Бывшие друзьями не бывают (СИ) - Бельская Анастасия

Ее слова вызывают в моей голове просто море возмущенных вспышек, но я молчу. Та Яна, что стоит сейчас перед нами - лишь тень от моей подруги, потому что такую ее я не видела никогда!

- Ты не имела права решать за нас двоих, - зло цедит Влад, и я вижу знакомую «дикость» во взгляде.

Съеживаюсь, прижимаясь к каменной стене. Знаю, что он никогда не ударит женщину, но черт возьми, как же страшно стоять между злым как черт мужчиной, и неадекватной девушкой с ножом в руке…

- А ты не имел права трахаться с моей подругой, пока я истекаю кровью! – орет не своим голосом Яна, и делает один точный рывок ко мне.

Я даже не успеваю прикрыться руками. Просто чуть сильнее вжимаюсь в стену, распахиваю глаза – и тоненько взвизгиваю от резкой боли в плече. Оседаю на теплый пол, и вижу, как Влад скручивает тяжело дышащую Яну. Почему-то она безумно улыбается, глядя на заваливающуюся в бок меня, а нож в руках девушки заляпан красной краской.

И когда успела взять из моих запасов? Или это… Ну уж нет.

Моего воображения хватает порой на такое, что заказчики в шоке. А уж когда рисую «по наитию», вообще не понимаю, где могла подобное видеть.

Но почему-то представить, что подруга действительно ткнула меня острым ножом не получается, хотя плечо горит огнем, а сознание уплывает.

Это просто краска, что сейчас пропитывает мой свитер. Это всего лишь слабость после скандала, которая прохладными волнами уносит мое сознание. А Влад слишком сильно тревожиться, и зря машет пальцами перед моими глазами, ведь я все равно уплываю, медленно и верно в пустоту.

Там меня никто не обвинит больше ни в чем. И даже не останется сожаления о невыполненной мечте. Будет всегда тихо и спокойно.

Но ведь мой Чудовище остается тут...

Глава 25

Влад

Давай

Сквозь сердце ты меня пропускай

Давай

Дыши со мной, мой самый чистый кайф

Будь ближе…

С тобой я, слышишь?

Никто без тебя…*

Меня рвет на части в куплетах, которые я намеренно врубил на полную, вставив наушники в уши. За стенами одного из больничных хоз блоков, куда меня отвела медсестра для перекура, я готов умереть, и только слова в ушах заставляют дышать в такт музыке, и надеяться…

На что?

Ебаная скорая ехала миллион лет.

Идиотка Яна крутилась и вопила так, что я не сразу смог перевязать плечо, чтобы остановить кровь.

Пробки на улицах по пути в больницу были везде, даже там, где должна проезжать скорая, и, по сути, всегда было свободно.

Какая-то часть судьбы и Вселенной как будто вдруг повернулась к нам огромной жопой семейства Кардашьян, и за все наши тупняки в жизни решила напоследок ударить по полной. А я сейчас настолько беспомощен, что даже закурить нормально не могу, а лишь вытаскиваю и крошу очередную смертельную палочку.

Рана была не серьезной и не глубокой, так сказал какой-то там главврач, которому я заплатил кучу бабла за хоть какие-то сведения. Но все факторы в совокупности дали серьезную потерю крови, и никаких прогнозов он давать пока не может.

Сука.

Я все-таки, наверно, мог бы быть героем какого-нибудь мультика про самого захудалого на свете принца, потому что, насмотревшись западных фильмов, закатываю рукав, и предлагаю свою кровь для восполнения потери.

Но врач странно смотрит, и сообщает, что у моей Бель обычная вторая положительная, и такой у них достаточно из донорских запасов.

Какая-то хуйня, ей-богу…

У сказочной принцессы – и вторая положительная.

Так вообще бывает?

Затем ее увозят в операционную, куда меня не пускают, и делают еще какие-то нихуя не сказочные действия. А следом говорят, что все меры предприняты, и осталось лишь ждать, пойдет ли пациент на поправку.

Я видел, что они сделали все, что в их силах. Всунул денег всем вплоть до санитарки, просто для перестраховки. А затем попросил показать, где здесь можно покурить – и теперь стою и слушаю вой в ушах, что помогает держаться на плаву.

