Зацепить 13-го - Хлоя Уолш

подниматься с травы.

Хьюи — брат Клэр — встал на позицию перед воротами и быстро провел реализацию, закрепив победу, и потом бросился к Джонни, который по-прежнему не поднимался.

Я схватила Клэр за руку. Вокруг уже праздновали, но я в ужасе смотрела на поле.

— Клэр, он что… не шевелится?

Все наши орали и рукоплескали, игроки команды Томмена обнимались друг с другом, однако Джонни так и лежал ничком за зачетной линией. Там, где упал.

Гибси и несколько игроков Ройса сгрудились вокруг него.

Один махал рукой, подзывая тренеров.

Другой что-то сердито выговаривал судье.

Хьюи побежал за Малкахи.

— Клэр, — в панике повторила я, — что происходит?

Теперь Джонни окружали все игроки команды Томмена.

Я вскочила, ноги сами понесли меня, я продиралась сквозь толпу.

— Он мертв? — воскликнула я, по-прежнему держа руку Клэр, которая шла следом за мной. — Боже мой, Клэр, неужели он умер?

— Нет, нет, нет, — твердила она, но в голосе не было уверенности.

— Клэр!

— Шаннон, я не знаю, — ответила она.

Нам удалось добраться лишь до края поля, где уже было полным-полно учеников обеих школ.

Я подпрыгивала, пытаясь что-то рассмотреть за их плечами, но при своем росте ничего не видела.

Сообразив, я опустилась на колени и теперь смотрела между ног собравшихся.

Джонни по-прежнему лежал на траве.

Ничком.

Неподвижно.

Краешком глаза я заметила двух мужчин в желтых нагрудниках. Они бежали к полю с носилками.

Мне казалось, что время остановилось. Я смотрела, как эти люди склонились над Джонни, чтобы положить его на носилки.

Крики и поздравления сменились приглушенным шепотом.

Мое сердце, которое все эти минуты застыло на паузе, отчаянно забилось, когда Джонни медленно сел.

Глаза были открыты, грудь вздымалась, и хотя не оставалось сомнений, что ему очень больно, он был жив.

Он мотал головой и отказывался от всех предложений уложить его на носилки.

Слов я не слышала, но его губы быстро двигались, он мотал головой и что-то рявкнул санитарам.

Наконец они прекратили попытки ему помочь и ушли с поля.

Толпа учеников из Томмена и Ройса захлопала, когда Джонни встал на ноги.

Его руки лежали на плечах у Хьюи и Гибси, голова была опущена, и он хромал, уходя с поля.

Его практически уносили.

Мгновение я просто стояла на четвереньках, руками и коленями в грязной траве, провожала его глазами и просто дышала, позволяя цунами облегчения затопить меня.

Я не понимала своей реакции, и она меня не заботила.

С Джонни все в порядке.

Он жив.

И теперь я наконец-то могла дышать.

62. Время истекло, парень

Джонни

— Пора прекращать, Джонни! — шипел мне на ухо Гибси, помогая выбраться из душа и улечься на кровать-раскладушку, где я провел весь предыдущий час, пока надо мной колдовал врач Ройса: осматривал, ощупывал и накладывал швы.

— Можешь потише? — шипел я, глядя на дверь, отделявшую нас от остальных членов команды. — Не хочу, чтоб все знали.

— Слишком, блин, поздно, — огрызнулся Гибси. — От поля до раздевалки за тобой тянулся кровавый след.

— Черт! — вздрогнул я.

— Говорю тебе, пора кончать с этой херней, — снова предупредил он, натягивая на меня трусы и стараясь не задеть пах. — Больше никаких тренировок, — рявкнул он, поправляя пояс трусов. — И хватит скрывать боль. — Он подошел к скамейке и схватил полотенце. — И врать завязывай. — Гибси стер капли крови с моего бедра. — Задрал уже!

— Да нормально все будет, — выдавил из себя я, дрожа с ног до головы.

— Нормально? — сердито переспросил Гибси, замирая на полушаге и поворачиваясь ко мне. — Ну да, ты сейчас же просто красавчик, а то, что твой маленький Джонни заляпал кровью всю кровать, — не в счет.

— Хватит…

— Ты себя гробишь. Это ты понимаешь, да? Понимаешь, что ты всю свою жизнь ставишь на карту ради долбаной зеленой футболки, которая вдолгую дерьма собачьего не стоит?

— Гибс, хватит, — взмолился я. — Я не могу сейчас это слушать.

— Ничего, послушаешь!

— Говорю тебе, не могу, — срывающимся голосом повторил я. — Ладно? Я не могу…

— Ты посмотри на себя, — не унимался Гибси, указывая на мой пах. — Посмотри, в каком ты состоянии.

Из швов сочилась кровь.

— Это должно было зажить еще полтора месяца назад, — шипел он. — Джонни, сейчас март. Сраный март, а ты все ходишь с незажившей раной на ноге.

— Мне въехали шипами, — возразил я. — Порвали кожу. Такое могло случиться с кем угодно.

— Да, но ее бы не порвали, если б ты дал своему телу нормально зажить. Вот с чего надо начинать! — заорал мне в лицо Гибси. — Ты слабый. Твое тело в полудохлом состоянии. И ты почти кастрировал себя!

Застонав, я рухнул на раскладушку и тяжело вздохнул.

— Все не так плохо.

— Не так плохо? — почти заорал он, скорчив сердитую гримасу. — Чел, твоя нога выглядит так, как будто часа через четыре начнется сепсис!

— Гибс…

— Нет, Джонни! — возразил он, качая головой. — Ты слышал, что сказал врач, как серьезно это все может закончиться?

— Гибс, я слышал, — прохрипел я, заслоняясь рукой от моего назойливого друга.

Разумеется, я слышал.

Как я мог пропустить эти слова, если они разнесли мой мир в клочья?

Операция.

Еще одна долбаная операция.

Немедленно.

А значит — еще время.

Время, которого у меня нет.

Все кончено.

Прощай, летняя кампания.

И U20.

Я чувствовал, как будущее утекает сквозь пальцы.

У меня отнимали все, к чему я так упорно стремился.

И я никак не мог этому помешать.

— Тренер позвонил Деннехи в Академию. — Гибси шумно выдохнул, отошел от кровати и поднял руки. — А я позвонил твоей матери.

— Господи Исусе! — прохрипел я, чувствуя подступающие слезы.

— Она вылетает в Дублин ближайшим рейсом, — добавил Гибси. — И твоему отцу позвонил. Он нас встретит в больнице.

Я качал головой, не в силах справиться с его словами.

Я и дышать толком не мог из-за этого сокрушительного поражения.

— Джонни, ты будешь играть снова, — уже спокойнее сказал Гибси. — Просто не сейчас.

— А мне важно именно сейчас, — возразил я. — Сейчас — это самое важное.

— Нет, самое важное — твое здоровье.

— Гибс, что мне делать? — Я плакал, прикрыв рукой лицо. — Это же вся моя жизнь.

Я услышал, как он тяжело выдохнул, и почувствовал на плече его руку.

— Мы с этим разберемся, Джонни. — Он стиснул мою руку. — Пока отдохни немного и не брыкайся, когда санитары будут уносить тебя отсюда. Машина «скорой» вот-вот появится.

— Я не хочу в больницу, — замотал головой я. — Не хочу, чтобы парни видели.

— Подробностей никто не знает, — успокоил меня друг. — Только то, что игрок противника