Неподходящая - Юлия Резник

– Да ладно тебе, – улыбается блондинка, – Адам классный. Если не косячить.

Адам? Что-то щелкает в голове, но я не придаю этому значения. Ведь Адам – вполне распространенное имя среди наших. То, что у Байсарова так звали сына от первого брака, которому я даже однажды была представлена – вообще ничего не значит. Тот был тощий, как и отец, парень. Этот же… Монументальный, словно сам Кавказ, мужик. Заросший бородой едва ли не до бровей.

– Адам Вахидович, к вам тут на собеседование.

– А, да. Ч-черт. Совсем забыл. Пусть зайдет.

Вахидович?! То есть это все-таки Байсаров-младший? Извините, а куда делся мальчик, которого я знала?!

Паника взбивает кишки будто в блендере. К глотке подкатывает тошнота. Моя реакция необъяснима. С этим мужчиной меня ничего не связывает. И скорее всего моя паника вызвана тем, что встреча с ним – будто отголосок той жизни, в которой все еще было хорошо.

– Ты слышала? Проходи, – окликает меня блондинка, как раз когда я прикидываю, как сбежать.

– Д-да. Ага, – бормочу я, буквально заставляя себя не трусить. На негнущихся ногах прохожу в приоткрытую дверь. Зачем-то плотно ее за собой закрываю. И подхожу к столу.

– Присаживайтесь… – не глядя на меня, Адам подтягивает к себе какую-то бумажку, очевидно, мое резюме, и, наконец, на секунду вскидывает глаза: – Лейла?

– Все правильно.

Левая рука Адама, все это время спокойно покоящаяся на столе, на миг сжимается в кулак. Пальцы приходят в движение, выстукивая ритм, пока глаза Байсарова-младшего бегают по моей писанине. Я сижу ровно, будто проглотив кочергу. Дышу медленно, потому что воздух здесь пропитан этим мужчиной насквозь. Наконец, он переключает внимание на меня.

– Боюсь, произошла ошибка.

– Какая же?

– Вы нам не подходите.

Сын моего несостоявшегося мужа лениво откидывается на спинку кресла, без проблем глядя мне в глаза. И знаете что? Мне даже предъявить ему нечего. В его взгляде нет осуждения или презрения. Еще бы! За что ему меня осуждать? Я не уводила его отца из семьи. Нашу помолвку организовал мой отец, уже когда они развелись с его матерью. Так что да, Адам не выказывает мне неуважения. Я просто, мать его так, его чувствую. И это бесит. Это пробуждает во мне все мои самые худшие, если верить отцу, качества – упрямство и дерзость.

– Почему? – спрашиваю я.

– Ваша квалификация не соответствует требованиям, которые предъявляются к соискателю.

– Чем же? – упрямо допытываюсь я.

– У вас маленький ребенок. Дети часто болеют, а мне в команду нужны специалисты, на которых я могу всегда положиться. К тому же у вас нет реального опыта.

– Ну, конечно. Мужчину вы бы взяли охотнее. Кто бы сомневался, – ухмыляюсь я, подхватываясь со стула.

– Я говорю лишь о том, что у вас нет подтверждённых кейсов. Ничего, что мы могли бы проверить.

– Зато у меня есть практика. Пять лет. Мне кажется, или это побольше вашего?

Терять мне уже нечего. И меня несет. Права мама. Все мои проблемы в жизни от горячей головы!

Адам Байсаров не отвечает. Просто смотрит на меня не мигая. И это раздражает.

– Вы на что-то намекаете?

– Нет. Я говорю прямо…

– Что конкретно?

– А то, что легко рассуждать об опыте и отсеивать соискателей по этому принципу, когда твой отец здесь царь и бог.

Ноль реакции. Его как будто вообще ничем не пробить! А у меня, если честно, и запал кончается.

– За две минуты, – Адам подносит к глазам запястье, обвитое массивным браслетом дорогущих котлов, дабы убедиться в своей точности, – вы умудрились обвинить меня в сексизме, кумовстве и… усомниться в моих профессиональных качествах. Я же ничего не путаю?

Он не повышает голоса и говорит без всякой насмешки, но мне становится немного не по себе.

– Забудьте.

– И все еще претендуете на должность в договорном отделе? – Адам подаётся вперёд. Не агрессивно. Просто ближе. – А вы не обнаглели часом, а, Лейла Хасановна?

– А вы, Адам Вахидович? Не боитесь упустить ценный кадр из-за своей пещерной дремучести?

– Ты и неделю здесь не протянешь, не накосячив. – Сощурившись, Адам вновь откидывается на спинку кресла.

– Спорим?

Его взгляд становится цепким. Почти колючим. Наверняка он знает мою историю. Это объясняет то осуждение, которое я чувствую. Для него я – недостойная. Та, с которой он ни за что бы не позволил общаться своей сестре, матери или жене, опасаясь пагубного влияния. Но мне плевать. Господи, за столько лет я привыкла.

– Вы правда думаете, что способны работать в команде? – вновь переходит на вы Байсаров. – С людьми, которые не будут выбирать выражения. Которые будут требовать, а не подбирать слова. Которые не будут делать скидок – ни на ваш пол, ни на культурные особенности?

Я прикусываю язык. Потому что на нем вертится миллион едких замечаний о том, что я давно уж не нежный трепетный цветочек.

– Абсолютно. У меня нет ни времени, ни роскоши обижаться. Мне нужна работа.

– А мне – результат, — парирует он. – У моих сотрудников нет ни времени, ни желания обучать вас по ходу дела.

– Это и не потребуется, – отрезаю я, практически не веря, что он возьмет меня после всего, что я успела наговорить. С другой стороны – не скажи я всего этого, наш разговор прервался бы, не начавшись.

– Хорошо. Подайте документы в отдел кадров. Оформят на испытательный. В три месяца.

Я замираю.

– Что?

– Вы приняты. Успеете себя проявить – отлично. Провалите испытательный срок – уйдете без шума. Устроит?

Я только киваю. Потому что боюсь – если попытаюсь что-то сказать, дам петуха. Но Адам этого не видит, моментально переключившись на другие дела. Для него наш разговор окончен.

Глава 3

Лейла

Домой лечу как на крыльях. Это мой шанс. И я его не упущу. Ни за что. Никогда. Папенькин сынок просто еще не знает, с кем связался. Очень скоро Байсарову младшему придется признать, что перед ним – высококлассный специалист. Пусть я не училась в Оксфорде, или где там этот напыщенный бугай учился?

Господи, ему сколько? Плюс-минус как мне. А выглядит… Лет