Вариация - Ребекка Яррос

class="p1">Я тихонько закрыла сетчатую дверь, а затем устроилась на уличном диванчике и открыла бутылку. Первым делом с утра я пила воду. Несмотря на утреннюю прохладу, я залпом опустошила полбутылки и посмотрела, как там Сэди. Она радостно обнюхивала кусты.

Собака не убегала далеко и всегда возвращалась, когда я ее звала, но мы провели вместе всего неделю, так что я не очень рассчитывала, что так будет всегда.

Во дворе было невероятно красиво: облака отражали розовый отсвет восходящего солнца после прошедшей вчера грозы. Только когда я почти допила воду, я открыла телефон и отключила беззвучный режим. На экране появилось три сообщения: два от Евы и одно от Кенны.

КЕННА:

Не перезвонишь — вызову поисковую группу.

Для сеанса угрызений совести было еще слишком рано, поэтому я открыла следующее сообщение.

ЕВА:

Завтра обязательно сними несколько видео о реабилитации. Надо показать, что ты еще жива.

ЕВА:

А еще неплохо бы опровергнуть кое-какие слухи.

Я вздохнула и кликнула на ссылку на «Секондз» в сообщении. Приложение открылось, и началось воспроизведение видео с участием популярной танцовщицы.

— Итак, поговорим о четырех причинах травм у танцоров. Первая — физическое состояние.

Видео переключилась на танцора, с которым я вроде была знакома. Он упал из-за того, что слишком быстро вернулся к танцам после третьей операции по замене коленного сустава.

— Вторая причина — техника.

Я вздрогнула, когда танцовщица, исполнявшая арабеску, неправильно перенесла вес и подвернула лодыжку.

— Третья причина — несчастные случаи.

За этим последовало невероятно неудачное па-де-де: танцор уронил партнершу.

— И четвертая — перенапряжение.

Живот свело. На экране появилась я, исполняющая те самые восемнадцать оборотов вариации Жизели.

Выключи. Пролистай. Сейчас же!

Но я не обращала внимания на сигналы, которые посылал мне мозг, просто не могла отвести глаз от экрана. Взгляд был прикован к краху, который положил конец моему сезону, а может, и всей карьере. Вот оно, то самое мгновение, когда я запнулась и утратила концентрацию. Тогда на пустом месте мне померещился он. На видео не было слышно, как порвалось сухожилие, но мозг и сам прекрасно заменил звук моим криком, после которого другие танцоры из труппы бросились уносить меня со сцены.

— Ведущая танцовщица Алессандра Руссо уже перенесла одну операцию на ахилловом сухожилии. В труппе ходят слухи, что, даже зная о травме, она все равно продолжала репетировать. Возможно, это решение стоило ей карьеры мечты.

Видео сменилось постером, который был в самом начале.

— А вы что скажете? Всему виной несчастный случай? Техника? Физическое состояние? Или перенапряжение? Напишите в комментариях!

Эта дрянь отметила нас.

Как самая настоящая мазохистка я открыла комментарии.

БалетНавсегда97: Это точно перенапряжение. Как же глупо с ее стороны.

РайанТнцХ: Может, и из-за физического состояния. Вид такой, будто она немного не в форме.

БалетНавсегда97: Точно, швы на костюме так и кричат об этом.

Танцвщц6701: Второй разрыв ахиллова сухожилия?

Тогда на ее место можно искать другую балерину. Она не вернется.

НаПуантах34: Да ладно, серьезно? Дорогу танцовщице из труппы!

КэссидиФэрчайлд1: Она еще может вернуться.

Танцвщц6701: Да, если соберется преподавать. А вот танцевать? Ни за что. Только не как прима.

НЙФуэте92: Насколько мне известно, ей уже подыскивают замену.

Буэ11ет: Разве можно вот так бросить карьеру?

РизНаПальцах: Какая жалость. Она из балетной аристократии.

Надеюсь, поправится.

ПачкаМилашкаХ20: Идиотка. Доигралась и все такое.

Све4уЯрко: Даже если вернется, ей уже не быть сто из ста.

ПуантЗападногоПобережья: Мы с ней как-то встречались. Претенциозна и высокомерна.

НаПуантах34: Правда? Так и думала. Как и большинство непо-деток[9].

ПуантЗападногоПобережья: Труппе будет лучше без нее. Уж поверьте. Примадонна.

Я закрыла приложение и постаралась дышать ровно, несмотря на сокрушительную, острую боль, разраставшуюся в груди. Официальные обзоры в «Таймс» в подметки не годились неформальному злорадству в интернете.

Сэди поднялась по ступенькам и забралась в кресло, едва не задев лапой мое бедро. Она заняла все мое личное пространство, устроилась поудобнее, повертелась в тесноте и свалилась мне на колени.

Я запустила пальцы в шерсть и сделала вдох, а за ним другой.

Тогда на ее место можно искать другую балерину. Она не вернется. Как бы я ни старалась не придавать значения комментариям, они вонзились мне в душу и оставили след. Зачем Ева отправила мне такое? Неужели она не понимала, что я и так знала все, что обо мне говорят?

— От самой себя не убежишь, даже здесь, — пробормотала я.

Сердце забилось медленнее. Куда бы я ни шла, весь интернет следил за мной. Одна из причин, по которым я не хотела заводить этот проклятый аккаунт в «Секондз».

Тогда на ее место можно искать другую балерину. Она не вернется.

Нет уж, я вернусь. Кажется, это так просто и так невыполнимо одновременно.

— Давай позавтракаем.

Я отвела Сэди в дом, где мы поели, а потом я пошла в спортзал. Ведь единственным человеком, который знал, что в моих силах, а что нет, была я сама.

* * *

— Эй, что ты…

В открытую дверь студии заглянула Энн, одетая в белые льняные шорты и синее поло. В руках она держала серебряную рамочку для фотографий.

— Что ты делаешь?

Она скинула сандалии и вошла в зал. Я выставила правую ногу вперед и вернулась в исходную позицию, держа левую руку на станке.

— Ронд де жамб. А на что это похоже?

Я повторила движение: выставила ногу вперед, затем отвела в сторону и обратно, после чего снова вернула ее в исходное положение.

— Сейчас семь утра. — Энн пристально следила за тем, как двигалась моя нога. — И давно ты тут?

— Начала в шесть.

Я повторила движение, чтобы проверить ахиллово сухожилие, сгибая и разгибая ногу. Боль едва ощущалась.

— Кардиотренировки на велотренажере, тренажер для пилатеса — доктор разрешил только это.

Никаких пуантов.

— Выворот весьма неплох.

Энн медленно подошла, глядя на меня так, словно я была диким зверем, который вот-вот сбежит.

— Что еще ты делала?

— Я размялась, исполняя фуэте из «Лебединого озера».

Вперед. В сторону. Назад. И сначала. За десять лет работы в студии эти движения запечатлелись в мышечной памяти, но лодыжка не до конца справлялась с программой.

— Ха-ха, очень смешно!

Энн скрестила руки на груди.

— Ты тренируешься каждое утро?

Я кивнула:

— Пока ты спишь, чтобы не слушать нотаций.

— Одна? — спросила она, поджав губы.

— Теперь Сэди составляет мне компанию.

Услышав свою кличку, моя лежащая в углу собака с золотистой шерстью подняла голову, а затем снова принялась жевать игрушку.

— Я думала, ты тренируешься