Смертельная клятва - М. Джеймс

Это то, чего я хотела бы? Это похоже на новую сторону меня, ту, о которой я никогда раньше даже не задумывалась, и от этого мое сердце тоже немного подпрыгивает, трепеща в груди. Впервые с тех пор, как Колдуэлл отправил меня сюда, я испытываю чувство предвкушения. Даже волнение. Даже если наша история с Каином никуда не приведет, какой вред будет в том, чтобы наслаждаться ею настолько, насколько это возможно? Давать себе что-то, что доставляет удовольствие, что-то, что я бы выбрала для себя сама?

И затем, когда мои пальцы вот-вот скользнут по талии джинсов, знакомый, притягивающий голос вырывает меня из задумчивости, снова посылая жар на мое лицо.

— Готова идти, Сабрина?

7

КАИН

Она так быстро отскакивает от шкафчиков, что я уверен, она думает, что я не видел, что она делала, или собиралась сделать, но я это видел, ладно. Я точно знаю, куда собирались блуждать ее пальцы, и одна мысль об этом посылает струю горячей похоти прямо на мой член, который я только что наконец убедил успокоиться.

Мне хотелось постоять там, пока ее глаза закрыты, и посмотреть, как далеко она зайдет. Но это казалось слишком большим шагом, особенно после прошлой ночи.

Я ухмыляюсь, когда ее глаза распахиваются, а лицо становится ярко-красным.

— Что ты здесь делаешь?

На ее лице мелькает выражение паники.

— Осматриваюсь, — быстро говорит она. — Я никогда раньше не ходила в такой спортзал. Захотелось осмотреться вокруг.

Я смеюсь, наслаждаясь тем, как она немного карабкается. Я не уверен, понимает ли она, что я знаю, о чем она думает, но ей все равно неловко.

— Я мог бы помочь тебе составить программу тренировок, если хочешь. — Многозначительно приподнимаю бровь. — Хотя мне трудно поверить, что ты никогда раньше не тренировалась. — Я позволяю своему взгляду скользить по ее стройному, подтянутому телу, и ее румянец становится еще сильнее.

— У меня был тренер, — язвительно говорит она, поднимая подбородок в жесте, который становится знакомым. — И тренажерный зал у меня дома.

— Богато. — Прилив собственнического жара, совершенно мне незнакомого, пронзает меня при мысли о том, что какой-то другой мужчина направляет ее во время тренировок, прикасается к ней, смотрит на нее, пока она потягивается и двигается. — Что ж, я рад занять это место. Даже денег с тебе не возьму.

— Посмотрим. — Сабрина оценивающе смотрит на меня. — А сейчас? Тебе даже не положено здесь находиться.

— Ну, я не смог тебя найти, поэтому пошел искать. Ты готова пойти поужинать?

Ее зубы задевают нижнюю губу, и я вижу, как ее взгляд быстро скользит по мне, замечая темные джинсы и темно-красную куртку с длинными рукавами, в которую я переоделся. Достаточно респектабельно для ужина в этом городе, даже несмотря на то, что мои волосы зачесаны назад и еще мокрые, а вместо обуви — пара мотоциклетных ботинок. По маленькой причуде ее губ я могу сказать, что ей нравится то, что она видит, даже если она слишком выведена из равновесия, чтобы признать это.

— Конечно, — быстро говорит она, следуя за мной из раздевалки. Я хватаю свою сумку, перекидываю ее через плечо и показываю туда, где припаркован мой грузовик, когда мы выходим из спортзала.

— Ты на чем приехала?

Она снова краснеет, и я вспоминаю, что не видел никакой машины на подъездной дорожке.

— У тебя нет машины?

— Я переехала сюда из города, — защищается она. — В Чикаго машина не нужна.

— Так и есть. Но ты прошла пешком весь этот путь? — Я смотрю на нее с любопытством, приподняв бровь. — Просто чтобы поблагодарить меня?

— Это не так далеко. — Поза Сабрины теперь стала более закрытой, ее стены быстро поднимаются вверх, одна за другой.

— Что ж, тогда мы поедем на моем грузовике. Есть какие-нибудь предпочтения относительно того, куда нам идти? В конце концов, это свидание. — Я ухмыляюсь ей, и она слегка хмурится, когда я отпираю пассажирскую дверь, открывая ее для нее.

— Я не очень хорошо знакома с тем, что есть в городе, — признается она. — Я была в продуктовом магазине и кафе, но кроме этого особо не выходила.

— Без проблем. Я знаю одно место. — Я закрываю ее дверь и подхожу к водительской стороне, садясь за руль. Заводя двигатель, я ловлю ее взгляд на салоне моего грузовика. Ничего особенного, но чисто и ухоженно. Я лучше буду ездить на нем, чем на назначенной мне патрульной машине.

Я выезжаю с парковки и направляюсь в сторону Мейн-стрит. Молчание между нами наполнено напряжением, и я практически чувствую, как от нее исходит нервозность.

— Итак, если это был твой первый поцелуй, то это твое первое свидание?

Сабрина сжимает губы, сплетая пальцы на коленях.

— Это так очевидно, да?

— Просто обоснованное предположение.

— Да, — тихо говорит она. — Это мое первое свидание. Если не считать встреч с парнями, с которыми мой отец пытался меня свести, на больших семейных мероприятиях. Но я бы не стала называть это свиданиями.

— Я тоже не думаю, что это считается, — говорю я ей со смехом. — Значит, никто из них не прошел отбор.

Это не вопрос. Сабрина молчит, и я могу сказать, что ей не нравится эта конкретная линия разговора. Она смотрит в окно, когда я выезжаю на дорогу, и пытаюсь придумать, как переключиться на что-нибудь другое. Я хочу вытащить ее и заставить рассказать мне больше.

— Итак, Чикаго, да? Что заставило тебя переехать в этот маленький городок?

Сабрина ерзает на своем месте, и я слышу, как она щелкает языком по зубам.

— Мне нужно было сменить обстановку. Захотелось чего-нибудь потише.

Я киваю. Я уверен, что в этой истории есть что-то еще, но я не собираюсь вытягивать это из нее. Она сама мне расскажет, со временем.

— Ну, ты определенно нашла это здесь. В этих краях не так уж много волнений. Я думаю, тишина должна быть знаком приветствия.

Сабрина тихо смеется над этим, и я чувствую небольшой прилив триумфа от того, что смог преодолеть ее напряжение, хотя бы на мгновение.

— Так и есть, — соглашается она, — За исключением…

Я с любопытством смотрю на нее.

— За исключением чего?

Она качает головой.

— Ничего. Наверное, просто я не привыкла спать без шума города. Днем тихо, но мне все время кажется, что ночью я слышу звуки. Что-то в кустах. Ветки трескаются. Шаги и все такое. — На ее лице появляется застенчивое выражение. — Я знаю, что слишком остро реагирую.

Мое сердце