Бывшие. Жена для чемпиона - Анна Олеговна Ковалева

На снимках действительно был запечатлен Арс. В компании роскошной рыжеволосой красавицы.

На одном из снимков они были сняты на фоне ледовой арены, на другом — в каком-то ресторане, на третьем обнимались на пляже, причем на ней было такое бикини, что проще было вообще ходить голой.

По крайней мере, на груди были прикрыты только соски. Всё остальное было вывалено напоказ.

Мало приятного было во всех этих фотографиях, но добил меня последний снимок. Там фотограф заснял крупным планом страстно целующуюся парочку.

Харламов, как всегда, ничего не стеснялся. Ощущение было такое, что он ей язык в рот по самые гланды засунул.

Меня аж затошнило от этого зрелища. Боль раскаленным обручем сдавила грудь, но показывать свою слабость этой наглой сучке я не собиралась.

Поэтому собрала все силы, захлопнула журнал и равнодушно пожала плечами.

— Ну, развлекается он, что такого? Мы давно разведены, так что имеет полное право. Сеня теперь свободен, как ветер в поле. Я тоже целибат не держу, между прочим. Так что мне пофиг, что и с кем там делает бывший. Пусть хоть дикобраза сношает.

Конечно, это было вранье чистой воды.

Я от мужчин бегала как от огня, не было желания ввязываться в новые отношения. После прошлых раны еще не затянулись.

Но Соне-то это знать было неоткуда, поэтому я блефовала с самым беззаботным видом.

И мой блеф прокатил. От разочарования у этой сучки лицо вытянулось, как у лошади. Как же, провокация не принесла желаемого эффекта. Беда.

Я весело ей подмигнула, развернулась и легкой походкой направилась в общий зал. Где вела себя как ни в чем не бывало.

И лишь поздно вечером, когда оказалась одна в своей комнате, позволила боли пролиться слезами.

Но этим я не поделилась с родными, пережила всё сама. В конце концов, я уже взрослая девочка.

Глупо каждый раз плакаться в мамину блузку и папину жилетку. Нужно справляться самой.

После этого я еще не раз видела снимки Арса в компании его пассий. Которых он менял с завидной регулярностью.

Но теперь я уже сама выискивала их в сети. Специально выискивала в журналах, блогах и рассматривала долго, чуть ли не часами.

Таким образом я пыталась избавиться от остатков чувств к бывшему мужу.

Тут могла помочь только полная ампутация, как иногда говаривал папа. Вот я и решилась на нее.

Весной я переехала в родительскую квартиру, продав жилье, доставшееся от Арса. Продала и машину, которую он мне дарил на двадцатилетие.

Если рвать связи, то до конца.

Нужно полностью избавляться от воспоминаний…

В целом, у меня получилось неплохо. Я окончила последний курс, успешно защитила диплом и… приняла приглашение на стажировку в Англию.

Кажется, дверь в новую жизнь для меня все же открылась.

Глава 18

Два с половиной года спустя (с момента развода)

Декабрь

Арсений

День за днем ты исполнен молитв,

Жаждешь больше и больше побед.

Ты хоть помнишь начало всех битв?

И о том, сколько прожито бед?

Больше, больше, ты полон мечты,

И реальность меняет свой ход.

Тени меркнут, рисуют черты,

Ты обрел, что хотел в этот год.

День за днем ты играешь с судьбой,

Каждый шаг, каждый выбор, ты смог.

Так скажи, ты доволен собой?

Как тебе этот вольный итог?

Татьяна Овчинникова

Было тяжело, очень тяжело поначалу, но я справился. Я заслужил свое место в основе, удачно вписался в команду и завоевал уважение болельщиков.

Чтобы было легче освоиться, ускоренными темпами изучал язык. Английский я знал хорошо, но в Монреале основным был французский, вот и приходилось лезть из шкуры вон, чтобы научиться понимать язык и сносно изъясняться.

Акцент убрать не смог, конечно, но спустя года полтора начал говорить вполне себе уверенно. По крайней мере, собеседники меня понимали.

Что касается Маши, то… Я смог ее отпустить. Все-таки смог.

В первые дни меня мучила странная тягучая тоска, наваливалась апатия, но постепенно все это сходило на нет.

Я загружал себя занятиями, тренировками, обустройством квартиры.

И женщинами, да.

Не скажу, что пустился во все тяжкие, но и монахом жить не собирался. В конце концов, я здоровый молодой мужчина, и пар выпускать мне нужно было не только на льду.

Да и забыться хотелось, заглушить в себе остатки чего-то непонятного, никак не дающего душе покоя.

Каждую ночь девок не менял, как раньше, но находил себе спутниц на неопределенный срок.

Ничего серьезного, просто секс и приятный совместный досуг. Относительно свободные отношения.

Никаких претензий и обязательств. Никакого выноса мозга. Тех, кто начинал позволять себе слишком многое — отфутболивал сразу же.

Более понятливые задерживались подольше и в накладе не оставались по итогу. На подарки я не скупился.

Так что образ Машки постепенно таял, выцветал в моем сознании. Можно сказать, почти исчез.

Лишь временами во сне я слышал ее тонкий звонкий голос. Он меня куда-то звал, но я не мог понять куда. Не мог найти нужное направление.

А проснувшись, лишь морщился и выкидывал странные сны из головы. Мало ли какие глупости во сне привидятся.

Через год я в составе сборной вновь стал чемпионом мира, и вдобавок лучшим бомбардиром турнира.

А потом поднял вместе с командой свой первый кубок Стэнли.

Это был мой триумф. Начало пути к успеху. А значит, я сделал всё, как надо.

На следующий год всё повторилось: кубки, медали, награды. Меня приняли и полюбили болельщики, после каждой игры желающих взять автограф было навалом.

Я переехал в собственные апартаменты. Приобрел новый автомобиль.

В общем, все у меня шло зашибись.

И вот на горизонте замаячила долгожданная олимпиада. Руководство клуба не горело желанием меня отпускать, но я выгрыз себе разрешение зубами.

Пусть и с неохотой, но добро мне дали, и теперь осталось только получить официальный вызов в сборную.

В сентябре мне позвонил Звягинцев, наш главный тренер. Говорили мы долго, обстоятельно и в итоге пришли к взаимопониманию.

Олег Сергеевич убедился, что я по-прежнему рвусь играть за сборную, и сказал, что возлагает на меня большие надежды.

А я заявил, что не подведу.

С тех пор я находился в ожидании грядущих игр. Нет, спустя рукава не играл, наоборот. На энтузиазме выкладывался сильнее обычного и на играх, и на тренировках.

Отчаянно рисковал, ведь любая травма могла мне дорого стоить. Но беречь себя и играть осторожно просто не мог.

Это было не в моей манере.

Удивительно, но мне везло, и максимум повреждений, что я получил