Мара Фицчарлз - Музыка любви

— Я должен уехать, Ханна.

— Что? Уехать? — Смех прекратился.

— Успокойся, родная. Не надо смотреть так испуганно. Шон Майклз имеет обязательства перед публикой.

— Конечно, — прошептала она.

— Иногда она досадно вмешивается в частную жизнь Шона Девлина. И это один из тех случаев.

Ханна заставила себя успокоиться.

— Когда? — спросила она, боясь услышать ответ.

— Мои чемоданы в машине. Прости, ничего не поделаешь. Я должен идти.

Она кивнула, но не могла себя заставить взглянуть на него.

— Пожалуйста, любимая, — попросил он, — не делай из этого трагедию. Постарайся понять. Это всего несколько недель, и, поверь, я не хочу ехать. Я бы с удовольствием остался с тобой.

Что-то в его голосе тронуло ее. Честность, забота, нежность? Или, может быть, отголоски страсти?

— Я понимаю, — прошептала она.

— Тогда посмотри на меня и скажи мне это, — мягко приказал он.

Она послушно подняла глаза.

— Я пытаюсь понять, Шон. Но от этого мне не легче.

— Я знаю, любимая.

Он коснулся ее губ легким поцелуем. Но это был не просто поцелуй любовника. Ханне показалось, что это был залог их будущего. Но она боялась поверить в это.

— Я принес тебе подарок, — внезапно объявил он. — Я сделал копию «Песни Ханны». Когда ты будешь скучать по мне — поставь кассету, и я заполню твою пустоту, как это было в последние два года.

— Нет, тогда все было по-другому.

— Возможно, но когда ты будешь слушать ее, ты почувствуешь, что я пою для тебя. Ты будешь знать, что я есть. И ты вспомнишь ту прекрасную ночь, когда мы занимались любовью.

Прежде чем она успела ответить, он продолжил:

— В понедельник утром я заходил к твоему кузену.

— К Таннеру?

— Я попросил его основать фонд опеки для нашего ребенка. Каждый пенни от «Песни Ханны» пойдет туда.

— Мне казалось, я ясно дала понять, — нахмурилась она. — Это не обязательно.

— Я отнесся с уважением к твоему желанию и не хочу насильно вмешиваться в жизнь ребенка, — возразил он. — Но у меня должна быть гарантия, что мой сын или дочь будут обеспечены, что он или она не будут обделены Девлинами. Деньги будут, когда потребуются. Это все, что я сделал. Я не подлец, чтобы повернуться спиной к собственному ребенку. Я не из тех мужчин.

— Я так и не думала. — Она пожала плечами. — Но я не возьму ни пенни.

— Если деньги не потребуются тебе, то они целиком достанутся ребенку.

— Очень великодушно!

— Все, Ханна. Закончим с этим, — отрезал он. — Осталось еще одно…

Раздосадованная, она старалась не смотреть на него.

— Что?

— У меня двухнедельное турне в Лас-Вегас. Как раз перед Днем благодарения. Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне.

— Это исключено, — она отрицательно покачала головой, — я не могу…

— Что ты не можешь, — поправил он, — так это так поспешно принимать решение. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне, Ханна. Я прошу тебя об этом.

— Я не могу. Это семейный праздник. Я должна быть рядом с моей семьей и моими дочерьми.

— До праздника, дорогая. Освободи для меня несколько дней перед праздником. Я вернусь к Дню благодарения, мы прилетим назад вместе.

Она покачала головой.

— Нет, Шон. Я не могу поехать. Как я это объясню? — Она с вызовом взглянула на него. — Что, например, я должна сказать своим родителям? Что я еду в Лас-Вегас спать с Шоном Майклзом?

Она увидела, как в его серых глазах полыхнула злость.

— Прости, Шон. Я не способна сделать то, что ты просишь.

— Все, что я прошу… — начал он голосом низким, дрожащим от раздражения, — чтобы ты приехала ко мне в Лас-Вегас. Скажи своим родителям, что едешь… с другом. Ты не должна лгать, но и не должна посвящать их в детали. Ты взрослая женщина. — Он сжал ее плечи. — А насчет моего желания спать с тобой… Ты не должна воспринимать это как унижение. Наши отношения не ограничиваются постелью. Я думаю, мы можем себе позволить побыть вдвоем не только тогда, когда девочки спят? Мы заслужили большее… Ты не согласна?

— Может быть. — Тряхнув головой, она отбросила прядку со лба.

— Подумай об этом. — Он провел кончиками пальцев по ее шее, затем коснулся пальцем ее губ. — Я хочу быть с тобой, Ханна. Разве ты не хочешь того же?

— Ты знаешь, что хочу. — Его палец снова прошелся по ее губам, лаская, возбуждая. — Но…

— Подумай об этом не откладывая. Я закажу апартаменты в «Цезаре». Если иначе нельзя, ты можешь взять с собой девочек.

— Но тогда они украдут у нас время, — напомнила она ему.

— Не придирайся к словам! Учти, Ханна, я отчаянный мужчина. И все равно заполучу тебя.

— Я должна подумать, — сказала она уклончиво.

— Хорошенько подумать, — добавил он, прикоснувшись к ней теплыми, требовательными губами.

— М-м-м, — пробормотала она в ответ.

— Я обо всем позабочусь. Ты только должна сложить вещи и решить насчет девочек.

— И разобраться со своими родителями, — добавила она. Затем, вспомнив его слова, прибавила: — Я оплачу мою часть расходов сама, Шон.

— Нет, любимая. Это подарок для нас. Если ты присоединишься ко мне, я оплачу твои расходы.

— Ты не можешь. Это…

— Ты замолчишь? — Он прижал ее крепче и снова поцеловал.

— М-м-м… Но, Шон… — Она попыталась возразить, когда он оторвался от нее.

— Все, Ханна. Ни слова больше. Если ты не перестанешь спорить, я опоздаю на самолет.

— Когда? — торопливо спросила она, с отчаянием глядя на него. — Когда тебе надо идти?

— Не беспокойся, дорогая, у нас есть время. И я смогу еще разок обнять тебя…

Глава 11

— Нужна помощь?

Подняв глаза от пустой кружки, Ханна встретила участливый взгляд Таннера.

— Одного взгляда на твое лицо достаточно, чтобы ответить на мой вопрос. Ты плачешь.

Она провела ладонями по щекам и, тряхнув головой, поставила кружку на стол.

— Ты не поверишь, если я скажу, что это соринка попала мне в глаз?

Таннер сидел на складном стуле лицом к ней.

— Нет. Не поверю.

— И что же привело тебя сюда в этот час? — с любопытством спросила она.

— Забота. Шон звонил мне.

— Он звонил тебе? Зачем? — Она поднялась и, обхватив себя руками, подошла к окну в форме эркера.

В следующую секунду Таннер уже стоял возле нее, ему потребовалось некоторое усилие, прежде чем она позволила обнять себя. Ханна обмякла в его руках и наконец расслабилась.

— Нет никакого повода для слез, — произнес он своим обычным нравоучительным тоном.

— Зачем он звонил тебе? — снова спросила она, подняв на него заплаканные глаза.