Бель не может…

Даже мысленно не могу произнести это. Просто не может, и все тут! Она обязательно скоро придет в себя, а затем и поправиться, чтобы я мог надрать ее беспокойный зад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А следом исцеловать всю, и больше не подпускать к чокнутым бабам на расстояние выстрела.

Злюсь при мыслях о Яне, но сознательно не разрешаю себе думать о свихнувшейся «Идеальной Супруге». Нет для нее сейчас места в моей голове, а уж вся жалость вылетела и подавно. Ее увезли в больницу, сказали, что проведут беседу с психиатром, а затем придут люди из полиции. Мне вообще все равно, потому что она взрослая баба, и пусть решает свои проблемы сама.

У меня есть, за кого впрягаться, и больше я не спутаю приоритеты.

Нахрен я вообще тогда, в больнице, позволил ей уйти? Ведь уже знал, что хочу быть только с ней, и никто больше не нужен… Но все равно, как осел, носился с Яной, пытаясь загладить неясное чувство вины, что внушила девушка…

Я должен был понять, что после потеряли ребенка у Яны поехала крыша. Должен был, но не смог, недооценил опасность. И, чтобы окончательно не погрязнуть в чувстве вины, мне надо вернуться в больницу. Потому что того, что случилось, уже не вернуть, но с последствиями справляться придется.

Я поднимаюсь к палате, где лежит Бель, и на корточки сажусь у входа. Проходящая мимо медсестра, одна из тез, кто получил от меня пару купюр, останавливается, и в растерянности замирает.

Смотрит с такой жалостью, словно я побитая собака, которую она по каким-то причинам уважает. Подходит, и потихоньку присаживается рядом.

- Это против правил, - шепчет она мне в лицо, - но я могу пустить посидеть вас с ней рядом… Говорят, что даже без сознания люди слышат, как с ними говорят родные…

Я киваю, тихо благодарю, и меня осторожно пропускают внутрь. Там, на кровати, подключенная к каким-то пикающим аппаратам, Бель выглядит практически просто спящей, лишь необычная бледность портит картину. Я сажусь на стул рядом, неотрывно смотрю на любимые губы, и думаю, что просто умру, если больше не увижу на них улыбку.

- Поговорите с ней, - подсказывает медсестра, и выходит за дверь.

Поговорить?

Что мне сказать любимой женщине, которую я снова не уберег? Позволил думать, будто свои дела важнее, а с ней я решу потом? На ванильную чушь нет никакого опыта, а ухнуть пустыми признаниями вот так просто я не готов…

- Ты опять перепутала сказку, родная, - хрипло говорю в пустоту палаты, - Спящую Красавицу целовал принц, а у тебя есть только я…

Встаю, наклоняюсь над ней, и впитываю в себя каждую черточку. Она моя, сделана и вылеплена под личный идеал внутри, и я самый огромный идиот, что не понял этого еще три года назад.

- Но, может, и Чудовище сгодится? – спрашиваю после паузы, и осторожно касаюсь теплых губ своими губами.

Что я творю?

Конечно, нет никакого Чуда. Над нами не всходит солнце, не играет сказочная музыка, и даже ни одна птица не чирикает за окном.

Но на какой-то миг ее губы дергаются в ответ, а следом аппарат начинает странно пищать, пугая меня до усрачки. Сразу в палату влетает медсестра, бросает взгляд на показатели, на Бель, на меня – и обалдело улыбается на мой потерянный взгляд.

- Пациент приходит в себя!

Меня выталкивают из палаты со словами, что сейчас сюда придет врач, и я сажусь на скамейку, просто не зная, как к этому всему относится. Было ли это простым совпадением, или судьба снова дала мне шанс на счастье в последний момент? Этого мы никогда не узнаем, но больше я эту женщину не отпущу.

Точка.

В наушниках Влада играет песня «Дышу тобой» Андрей Леницкий

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 26

Влад

Я заезжаю во двор, паркуюсь, смотрю на окна квартиры, и в задумчивости кручу в руках полупустую пачку. Нужен ли мне этот затяг сейчас? Я бы точно сказал «нет», не творись в моей жизни какая-то странная хрень.