Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes

— Спасибо. Да, восстановился. Я тоже… рад за тебя.

Даже если Барса и удивляет выданная информация о смене моих предпочтений, он никак этого не выказывает. Зато торопливо вытаскивает одну ладонь и, глянув на черные «эпл вотч», жестом демонстрирует, что ограничен во времени.

— Мне пора, — вновь смотрит в глаза, — у тебя же есть мой номер?.. — киваю. — Тогда звони, если что.

Прощаемся.

Сконфуженно наблюдаю за тем, как высокая фигура исчезает за углом здания, и еще какое-то время бесцельно хлопаю ресницами, не замечая проходящих рядом людей.

Меня только что культурно послали. Продинамили. Обдав индифферентным отношением.

С одной стороны, это хорошо. Я имею возможность спокойно разобраться со своими эмоциями, на которые вывела неожиданная встреча.

Не исключала, что мы можем пересечься в столице, но что это произойдет так — не представляла. И что это будет настолько черство и ровно — тоже.

Неприятно дребезжит в районе солнечного сплетения.

Я опускаю глаза на пóлы так и не застёгнутого пальто, которые треплет ноябрьский ветер, и механическим движением тянусь к пуговицам.

В наших горах холодно, я привычна.

Но никто меня не предупреждал, что в столице будет настолько зябко…

***

Выходные я люблю так же нежно и глубоко, как и учебные дни.

С энтузиазмом принимаюсь за уборку. Сейчас мало кто вникает в суть процесса, но наши предки в свое время хорошо знали, что наведение порядка в доме выкорчевывает душевные волнения. И современная психология это подтверждает: создание чистоты и уюта рождает ощущение контроля ситуации, концентрация на бытовых действиях изгоняет тревожные мысли, физическая нагрузка стимулирует выработку эндорфинов, а решение мелких задач — придает уверенности, удовлетворения собой.

Видимо, мне эта терапевтическая эпопея настолько необходима после насыщенной студенческой недели, что я увлекаюсь почти до вечера. Отрезвляет только голод, который уже невозможно игнорировать. А в холодильнике шаром покати, запасы исчерпаны. С чувством выполненного долга отправляюсь в расслабляющий душ. После, лениво собираясь за покупками, звоню родным. Минимум три-четыре звонка в день — обязательная планка.

Район у меня хороший, дедушка постарался. Мало того, что всего лишь пять станций метро, несколько минут пешком — и я у института, так еще рядом с домом огромное количество всевозможных супермаркетов и овощных ларьков.

Набив два пакета едой на ближайшее будущее, уже в сумерках шагаю обратно. Где-то на подходе резко прирастаю к земле. И пытаюсь поверить в очевидное.

У одного из подъездов, начищая лобовое стекло машины, стоит Немиров. Будто убивает время в ожидании кого-то. Кого-то, блин?!

Как только узнаю профиль преподавателя, сердце скатывается в пятки.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, стараясь не поддаваться панике, семеню через соседний двор к главной улице.

Какова вероятность, что это совпадение? И Глеб Александрович приехал к родственникам или друзьям? Разве бывают такие совпадения? А если и так, то почему я вижу его впервые за четыре месяца, что живу здесь, въехав в квартиру еще в начале августа?

Пролетая мимо очередного бутика на той самой главной улице, понимаю, что из-за спешки уже задыхаюсь. Я практически бегу последние минут пятнадцать.

Останавливаюсь под первым попавшимся деревом, не очень аккуратно бросаю покупки и нетерпеливыми движениями ослабляю шарф. Морщусь, ощущая, как холодный пот скатывается вниз по позвоночнику, а также собирается под грудью, где уже намокла ткань бюстгальтера. Жесть. Я так не потею даже во время интенсивных физических нагрузок.

Дышу и постепенно успокаиваюсь.

Может, я ошиблась? Ну в самом-то деле, разве станет уважаемый профессор заниматься сталкерством? Да кто я такая — среднестатистическая невзрачная студентка! Немного показала характер, вступая с ним в полемику на занятиях в сентябре, но потом ведь поумерила пыл, когда заподозрила неладное! Наверняка у него в том же доме есть знакомые, к которым приехал. А то, что до этого не появлялся — очевидно, что занят был. С московским темпом жизни можно не видеться годами, это нормально, даже если живешь в соседнем доме.

