Надеюсь и люблю - Светлана Талан

class="p1">— И тогда я решила исправить ошибку. А когда у меня все наладится, я куплю маме квартиру и заберу ее в город. Пусть хоть на старости лет поживет по-человечески. Правильно ведь?

— Конечно, — ответила я. — А если что-нибудь пойдет не так?

— Не так? — горько усмехнулась Лиза. — Тогда я закончу свой путь на панели и не смогу помочь маме.

— Почему именно на панели?

— Мой Максим — мент, а он пообещал, что устроит мне это. Они все подлые и злые.

— А кто этот Равиль, которому все заглядывают в рот?

— А ты что, не знаешь?! — Лиза приподнялась на кровати.

— Не-а.

— Равиль Закирович Амиров, таджик по национальности, по кличке Ширка. Это тебе о чем-то говорит? — зашептала Лиза.

— Он связан с наркотиками?! — уставилась я на Лизу.

— Точно! Главный поставщик. Он не местный, а приехал издалека, специально в гости к твоему.

— Значит, и Володя…

— Тише! Он сам тебе все расскажет, а если ты меня выдашь — мне хана! Панель!

— Ты что?! Никогда! А твой мент ничего не знает?

Лиза захихикала и тут же прикрыла рот рукой.

— Какая ты наивная! Он — крыша твоего Володи. Поняла?

— Ага, — прошептала я.

— Знаешь, какие бабки тут вертятся?! Мы с тобой и сосчитать их не сможем!.. Может, пойдем на балкон подышим воздухом? — предложила Лиза.

— Идем.

Мы вышли из спальни и, проследовав через коридор, оказались на большой лоджии, расположенной над крыльцом. Во дворе охранники Равиля о чем-то беседовали с телохранителями Володи. Из-под ветровок у них выглядывали стволы. Я осознала, в какое общество попала, и мне вдруг стало страшно.

— Что ты там увидела? — глянула вниз Лиза.

— Смотри, у них оружие, — кивнула я.

— Это автоматы УЗИ, — со знанием дела объяснила мне Лиза и добавила: — Израильские.

— А ты откуда знаешь?

— Я же подруга мента. Поживешь немного со своим — и ты все будешь знать.

— Лучше бы я никогда этого не знала, — вздохнула я.

— Назад дороги нет. как у тебя, так и у меня. Поплывем по течению, может куда-то и вынесет… Слышь, Кать, а у тебя сигаретки нет? — хитро прищурившись, спросила Лиза.

— Не-а. я не курю. Но наш Палыч курит, — шепотом ответила я и подошла к столику, где стояла пепельница управляющего. — Тебе повезло, Лизок. Тут почти полная пачка.

Лиза достала одну сигарету «Мальборо», уселась в плетеное кресло-качалку и закурила.

— Мой козел не разрешает мне курить, а иногда так хочется, что уши в трубочку сверчиваются, — засмеялась Лиза, выпуская дым.

— Покури, а я покараулю, — сказала я и облокотилась на перила.

Где-то в подсобке скулил обиженный Дик, а возле дома, за забором поблескивал синим перламутром «Порше» Равиля Закировича…

Когда последние гости покинули дом, я подошла к Володе и устало сказала:

— Я определилась с подружкой невесты. Ею будет Лиза.

— Она тебе все разболтала о моей второй работе?

Не было смысла лгать. Скажи я. что мы обсуждали детали моего свадебного наряда, он бы все равно мне не поверит.

— Кое-что сказала, — созналась я.

— Значит, тебе известно, что я торгую чистым колумбийским кокаином?

— Теперь известно.

— Что ты скажешь по этому поводу?

— Ты сеешь смерть, губишь души, — произнесла я то, что думала.

— Если это не сделаю я, сделает кто-нибудь другой и заработает на этом большие деньги, — ухмыльнулся Володя. — «Лови день» — говорил Эпикур.

— Опять деньги, деньги, деньги…

— А ты разве не к ним стремишься?! — пронзит меня взглядом Володя.

Мне было нечем крыть. Помолчав немного и справившись с недовольством, он сказал:

— Я гублю души тухлые, загнивающие, которым не место на земле. Наркоманы, как и алкоголики, приносят близким только горе. От них надо избавляться. Волки тоже очищают лес от гниющей, зловонной падали. Я устал. Пойдем спать.

* * *

Я постепенно привыкала к новой жизни. Молчаливая, постоянно нахмуренная Вера Ивановна была похожа на бесшумного робота. Я пробовала поговорить с ней, даже помогала ей, но она либо упорно молчала, либо ограничивалась односложными ответами: «да», «нет», «не знаю». Вскоре попытки найти с ней контакт мне надоели, и мы перестали друг друга замечать.

Другое дело Палыч. Он тоже был молчалив, но иногда мне удавалось его разговорить. Беседовал он со мной только на отвлеченные темы: о погоде, о Дике, о жизни. О себе он почти ничего не рассказывал. Мне лишь удалось узнать, что его жена болеет и у них нет детей. Я видела, что разговор о семье причиняет ему боль, поэтому ничего не спрашивала. Присутствие Палыча мне было приятно, даже когда он подолгу молча стоял у окна и думал о чем-то своем.

Однажды, изнывая от скуки, я позвонила Лизе и пригласила ее в гости.

— А сколько мне можно у тебя побыть? — поинтересовалась она.

— Сколько угодно. Володя уехал по летам на три дня, — ответила я.

Лиза обрадовалась.

— Тогда я приеду вечером и останусь у тебя на ночь. Идет?

— Давай.

На ночь в доме остался только один телохранитель — Влад. «Надо быть осторожнее, чтобы он ничего не подслушал», — подумала я. И когда примчалась счастливая Лизе, я заперла входную дверь. Через несколько минут постучал Влад.

— Что надо?! — недовольно спросила я. приоткрыв дверь.

— В целях вашей же безопасности Владимир Олегович приказал не запирать дверь, — ответит Влад, и его хитрые, похотливые глаза пробежались по моему телу.

— Я возьму в дом собаку, — ответила я и позвала: — Дикулечка, иди ко мне!

Обрадованный пес прилетел пулей и быстро прошмыгнул в узкую дверную щель.

— Я вынужден буду побеспокоить по этому поводу Владимира Олеговича, а это нежелательно, — невозмутим о ответил Влад и начал набирать номер на телефоне.

Я хотела выхватить у него из рук мобильный, но реакция телохранителя была молниеносной: умелым приемом он перехватил мою руку.

— Брось! Мне больно, идиот! — завопила я. а Влад, отойдя в сторону, начат что-то говорить в трубку.

Потом подошел ко мне, протягивая телефон.

— Катя, что за фокусы?! — услышала я возмущенный Родос Володи. — Что ты гам творишь?

— Он за мной и в ванную ходить будет?! — вспыхнула я.

— Понадобится — будет. А сейчас успокойся и иди в дом. Дверь на замок не запирай. — приказал Володя и не прощаюсь отключился.

Я громко хлопнула дверью, показав Владу язык. Лиза расхохоталась. и вскоре я забыла об этом происшествии.

Лиза оказалась простушкой и хохотуньей. Мы были одни в доме и могли позволить себе вольности. Мы дурачились, как дети. катались на перилах и кривлялись, изображая пышнотелых дам с недавней вечеринки, прыгали по дорогим диванам и по постели, дрались подушками. Наконец