Развод, Новый год и прочие неприятности - Ксюша Иванова

по одному объекту сроки горят! Хочешь, чтобы я из-за тебя сел?

-Ничего. Сядешь. Посидишь. Мариночка передачки носить будет…

-Зачем ты это говоришь? Нет больше никакой Мариночки, Дана! Я вернулся! Домой вернулся! К тебе…

-Считай, что я тебя не приняла обратно. Да и Мариночка просила тебе передать, что любит и ждёт. А! И еще, что ты был чуть ли не первым и единственным у нее. А значит, ребёночек от тебя.

-В смысле “просила передать”? Что ты вечно всё переворачиваешь с ног на голову, говоришь какими-то ребусами! Шарадами, блин!

-Нет, Игнат! Ребусы не у меня. Ребусы у тебя. Вот чувствую просто, что вокруг меня игра какая-то мерзкая идёт! Ощущаю её, понимаешь!

Стоим друг перед другом в кухне. Давно уже разговариваем на повышенных тонах. И мне очень хочется сказать что-то такое… оскорбительное, чтобы ему прям обидно стало! Потому что он такой простой - как три копейки! Думает, что я себя совсем не уважаю - он нагулялся и якобы вернулся, а я его должна принять обратно? Да щасс!

-Дан, мы столько лет прожили… дочка у нас… - меняет он тон и, вместе с тоном, выражение лица на умоляющее. - Как ты можешь это всё так просто перечеркнуть?

И да, мне хочется напомнить ему, КТО перечеркнул, выбросил в утиль, надругался над светлой памятью прожитых нами вместе долгих лет.

Мне хочется напомнить ему, кто он есть! Очень хочется. Но это не имеет смысла. Я уже всё это говорила. Он не услышал тогда, не услышит и сейчас.

-Шахов, - говорю ему ласково, открыто глядя в глаза. - Я люблю другого мужчину. И НИ-КОГ-ДА к тебе не вернусь. Так понятно?

И пусть насчет "люблю" у меня нет уверенности, и это вообще не соответствует реальности, но зато звучит еще круче, чем про адвоката!

Долго смотрит мне в глаза. Во взгляде злость, ярость даже. Поднимает здоровую руку с явным намерением дать мне пощёчину.

-Только попробуй! Будешь два гипса нянчить!

Разворачиваюсь и иду прочь из кухни.

-Документы подпиши! - шипит он мне вслед с угрозой.

-Да пошёл ты вместе со своими документами!

Иду в свою спальню, прихватив по пути сумочку с телефоном.

В двери звонят.

Кто?

Мысленно смеюсь. Вот сейчас будет смешно, если это Мариночка пожаловала папочку будущего навестить!

Открываю.

Боже мой, только не это! Лучше бы Мариночка - мы с ней уже как-то сроднились, что ли...

Мои незабвенные свекры! Стревятнички прилетели меня доклёвывать...

И ведь вечно они вдвоём, никогда по-отдельности не явятся. Как два истребителя, ведущие огонь по вражеским позициям - один бьёт, второй добивает выживших.

Свекр что-то неразборчиво бормочет на пороге, протискиваясь внутрь квартиры. Видимо, приветствие мне.

Приходится посторониться и пропустить.

-Здравствуй, Дана! - выплёвывает ГГ.

Звучит так, будто она говорит не “здравствуй”, а “чтоб ты сдохла!”.

-И вам здрасте! А чего это вы на ночь глядя? Вам же до дома далеко добираться?

-А ты за нас не волнуйся! Мы уж как-нибудь доберемся. Справимся. Хотя у нас ты при машине. Могла бы предложить отвезти.

Теперь я знаю, в кого своей наглостью пошёл Игнат - в мамочку свою, конечно!

-У меня колесо пробито. Два.

Галина Германовна проходит по-хозяйски в квартиру. Свекр вдоль стеночки следом за своей главой семьи щемится. Как будто я без неё его покусаю.

-Где мой сын?

-Покричите, он на ваш голос точно отзовётся.

-Мам, пап, - кричит из кухни Игнат голосом умирающего. - Я здесь. Идите сюда.

Сворачиваю к себе в спальню.

-И что, - догоняет любезное от свекрови. - Даже чаю нам не предложишь?

-Чай закончился. Еда тоже.

Вхожу в спальню, чтобы не слышать и не видеть их больше.

Закрываю дверь. Запираюсь. Прислонясь спиной к ней.

Ох! Прям адреналинчик! Даже потряхивает! Но я собой довольна! Молодец, Даночка, так держать! Отпор всем врагам!

Ну, вот, дожилась! Сижу теперь затворницей в своём собственном доме!

Ложусь с телефоном на кровать.

В телеграмм куча сообщений новых… От Германа.

Меня словно ещё одной стеной отгораживает от родственников, находящихся в соседних комнатах. Сердце разгоняется в груди. Дыхание от волнения перехватывает.

Открываю...

29 глава. Пружинка

Саунд к главе Пицца "Пружинка" (1)

Под его фотографией горит зелёный кружочек. Значит, и сейчас находится в сети.

Руки реально трясутся от волнения, как будто мне лет пятнадцать!

Да что ж это такое, Дана! Ты - взрослая женщина! Ты - психолог! И нельзя, нельзя, нельзя так реагировать! Нужно быть спокойной, хладнокровной, решительной. Потому что ты ещё не решила, как быть с Германом...

Ведь не решила же ещё, правда?

"Так! Отложила телефон и легла спать!"

Но этот мысленный приказ не действует совершенно. У меня, словно пружинка взведенная внутри, натянутая до самой-самой последней стадии! Звенит просто уже от напряжения! Вот-вот ка-ак сорвётся!

И я, срываясь, открываю чат.

Смотрю.

Куча смешных картинок. Какие-то аудио-файлы - Герман прислал мне любимую музыку? Замечаю много знакомых мелодий, которые и я люблю тоже...

Листаю, невольно улыбаясь. В конце 2 коротких текстовых сообщения:

"Даже не надеялся, что придёшь ко мне. Очень рад, просто счастлив, что пришла"

"Думаю о тебе всё время"

Я знаю, что он здесь, в чате. И чувство такое, словно мы снова вдвоём в его палате. Что вот же он - рядом со мной! Видит, знает, что я прочитала...

"Дана?" - появляется на экране.

"Герман?" - в тон ему печатаю я.

"Я уже всё съел"

"Хорошо. Молодец. Я завтра ещё привезу"

"А если я уже сейчас умираю от голода?"

"В больнице часы посещений закончились"

"А я сбегу к тебе. Поедем ко мне домой вдвоем"

"Представляю, как ты со своим гипсом сбежишь"

"Ой, да запросто! Не веришь? Спорим?"

Я не знаю, что меня заставляет подыгрывать ему! Но я подыгрываю, прикусив от восторга губу.

"Спорим? На что?"

"На желание"

"На желание?"

"Ух, у меня столько желаний! Спорить не переспорить! Приезжай. Всё равно тебе наши родственнички покою не дадут. Я в курсе, что Германовна к вам свою маленькую армию повела".

В двери стучатся.

-Дана! - зовёт снаружи Игнат. - Выйди, что ли, поговори с нами! Ну, некрасиво все-таки - мама с папой приехали, а ты сидишь тут, взаперти!

Ага, чтобы вы втроём на меня напали и грызли, грызли?

-Это - твои