Сама с собой веду странный диалог, задавая вопросы и тут же находя на них ответы. Отличный прием. В конечном итоге действительно прихожу в себя и сбрасываю оцепенение.

Встряхиваю головой, изгоняя бред.

Злюсь, что так глупо поддалась нерациональному страху, будто истеричка какая-то. Ей-богу.

Решительно хватаю тяжелые пакеты и рвусь вперед, покидая убежище под деревом.

Решительностью обладает и высокая темная фигура, вылетающая из-за двери ближайшего шопа.

Сталкиваемся, не имея возможности препятствовать инерции. Зажмуриваюсь от силы удара, когда меня отбрасывает рикошетом. Распахиваю веки в стремлении быстро извиниться, но замираю, проживая дежавю.

Смотрю в жгучие глаза напротив и неверяще задираю брови.

Да быть такого не может!..

32. Лус

Оба приходим в себя после секундного замешательства и начинаем отмечать детали. Причем, одновременно. Шарим друг по другу глазами. У него в руках пакет с логотипом, что-то медицинское. Вскидываю голову в сторону магазина, откуда вылетел, — да, та же эмблема.

— Только не говори, что мы и живем в одном районе, — усмехаюсь растерянно, а потом и вовсе замираю, вдруг сообразив, черт возьми, что и сама не понимаю, где именно нахожусь.

Оглядываюсь оторопело. Ни одной знакомой вывески. Это я на нервах была уверена, что выбегаю на нужную улицу, но сейчас вижу — нифига подобного. Да я такими темпами и до Бангладеша могла добраться, не заметив, что пересекаю несколько границ. Новоявленная сверхспособность.

— И тебе привет, — тянет Барс, а я вздрагиваю, резко разворачиваясь к нему лицом, чуть не забыла, что не одна.

— Привет, — выдаю глухо.

Прошлую встречу я старательно заблочила в памяти, как только попала домой. Неприятно было думать о натужном напряжении между нами, о том, насколько мы чужие, несмотря на крохотное совместное прошлое. Не было желания лезть в бесконечный анализ. Чему я научилась за эти два года, так это тому, что прошлое — не то место, куда стоит возвращаться. Прыгать в болезненные воронки себе дороже.

А вот сейчас стою перед Таривердиевым и укрепляюсь в первом впечатлении: не мальчишка это тот потешный, нет. Мужчина. Взрослый какой-то. Серьезный дико. Для своих лет — так и вовсе слишком. У него в глубине глаз темнота клубится. Мурашки по телу врассыпную.

— Всё хорошо у тебя? — интересуется он учтиво, когда я достаю телефон.

— Спасибо. Отлично. У тебя?

Вызываю такси по геолокации. Ладони жжет от рези, что вызывают истончившиеся ручки дешевых пакетов, тяжело их удерживать.

Не успевает эта мысль проскочить — и они внезапно исчезают. Изумленно таращусь, как телепортируются к Барсу, и безмолвно открываю рот.

— Отменяй, — спокойно так кивает на экран моего смартфона. — Отвезу.

— Не надо, мне рядом, — ага, минут двадцать пять, блин, на машине, ума не приложу, как драпанула настолько далеко на своих двух с нелегкими авоськами.

Которые, кстати, делаю попытку вернуть, но получаю порицательное:

— Слушай, я устал и не в настроении. Можно ты будешь ломаться как-нибудь в другой раз?

От такой грубости теряю дар речи. И пока торможу, Таривердиев утаскивает эти злосчастные пакеты в багажник припаркованного у обочины простенького внедорожника «Вольво».

Что еще за насильственная помощь?!

Не по себе от развития событий. Встреча эта вторая за неделю — странная. И напор мне барсовский не нравится. Будто одолжение вселенское — сам ни грамма не желает поездки со мной, но выполняет, как повинность.

Чтобы закупорить бьющуюся наружу язвительность, отвлекаюсь на автомобиль. Он старой модели, ему минимум лет двадцать, но в хорошем состоянии. Серебристый, вместительный, выглядит надежным. Никогда бы не подумала, что молодой парень выберет себе нечто такое, скажем, из прошлой эпохи. Ему бы взрывную темпераментную бэху, спортивную, посаженную — и образ краша сложился бы окончательно. С его-то внешностью.