Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

Уже в номере рыжеволосый мужчина распахивает дверцы балкона, и я завороженно смотрю на Питер, чувствуя, как мурашки ползут по спине. Отель находится в центре города, поэтому мне открывается вид и на Дворцовую Площадь, и на Эрмитаж, и на Русский Музей, и на Исаакиевский Собор, и я растеряно хмурю лоб, не в состоянии сдержать улыбку.

- Как красиво, - шепчу я. – Здесь совсем другой мир.

- Я много видел городов, объездил много стран, но все равно, каждый год, я слепо и верно возвращаюсь сюда, - мужчина протягивает мне бокал с шампанским и лениво облокачивается о стальные поручни. – Ничто не сравнится с безумной роскошью Санкт-Петербурга. И бежит отсюда только глупец.

- Тогда почему вы просто не останетесь тут и все? Почему продолжаете искать что-то лучше?

- Потому что здесь меня не ждут.

- А где ждут?

Мужчина усмехается и тянет:

- Что ж, да, возможно, нигде. Но в других странах люди хотя бы не понимают, с кем имеют дело. Наверно, потому я и был так рад повстречаться с вами, Зои. Вы не знаете моего прошлого и не бежите прочь.

- А есть отчего бежать?

- Безусловно. И я бы не хотел, чтобы до вас дошли эти слухи.

- Слухи? Или правда?

Рыжеволосый мужчина отходит назад и смотрит на меня так, будто я сказала нечто удивительное. Он вновь улыбается и восклицает:

- Вы поражаете меня, моя дорогая! Что ж, да. Люди правы. В конце концов, слухи не возникают из воздуха. И мне впору сидеть за решеткой, а не прохлаждаться на балконе.

- Знаете, что виноваты и все равно продолжаете наслаждаться жизнью?

- Как и все люди, Зои.

- Что же вы натворили, позвольте узнать?

- Не позволю. Ведь вы уйдете.

- Может, это будет правильно. Если вы такой плохой человек, зачем мне находиться рядом с вами?

- Тогда почему вы смотрите на него?

Растеряно замираю и спрашиваю:

- На кого?

- На Теслера. Я видел, как он испепеляет вас взглядом. А еще видел, как вы отвечаете ему тем же. Он, возможно, не хуже меня, и, тем не менее, вас его темная сторона ничуть не пугает.

- Мы друг другу неинтересны. – Вскидываю подбородок и глубоко выдыхаю. – И мне нет никакого дела до его темной стороны.

Неожиданно в дверь стучат. Мужчина кивает мне и отставляет в сторону шампанское.

- Надеюсь, вы проголодались. – Он идет к выходу. – В любом случае, моя дорогая, Зои, не стоит судить человека по его прошлому. Наверняка, вы понимаете, о чем я, раз имеете дурную славу, являясь такой чудесной девушкой. На мне лежит вина за две испорченные жизни, но я пытаюсь стать лучше, пусть и делаю это мелкими шажками. Кто знает, возможно, и ваш друг, опасный и ледяной убийца – тоже станет другим?

Он широко, лукаво улыбается, открывает дверь и тут же валится на пол.

Я не слышала выстрела. Я даже не успела заметить что, кто-то появился на пороге. Но сейчас я вижу кровавое пятно, которое льется из тонкой дыры меж рыжих волос. И я хватаюсь руками за лицо и начинаю кричать. Кричать во все горло. Изо всех сил. Отшатываюсь назад, ору и ору, и вдруг вижу человека в черной одежде, в черной маске, в черных толстых ботинках. Он побегает ко мне, хватает за лицо и сжимает его с такой силой, что я вмиг прекращаю оголтело кричать.

Незнакомец рывком тянет меня обратно в комнату, захлопывает балкон и оборачивается.

Не могу стоять на ногах. Все кружится и кружится, и я непроизвольно гляжу на мертвого рыжеволосого мужчину, и вместо ора, начинаю плакать.

