Мара Фицчарлз - Музыка любви

Он поглаживал ее плечи. Несмотря на свое ворчание, он знал, как ее успокоить.

— По дороге в ресторан… — начал он, — ему на глаза попалась одна из этих бульварных газетенок. Ему не понравился заголовок. — Таннер замолчал, посмотрев на кузину. — Ты ведь тоже видела, сознайся?

Шмыгнув носом, она кивнула в сторону журнального столика.

— Купила в супермаркете… Когда мне приходится стоять в очереди в кассу, я обычно развлекаюсь, читая заголовки. Они бывают такие забавные.

— Да. Ничего не скажешь — за-бав-ные. — Произнес он по слогам. — И главное — сплошное вранье. Шон сказал, что ты не подходила утром к телефону. Он расстроен и беспокоится. Черт возьми, Ханна, ну-ка посмотри на меня!

— Что? — Поджав губы, она подняла глаза.

— Он просил меня напомнить тебе, что ты должна доверять ему.

— Доверять? — Ханне пришлось сделать усилие, чтобы повторить это слово. — Я должна доверять ему? Он видел газету? Это иск о признании отцовства. Я даже не хочу читать, не хочу влезать в эту грязь… Он спал с другой женщиной! Я ношу его ребенка, а он спал с кем-то еще! О, Таннер, как я могу доверять ему?

— Но это всего-навсего паршивая бульварная газета, — настаивал Таннер. — Шон говорит, что это абсолютная ложь. Он рассказал мне, что общался с этой «леди» несколько месяцев назад на презентации своего последнего альбома. Как Шон Майклз. Он просит напомнить тебе, что Шон Майклз — это знаменитость, принадлежащая публике, а Шон Девлин — это тот, с кем имеешь дело ты.

Она проглотила комок, подкативший к горлу.

— И ты веришь ему, адвокат? Ты что, учинил допрос с пристрастием? — Она глубоко, со всхлипом вдохнула. — Как я могу доверять ему?

— Успокойся. Давай присядем и спокойно поговорим. Но сначала, Ханна, возьми себя в руки, — прикипал он, ведя ее к софе.

Она села, нервным движением положила на колени подушку.

— Помнишь, ты говорила мне о твоей маленькой неосторожности?

— Но она не маленькая, — возмутилась она, — она вопиющая!

— Ты не ответила мне. Ты заводишься по поводу того, чего нет на самом деле. Постарайся вспомнить, что тебя так привлекло в нем? Помнишь?

Она быстро кивнула.

— Я помню, но все еще не понимаю.

— Я и не говорю, что это просто понять. Но ты доверяла ему достаточно, если легла с ним в постель.

— Я была дурой.

— Нет, всего лишь доверилась своей интуиции.

— Таннер, я ничем не отличаюсь… я делала то же самое, что и эта женщина в газетах. Я спала со знаменитым Шоном Майклзом и была настолько неосторожна, что это закончилось беременностью. Я даже не могу сердиться на нее. Мы похожи на тысячу других.

— Ты понимаешь, что говоришь? — одернул он. — Шон сказал мне, что он — отец твоего ребенка. Он позаботился о нем, чтобы обеспечить его будущее и чтобы ты никогда не нуждалась ни в чем.

— Почему ты защищаешь его? — не унималась она. — Как ты можешь оправдывать его поведение? Он спит с двумя жен… — Она почти задыхалась.

— Ханна, — резко прервал он. — Я верю Шону, а он утверждает, что это всего-навсего газетная утка. Он прислал меня сюда, чтобы я упросил тебя приехать к нему. Он беспокоится о тебе, он хочет убедиться, что с тобой все хорошо. А если я не смогу уговорить тебя, чтобы запихнул тебя в самолет силой.

— Я не могу видеть его после того, что случилось! — крикнула она, отшвырнув подушку.

— Но где же, черт побери, твое доверие? Твои женские инстинкты?

— Нет их у меня! — Она резко вскочила, но он удержал ее, и она рухнула на софу.

— Тогда поскорее отыщи их. Через два дня Шон надеется обнять тебя. Он настроен весьма решительно, готов сдвинуть горы, если они окажутся на его пути.

— Ты слышал, что я сказала?

— Ханна, — перебил Таннер. — Я повторяю еще раз. Я верю Шону. Мы говорили с ним об этой газетной стряпне. Он планирует обратиться к семейному адвокату, если иск будет подан. Он говорит, что вопрос не выдерживает никакой критики. Из его слов я понял, что она получила от него, кроме обеда в роскошном ресторане, один короткий поцелуй на глазах у всех.

Ханна в трагической позе застыла на софе.

— Я не знаю, что делать, Таннер. Я не могу ничего решить, не повидав его. Я ничего не могу решить, пока не узнаю, был ли он с кем-то еще. Я никогда не соглашусь делить его с миллионом других женщин.

— Ты говоришь о певце, принадлежащем публике, или о частном лице?

— Об обоих! Для меня это одно и то же.

Таннер в ответ на ее бурную тираду рассмеялся, и она швырнула в него подушку.

— Не вижу ничего смешного!

— Дорогая моя кузина! Я думаю, все дело в том, что ты сильно соскучилась по Девлину и что твои гормоны взбунтовались.

— Это совсем не смешно!

— И вообще, пора напомнить тебе, что ты всегда чересчур раздражительна во время беременности, — не спеша проговорил он своим обычным нравоучительным тоном.

— Пожалуй, — вздыхая, согласилась она, — я все принимаю слишком близко к сердцу.

— Мне остается только уточнить, — спокойно произнес он. — Ты уже сложила вещи?

— Я?..

— Ну, скажем, на всякий случай?

— О, Таннер, я не могу даже подумать об этом! Я не читала эту проклятую статью, хватит с меня заголовков. Я соскучилась по нему.

— Он тоже соскучился по тебе, Ханна. Он сказал мне об этом. И впредь, если он не хочет, чтобы ты сходила с ума, пусть так надолго не исчезает из твоего поля зрения.

Ханна приложила руку к животу, и Таннер нежно накрыл ее руку своей.

— Мне кажется, ты все решила верно. Складывай чемоданы. Поручи девочек Эмили, а сама отправляйся к Девлину.

— Я боюсь.

— В мире есть много вещей, которых стоит бояться, Ханна. Но любовь не входит в их число.

— Я хочу оградить мою личную жизнь от посягательств. Не хочу, чтобы мое имя мелькало на полосах газет на следующей неделе. «Еще одна, кто спит с Шоном Майклзом. И тоже беременна». Ха-ха-ха!

— Скажи ему это. Будь откровенна с ним, — посоветовал он. — И запомни: мужчина, который звонил мне утром, был не Шон Майклз. Это был Шон Девлин.

Она увидела его сразу, как только прошла через контроль. Он выглядел великолепно: сексуально и вместе с тем неотразимо — в ковбойских ботинках, клетчатой рубашке, заправленной в голубые джинсы. У ворота ковбойский шнурок с серебряной пряжкой, в руках — белая роза на длинном стебле.

Еще не встретившись с ним взглядом, Ханна почувствовала, что ее коленки дрожат.

И вдруг оказалась в его руках. Он нетерпеливо обнял ее, прижимая близко-близко к своему сексуальному телу, его губы нашли ее рот, приникнув к нему жадным поцелуем.

Она не сомневалась — не держи он ее так крепко, она бы рухнула к его ногам.