Зацепить 13-го - Хлоя Уолш

class="a">[51].

— Только не в моем мире, — засмеялся Джонни.

— Врешь ты мне, врешь ты мне, твои штаны горят в огне[52], — выпалила я.

Он громко фыркнул:

— Дай-ка угадаю, что будет дальше. Наверное, этот треп про «Сука — самка собаки, собака — часть природы, а в природе все прекрасно»? — усмехнулся он.

— Зависит от обстоятельств, — ответила я, ощущая легкость и в тоже время возбуждение от его близости.

Я начинала понимать, что рядом с ним меня захлестывает бурная волна эмоций.

Волна, которая заставляла меня чувствовать одновременно и нервозность, и головокружение от восторга.

Вроде бы какая-то бессмыслица.

Но его улыбка захватывала.

Чем больше он улыбался, тем больше я жаждала его улыбок.

Джонни наклонился ко мне, его глаза блестели от возбуждения.

— От каких обстоятельств? — спросил он.

— Назовешь ты меня сукой или нет.

— Даже и не думал, — заявил Джонни. — Но если б назвал, ты бы наверняка наябедничала моей маме.

— Ты знаешь, я бы такого не сделала, — возразила я. — Я бы ни за что не устроила тебе неприятности.

— Еще как устроила бы, — снова стал дразниться Джонни. — Как только ты оказываешься рядом, проблемы тут как тут. — Он улыбнулся, показав свои милые ямочки на щеках. — Не знай тебя, я бы решил, что ты нарочно подставляешь меня перед администрацией.

Я была не настолько наивной, чтобы упустить очевидный факт: наш разговор размывал черту между шутливой перебранкой и флиртом.

Во всяком случае, мне так казалось.

А Джонни, наверное, вообще об этом не думал.

Сейчас это не имело значения. Когда он вот так смотрел на меня, улыбался и проявлял явный интерес, я не могла не подыграть ему.

— Неправда, — ответила я, заставив себя покраснеть.

— Да ну? — Он мне снова подмигнул. — И кто теперь врет мне и чьи штаны в огне?

— Все равно твои, — ответила я. — Я не ношу розовое.

— В смысле? — смущенно нахмурился он.

— Розовое носить — парней заводить[53], — пояснила я, ловко подколов его в затеянной нами игре. — Я ношу синее, а не розовое, так что можешь не заводиться.

Озорно улыбаясь, Джонни нагнулся к моему уху и прошептал:

— Спорим, я заставлю порозоветь эти милые щечки.

— Ч-что? — Я покраснела.

— Проще простого, — засмеялся он, явно довольный собой.

Я прекрасно сознавала, что у него есть преимущество, но, не найдя достойного ответа, я просто показала ему язык.

Джонни смотрел на мой язык, и в глазах его плясали лукавые огоньки.

— Давай-давай, высовывай сильнее, не заметишь, как я его сцапаю.

Я снова показала ему язык и спросила:

— Да неужели?

— А ты попробуй, — с улыбкой подначил меня Джонни. — Смелее.

Я выпучила глаза и даже отодвинулась.

Он вполне мог осуществить свою угрозу.

Моя реакция его развеселила.

— Не смотри на меня так, — велел он и прижал руку к боку, чтобы перестать смеяться.

— Как смотреть? Я ничего не делаю! — ответила я, невольно улыбаясь. — Это ты угрожал сцапать мой язык.

— Глаза раскрыла, вся такая испуганная, — пояснил Джонни, продолжая посмеиваться. — Не волнуйся, не украду я твой язык.

— Не знаю, можно ли тебе верить, — ответила я, разыгрывая недоверие.

— Можно. Ты уже мне веришь, — безапелляционно заявил он.

— О да? — Я наморщила лоб. — Откуда такая уверенность?

— Потому что ты мне доверяешь, — заявил он, ослепительно улыбаясь.

— Джонни, я никому не доверяю, — тихо возразила я.

Мое беззаботное настроение улетучилось, сменившись знакомым чувством отчаяния, которое висело надо мной, как вечная дождевая туча.

Джонни надолго умолк. Чувствовалось, он раздумывает над моими словами.

— Из-за того, что с тобой случилось? — наконец спросил он. — В прошлом?

— По многим причинам, — только и ответила я, потому что не могла и не хотела сказать больше.

— Это что-то плохое? — понизив голос, допытывался он.

— Это личное, — прохрипела я, недовольная тем, что наш разговор вдруг свернул в серьезное русло. Я откашлялась и повторила: — Личное.

— И поэтому доверять людям сложно, — сделал вывод Джонни, внимательно глядя на меня.

— Нет. — Покачав головой, я крепко сцепила пальцы и тяжело выдохнула. — Поэтому доверять людям невозможно.

— Может, поговорим об этом?

Я покачала головой.

— Знаешь, как говорят? «Проблема, которой поделился с другим, перестает быть проблемой», — не оставлял попыток Джонни.

— Не всегда, — прошептала я.

Он долго разглядывал меня, размышляя.

— Хочешь знать, чтó я думаю по этому поводу? — наконец спросил он.

— И что?

— Я думаю, ты не хочешь никому доверять, — заявил он, продолжая давить на меня. — Но мне ты доверяешь вопреки себе.

Я открыла рот, приготовившись возразить, но тут же закрыла, ошарашенная его словами.

Неужели он прав?

Я правда ему доверяла?

Наверное, каким-то причудливым образом я доверяла ему.

Скажем, я верила, что он не хочет обидеть меня или сделать какую-нибудь пакость.

Я верила, что Джонни — хороший человек, умный и с добрым сердцем.

Но все остальное?

Пугающие стороны?

Ужасающие эмоции, которые он вызывал во мне и на которые я боялась даже взглянуть из страха перед неизвестностью?

Тут я сомневалась.

— Потому что ты можешь, Шаннон. — Его голос пробился в мои мысли. — Ты можешь мне доверять. — Он пристально смотрел на меня, словно заглядывая внутрь. — Я тебя не обижу.

— Я тебя не боюсь, — ответила я, выведенная из равновесия его предыдущими словами.

— Вот и хорошо, — спокойно произнес Джонни, продолжая смотреть на меня. — Не хочу, чтобы ты меня боялась.

— Я и не боюсь.

— Я рад.

Я ощущала себя невероятно уязвимой и беззащитной и не могла произнести ни одной связной фразы. Я просто смотрела на парня, из-за которого сердце мое разрывалось на части с первой встречи.

«Он тебя бросит, — спорил со мной настороженный внутренний голос. — И сделает больнее, чем все остальные».

— Не сделаю, — заявил Джонни, явно прочитав мои мысли. — Что бы там ни было. Или кто бы там ни был, — продолжал он, не спуская с меня глаз. — Кто бы ни был причиной печали в твоих глазах, — он провел пальцем по моей щеке, — это не я, и я не такой, и я не поступлю так с тобой.

— Обещаешь? — шепотом спросила я и тут же обругала себя.

Когда я волновалась, то всегда просила обещаний.

Ужасная привычка, рожденная годами жизни в постоянной тревоге и неуверенности.

Обычно свои «Обещаешь?» я адресовала брату, и Джоуи обильно снабжал меня обещаниями, только бы снять очередной мой стресс.

Не знаю, собирался ли брат выполнять их, но его утвердительные слова, как бы ни были они нелепы и смехотворны, умиротворяли что-то внутри меня, ненадолго делая жизнь чуть более выносимой.

— Обещаю, — ответил Джонни, удивив меня.

В этот момент одним коротким словом Джонни Кавана,