- Боже мой! – хватаюсь пальцами рот. Грудь разрывается от безумного, истошного вопля, но я держу его в себе, боясь, что тогда и меня пристрелят, тогда и меня убьют! И я смотрю на лицо в маске, и жду, когда же он рывком снимет ее с себя, и понимаю, что поступить он так не сможет, ведь тогда я буду знать его имя. Как вдруг происходит нечто невероятное. Он все-таки стягивает с себя черную, тканевую маску, и я вижу его лицо.

ГЛАВА 12.

Несусь со всех ног. Добегаю до лифта, нажимаю на кнопку, но она не загорается. Пробую еще раз. Тщетно.

- Нет!

Бегу к запасному выходу. Едва не падаю на пороге, но выравниваюсь и испуганно задерживаю дыхание. Я должна нестись. Изо всех сил. Как можно дальше. Я упрямо сдерживаю в груди рыдания, надеясь, что так будет легче, проще. Но, сопротивляясь, мое тело лишь слабеет, как при серьезной болезни. И я проигрываю, и бегу, пошатываясь из стороны в сторону, и цепляюсь плечами за стены, цепляюсь руками за собственный страх.

- Давай же, - говорю я себе, вытирая на ходу слезы. Сосредоточенно перепрыгиваю сразу через несколько ступенек и боюсь того, что он преследует меня, пытается нагнать. Однако ничего у него не получится, если я сумею взять себя в руки. Если не буду останавливаться.

Внезапно меня прибивает на повороте к стене с немыслимой силой. И я верещу, крепко зажмурив глаза.

- Не трогай меня! – ору я. – Не трогай! Не трогай! - Отбиваюсь, извиваясь из стороны в сторону, продолжая кричать. – Отпусти!

- Прекрати сопротивляться, - отрезает ледяной голос. Руки парня приподнимают мой подбородок, и тянут на себя. – Открой глаза. Посмотри на меня.

- Нет, нет!

- Посмотри.

- Ты убил его! Ты же его убил! – Я все-таки невольно решаюсь взглянуть на парня, и тут же взрываюсь новым приступом ужаса. – Зачем? Зачем ты это сделал?

Его лицо совсем близко. И я тону в этих синих глазах, абсолютно не понимая, как могла так кардинально заблуждаться в человеке.

- Это просто работа, - цедит он. Испепеляет меня знакомым и чужим взглядом и повторяет, - работа.

Я закрываю руками лицо. Не хочу смотреть на Андрея, не хочу слышать его, чувствовать. Горблюсь и вжимаюсь в стену еще сильнее, надеясь, быть к нему как можно дальше. Не могу поверить в то, что произошло, как не пытаюсь. Теслер убил мужчину. Прострелил ему голову. А главное, я даже не хочу взвывать к его совести, ведь знаю: преступление он совершил вполне осознанно, добровольно. Никто не заставлял его, не грозил проблемами или неприятностями. Он просто лишил человека жизни, и сейчас ничуть не жалеет. Совсем.

- Я говорил тебе.

- Ты убил невинного человека!

- Это ты его убила. - Мы встречаемся взглядами, и я растеряно горблю плечи. – Неужели ты думала, что Болконский так просто закроет на это глаза?

- Это безумие, о, боже, - порывисто наклоняю вперед голову и хватаюсь пальцами за мокрое от слез лицо, - этот человек не виноват. Ни в чем.

- Он изнасиловал двух девушек. Он заслуживал того, что с ним случилось.

Я вдруг делаю то, что не должна делать. То, что неправильно и легкомысленно: подаюсь вперед и изо всех сил бью Теслера ладонью по лицу. Он так и застывает с красным отпечатком от моих пальцев. Сосредоточенно впяливает в меня ошеломленный взгляд, а я грузно дышу, не в состоянии трезво мыслить. Смотрю на него, вижу это невозмутимое выражение лица, эти равнодушные, темные глаза, эти скулы, черные волосы, и вновь замахиваюсь, мечтая и сгорая от дикого желания сделать ему еще больней. Однако на этот раз парень перехватывает мою кисть в воздухе и рычит: