В ад и обратно - Брайс Кин

что когда я захожу в какое-то место, легко понять, что надвигается опасность. Он получает предупреждение.

Я останавливаюсь перед его столом.

— Ты что-то не так понял, Джек, — говорю я, засовывая руки в карманы джинсов. — Я не спрашиваю. Я тебе говорю.

— Но...

— Не будь наивным, Джек, — отрезаю я, и он замолкает. — Если ты не подчинишься, — я небрежно пожимаю плечами. — Ну, ты же не захочешь это выяснять.

Он был бы глупцом, если бы ждал, что я скажу больше, чем уже сказал.

— Хорошо, — бормочет он, протягивая руку к переговорному устройству. — Я немедленно переведу деньги.

Я не двигаюсь ни на дюйм, и он тут же выкрикивает в трубку приказы тому, кто находится на другом конце провода, отправить деньги Валери.

Он кладёт трубку и тяжело сглатывает, но я не двигаюсь с места. Через несколько секунд раздаётся жужжание внутреннего телефона, и всё, что он говорит в трубку, это «спасибо». Затем он берёт свой телефон, лежащий на столе, проводит пальцем по экрану и протягивает его мне, чтобы я мог увидеть транзакцию.

С натянутой улыбкой я киваю и покидаю этого человека, как клоуна в его цирке.

С чувством удовлетворения я выхожу из здания и обнаруживаю Зои и Валери, ожидающих меня у машины. Как только они видят меня, то садятся в машину: сначала Валери, а затем Зои, бросая на меня многозначительный взгляд, как будто они знают, что я задумал.

Я сажусь на водительское сиденье и говорю:

— Поздравляю, дамы.

Затем я завожу двигатель машины. Они обе потрясённо смотрят на меня в зеркало заднего вида. Невозмутимое выражение лица Валери на секунду меняется.

— Ты имеешь в виду...

Я просто киваю:

— Ты получишь деньги, если ещё не получила.

— Как ты это сделал? — Спрашивает Зои, сглатывая.

— Я сказал ему, чтобы он ещё раз посмотрел на цифры, — я пожимаю плечами.

Зои выдерживает мой взгляд, но в этот момент в её сумке рядом с ней начинает жужжать телефон. Она читает что-то на экране, и её глаза расширяются, дыхание перехватывает.

— Что это? — Спрашиваю я, и мой тон становится более резким. — Ты должна перестать беспокоиться по поводу хейта.

Она качает головой, отрываясь от телефона, и в её глазах мелькает смесь недоверия и волнения.

— Это не хейт, — она прижимает руку к груди. — Я только что получила приглашение принять участие в модном показе. — Она сглатывает, и её голос дрожит.

— Это замечательно! — Восклицаю я, и гордость переполняет меня, когда я вижу, как она с изумлением смотрит на свой телефон.

Валери, сидящая рядом с ней, взрывается радостными возгласами, и их волнение наполняет салон. Валери хватает Зои за руку, её глаза сияют от гордости.

— У нас получилось! Это невероятно! — Валери впервые за всё время, что я её знаю, смеётся. Её смех, это то, что вызывает улыбку у любого, кто его слышит. — Давайте отпразднуем это как следует! Ужин за мой счёт!

— Хорошо, где мы будем ужинать? — Спрашиваю я, заводя машину. Валери перечисляет несколько лучших ресторанов в округе. Когда Зои задаёт вопрос о том, какой соус к моллюскам стоит выбрать в меню, я понимаю, что уже много лет не слышал, чтобы она упоминала о нём. Моё сердце словно вырывается из груди и устремляется в открытый космос.

Это реально происходит.

И, как я всегда и хотел, я здесь, чтобы стать свидетелем этого события.

ГЛАВА 33

ЗОИ

С опозданием на пятнадцать лет, но, наконец, это произошло!

Мой дебют!

После ссоры с Джеком прошло уже несколько недель, и моя жизнь кардинально изменилась. В последние недели я была полностью погружена в подготовку к своему первому показу мод. Каждый день был наполнен примерками, последними штрихами и встречами с прессой.

Валери проявила себя как настоящий спонсор и наставник, помогая мне разобраться в сложных аспектах индустрии моды. Мне кажется, что я путешествую по галактике, приглашая на ужин звёзд. Наконец-то моя мечта стала реальностью. Я надеюсь, что на этот раз всё пройдёт гладко, без каких-либо неожиданностей. Никаких забавных трюков, которые могли бы вывернуть жизнь наизнанку.

Сегодня выходит дебютная коллекция Зои Грей под названием «Славянская элегантность в сочетании с футуристическим шиком», и я чувствую себя словно в глубоком трансе. Я словно нахожусь на грани сна и реальности. Кажется, в любой момент кто-то может меня разбудить, и я снова окажусь в той тесной комнате с другими девочками. В любую секунду я могу проснуться и понять, что задремала, перебирая костюмы для девочек и мечтая об этом дне.

Я выбрала это название не случайно. «Славянский» — это способ поддержать девушек, которые пережили то же, что и я, и которые, как и я, нашли свою дорогу в жизни. А ещё потому, что ткани для коллекции были изготовлены вручную в Чехии группой вдов.

Улыбка не сходит с моего лица, когда я стою за сценой, рассматривая роскошно украшенное помещение в полумраке. Атмосфера здесь наэлектризована, наполнена волнением и предвкушением. Модели, дизайнеры и любители моды общаются друг с другом, создавая атмосферу гламура и изысканности.

Я решила, что сидячих мест не потребуется, потому что это не совсем подиум. Это изогнутая дорожка, которая заставляет модель проходить сквозь толпу зрителей в зале.

— Уже почти пора, — шепчет мне на ухо Алан, мой ассистент и костюмер, один из многих, кого нашёл для меня Этторе. У Алана необычный стиль: широкие красные брюки и рубашка, которая привлекает внимание. Его дымчатый макияж гармонично сочетается с дымчатостью волос.

— Да, — выдыхаю я, осматривая толпу зрителей в поисках Этторе. Он стоит рядом с кем-то в углу, подальше от объективов камер. Кажется, он использует этого человека как щит, чтобы не засветиться на фотографиях. Я никогда не видела никого, кто так ненавидел бы фотографии, как этот человек.

— Это происходит, — стучит каблуками Валери, одетая в простое чёрное платье с неоновым ожерельем.

Я шмыгаю носом, и моё сердце наполняется радостью до краёв. Я делаю глубокий нервный вдох и наблюдаю, как оркестр ждёт сигнала, чтобы модели начали выходить на подиум.

Валери ободряюще улыбается мне.

— Ты так усердно трудилась ради этого, Зои. Наслаждайся каждым моментом.

— Я бы не справилась без тебя. — Я беру её за руку и нежно целую тыльную сторону ладони. Даже спустя столько лет я всё ещё преклоняюсь перед ней.

— Тише, — шепчет она, уводя меня от входа к табурету, на котором мы можем удобно устроиться, наблюдая за происходящим из-за кулис.

Сердце замирает в груди, а пульс громко стучит в ушах, когда гаснет