темперамента. Исключением является только Джон — медбрат. Ему двадцать с хвостиком, он обожает детей и регулярно озадачивает их родителей, потому что он мужчина. Директриса садика, миссис Вудс, влюбленная в свою работу женщина, обожающая пончо, танцы, красную помаду и в особенности Грейс.

— Ваша дочь очаровательна, Кэт. Она — одна из моих любимиц.

— Это приятно. А вам можно иметь любимчиков?

— Наверное, нет, но я не могу устоять. Она — милашка. Силу притяжения называет силой присвоения, что тоже имеет свой особый смысл, если задуматься.

Возле дверей уже собралась группа мам. Я заметила Роуз, стоявшую чуть в стороне от остальных под огромным желтым зонтом, и направилась к ее укрытию.

— Привет, Кэт! — Она подвинулась и пустила меня под зонтик. — Стою здесь и думаю, как же все меня достало!

Обожаю Роуз. Она забавная, ругается как сапожник, и хотя обожает своего сына, в то же время презирает все, что касается материнства. Я познакомилась с ней в первый день, и мы тут же подружились.

— Так уж и все? — усмехнулась я.

— Ага, почти. Одно и то же каждый долбаный день. И с Джейсоном стало так трудно сейчас. Вчера закатил мне истерику, потому что горох на тарелке был слишком маленьким. ТАК ЭТО ЖЕ ГОРОХ! Я на такое не подписывалась! А потом он отказался идти в садик без своей Барби. Нахлебалась я дерьма, когда пришлось уговаривать воспитательницу, не желавшую пускать его с куклой, потому что, видите ли, он может ее потерять.

— Да уж, у них у всех в этом возрасте такие закидоны! — попробовала ее утешить, отчаянно пытаясь вспомнить что-нибудь странное, что сделала Грейс недавно, но так и не нашла, что привести в пример. Тогда я рассказала ей историю про «силу присвоения».

— Ну, твой ребенок нормальный, — ухмыльнулась Роуз. — Тебе надо в ту группу идеальных родителей.

Я засмеялась, и обернувшись, увидела трех ухоженных женщин, с нетерпением ожидающих своих чад у входа. Дженис, Патрисия и Анна-Мария — тот тип мамаш, которых Роузи ненавидела всем сердцем, и я знала почему. Они бесцеремонны, нахальны и любят сплетничать даже больше, чем я и Роуз вместе взятые.

По последним подсчетам на троих у них было двенадцать детей, два «Рэндж Ровера», три отсутствующих чувства юмора, один мопс по кличке Барнаби, по крайней мере, одна серебряная звезда в приложении Weight Watchers (Комплексная программа для похудения и здорового образа жизни.) и бесчисленное количество хвастовства о том, какие же неординарные (на самом деле, совершенно обычные) у них дети. Например, взять школьный «День Спорта». Лидер этой маленькой группы — Бэн, сын Анны-Марии, пришел только третьим после двух девочек в соревновании, где нужно было пронести яйцо в ложке. С начала Бэн закричал, затем закатил истерику, а заодно и свое вареное яйцо в учителя. Анна-Мария была весьма разочарована его результатом.

— Это немыслимо! Бэн — прекрасный спортсмен! Эти соревнования несправедливые. Его яйцо визуально было значительно больше, чем у остальных. Не уверена, было ли оно вообще куриным яйцом?

Громко прозвенел звонок, заглушив позывные моего телефона. Я перебралась в конец очереди, чтобы ответить на звонок, пока родители неспеша заходили в школу. Номер принадлежал «Скотиш Трибьюн»! Мое сердце от волнения готово было выпрыгнуть из груди.

— Говорит Наташа. Мы бы хотели предложить вам работу.

Тремя минутами позже, когда все родители находились уже внутри школы, я все еще снаружи прыгала от радости, словно маленький ребенок.

Я как раз допила кофе, когда Грейс ворвалась в комнату после прогулки с Адамом, держа в руках бутылочку со свежевыжатым апельсиновым соком. Дом моментально наполнился жизнью.

— Привет, дорогая. У тебя были блинчики сегодня?

— Угу. Тетя Хелен попыталась сделать один похожим на Микки Мауса, но я слышала, как дядя Адам сказал, что он больше похож на пенис. Так что она испекла мне обычные, круглые.

— Оу… Ну, хорошо…

Она задумалась, положив крошечные ручки на свои бедра.

— Мама, а почему у девочек нет пениса? Почему у нас багина? Это потому что нам надо садиться, чтобы пописать?

— Правильно говорить вагина. Давай, я сначала переоденусь, а после мы с тобой обсудим попы и вагины.

Шагнув в ванную и сбросив с себя халат, я услышала:

— Мам, а папа тоже иногда садится, чтобы пописать. Я сама видела. Он называет это «делать пи-пи».

— В следующий раз попроси его закрывать за собой дверь туалета, — ответила я, натягивая джинсы, которые не мешало бы постирать еще неделю назад. — Это весьма интимная вещь.

Ее маленькое личико показалось в дверях моей спальни.