Птичка для пилота - Евсения Медведева

– Ай! – шикнула и поспешила забрать руку. – Что ты имеешь в виду?

– Это на подсознательном уровне, да? – Максим сделал глоток и откинулся на спинку дивана. – Вы напрашиваетесь на комплименты. Неуверенность? Или что вас толкает на эти дешевые уловки?

– Глупости, – отмахнулась я, взяла ложечку и абсолютно машинально отправила в рот кусочек соблазнительного безе. – О! Не-е-е-т … Да к чёрту! Пойду в гостиничном халате на свадьбу. Но знай, во всем виноват ты!

– Боже, как теперь уснуть? – рассмеялся Максим. Он внимательно осмотрел зал и с облегчением выдохнул, заметив, что столик, за которым сидели его коллеги, опустел.

– Будешь спать и мучиться, – казалось, что я ничего вкуснее не ела, ложка то и дело летала через весь стол.

– Танечка, ты серьёзно думаешь, что если будешь тягать пирожное через весь стол, то оно просто устанет и откажется откладываться на твоей попке? – рассмеялся Максим, сам не подозревая ЧТО он только что сказал. Последний кусок комом встал в горле. Перед глазами потемнело, а в голове завопила сирена, предупреждая об опасности. Смотрела на него, пытаясь найти смущение или сожаление, но он был спокоен, как всегда, лишь пальцы правой руки нервно щелкали колпачок серебряной зажигалки.

– Я думаю, что пока несу очередную ложку в рот, то меня настигнет чувство стыда.

– Я так понимаю, не работает? – рассмеялся Максим и пододвинул тарелку с истерзанным десертом ближе. – Доедай и пойдём сжигать калории.

– Как? – я как-то резко открыла рот, вдохнула и тут же поперхнулась.

– Татьяна Ивановна, а о чем вы, собственно, подумали? – горячее дыхание Максима обожгло мою шею, он, перегнувшись через стол, хлопал по спине, но как-то неправильно.

Его ладонь шлепала по спине, а потом скользила вдоль позвоночника, замедляясь на обнаженном плече. Ощущала его запах, слышала потяжелевшее дыхание и непроизвольно закрыла глаза. По телу пробежал разряд тока, кожа стала гореть, подогревая и без того бурлящее возбуждение. Максим втянул носом воздух, словно забыл дышать все это время, а потом выдохнул. Его дыхание выбило мой предохранитель: ноги затряслись, а в животе стала растекаться кипучая лава…

– Всё хорошо? – он прекратил хлопать, задержав ладонь на плече чуть дольше допустимого, а опомнившись, резко убрал, чем и выдал себя. Голос его был хриплым, еле слышным и напряженным. Наше общение напоминало игру в мафию.

– Было бы лучше, если бы ты не избил меня…

– Прости, просто я испугался, что ты выбрала для себя выход задохнуться вместо того, чтобы искать мне верную спутницу жизни. А этого теперь я никак допустить не могу, Танечка, – он сел на диван, прошелся рукой по воротнику черного пуловера, словно кашемировая ткань могла сдавить его горло.

– Нет уж, Максим Витальевич, это дело чести! – нервно рассмеялась я, чтобы скрыть собственное разочарование.

– Тогда я спокоен. Поехали?

– Куда?

– Татьяна Ивановна, всё же мне кажется, что вы на что-то намекаете, – Максим бросил в кожаную папку деньги, стараясь не сталкиваться со мной взглядом.

– Максим Витальевич, а вам не кажется, что пора начать креститься? А то вам постоянно что-то да кажется.

– Пойдем лучше, – Максим снял с вешалки мою шубу и помог надеть. – Сейчас дойдем до отеля, и от пирожного не останется и следа.

– Надеюсь, – почему-то послушно стояла, пока Максим, войдя во вкус, застегивал мне шубу, надевал шапку и заматывал шарф. – Но если что, я приду…

– Зачем? – замер он.

– Чтобы ты помог влезть мне в платье, – рассмеялась и потянула его к выходу. Эта взаимная игра явно затянулась, мне просто нужно было подышать свежим воздухом.

– Брат старший? – внезапно свернул на безопасную территорию Максим, он надел мне на руки свои варежки и, отойдя на пару шагов, закурил. Мы остановились у набережной, он облокотился о бетонное ограждение, выдыхая дым по ветру.

– Да, старше меня на четыре года, зато ведёт себя, будто отец, – фыркнула я, сняла варежку и, пошуршав в сумке, достала сигарету. Максим нахмурился, но всё же щёлкнул зажигалкой, дав прикурить.

– Мужчины любят проявлять заботу весьма странными способами.

– Это точно. Вот тебе, к примеру, не нравится, что я курю.

– С чего ты это взяла? – он обернулся, хлестнув меня своим взглядом.

– Это же очевидно, – пожала плечами, наблюдая как тлеет кончик сигареты. – Я и сама не люблю. Просто прикуриваю, смотрю на тлеющую сигарету, иногда не делая ни одной затяжки. Успокаивает меня это.

– А ты возбуждена?

– Конечно, – затянулась, чтобы дать самой себе время подумать. – От такой красоты вообще сбрендить можно. А у тебя есть братья или сестры?

– Нет, – он затушил окурок и выбросил в урну. – Я всегда был один.

– А это заметно, Максим Витальевич. Возможно, вы избалованный?

– С чего это вдруг?

– А с того, что вам сложно угодить, – я докурила и вернула руку в варежку, в которую следом скользнула рука Максима. Он, абсолютно не стесняясь, сжал мои пальцы, переплетая со своими.

– Может, ты просто двигаешься не в том направлении?

– Подскажи мне, а то я реально начинаю сомневаться в том, что способна впечатлить тебя.

– О! За это можешь быть спокойна, – громко рассмеялся Максим и слегка толкнул. – Рядом с тобой я почему-то постоянно нахожусь под впечатлением.

– Глупости! Просто ты постоянно застаешь меня врасплох! Подкрадываешься, пугаешь и смущаешь!

– Танечка, а не ищешь ли ты себе оправдание?

– Нет! – я выдернула руку из его крепкой хватки. – Просто ты на самом деле не хочешь найти любовь. Это же видно.

Мы остановились у входа в отель. Ветер как-то внезапно стих, и лишь сверкающие снежинки падали сверху. Он улыбался, как-то нежно скользя по моему лицу взглядом.

– Уже поздно, оставим этот разговор на потом? – Максим открыл дверь, пропустил меня вперед. Проигнорировав лифт, повернул меня к лестнице. Путь до нужного этажа мы прошли в тишине. В тот момент, когда открыла сумку, чтобы найти ключ от номера, споткнулась и рухнула, засыпав гостиничный пол всякой мелочью.

– Хм… – Максим подхватил меня под руку, потом поднял, приблизив к себе слишком близко. Уперлась руками в его грудь в распахнутом пуховике, ощущая тепло тела. Ноги задрожали, а в горле пересохло. Захотелось прижаться, с той же силой, что и убежать, скрывшись за дверью своего номера. Напряжение, возникшее между нами, словно треск высоковольтных проводов заглушало все