Я тобой переболею - Мария Сергеевна Коваленко

class="p1">— Хотите сказать, что вы свободны?.. — до боли сжимаю пальцы.

— Совершенно! — кивает Жанна. — Так что с удовольствием расскажу тебе о жизни в серпентарии Захара.

Глава 12

Полина

Следующая неделя превращается для меня в лучший мастер-класс, о каком можно мечтать.

Ни лекций, ни скучных презентаций — только жизнь. Ежедневная практика с настоящей светской львицей в роли наставницы.

Пока юрист подаёт документы в суд и ведёт переговоры с Потаповыми, я учусь у Жанны, как вести себя в ресторанах и на домашних приемах. Узнаю безопасные и рискованные темы. Начинаю разбираться в напитках, десертах, этикете и нарядах. А ещё — и это самое удивительное — узнаю больше о Захаре.

О том, что именно он, а не старший брат, взвалил на себя бизнес отца, когда тот перенёс инсульт.

О том, что мэр несколько лет уговаривал Захара войти в состав администрации и взять на себя вопросы инвестиций. О его женщинах — всегда временных, слишком честолюбивых, чтобы стать достойной партией и второй половинкой.

Жанна рассказывает об этом между делом, словно случайно. А у меня с каждым днём меняется картинка в голове.

Захар теперь не пугает. Не кажется слишком взрослым. Не выглядит недоступным и суровым.

Иногда за ужином или во время коротких утренних разговоров, я даже ловлю себя на мысли, что мне нравится, когда он рядом.

В его присутствии становится спокойнее, легче — как будто он может решить любую проблему, если просто скажет, что всё будет хорошо.

Единственного, чего я не замечаю — его интереса ко мне.

Возможно, Жанна все же ошиблась, сказав, что Захар смотрит на меня как-то особенно. Скорее всего, она перепутала снисхождение с заинтересованностью или неправильно поняла его взгляды.

Сама не знаю почему, я расстраиваюсь из-за этой ошибки. Но поздним вечером в пятницу все мгновенно меняется.

* * *

Дом уже затих. У ворот сменилась охрана. Варвара пожелала мне спокойной ночи и отправилась в свою комнату.

Не дожидаясь, когда вернется наш трудоголик-хозяин, я беру книгу и тону с ней в одном из уютных кресел на первом этаже.

Читаю час или больше. Порой отвлекаюсь, чтобы посмотреть в окно. Иногда зеваю. А после даже засыпаю.

Просыпаюсь от того, что мне тепло и уютно. Пахнет чем-то знакомым. Чистым, как свежая рубашка, и теплым, как дорогой плед. Под моей щекой — упругое мужское плечо. Сильные руки прижимают к твердой груди. А вокруг все движется.

Книжный шкаф сменяется коридором. Коридор — широкой лестницей. Одна ступенька — другой…

Медленно, легко, почти бесшумно.

Намного сказочнее и лучше, чем в самом сладком сне.

— Мне нравится этот сон, — бормочу, утыкаясь носом в рубашку.

— Тогда спи дальше, — слышу бархатный мужской голос.

Сквозь «не могу» и «не хочу», я открываю глаза. Моргаю в темноте. Пытаюсь сообразить, что происходит.

— Прости. Не хотел разбудить, — непривычно хрипло отвечает Захар.

— Я читала и… уснула?

— Да. В кресле с книгой в обнимку.

— Ой… — лицо заливает краской.

Хорошо, что в полумраке никто не рассмотрит мой позорный румянец.

— Если проспать там всю ночь, утром спине будет плохо. Я проверял.

Он толкает мою дверь. Вносит меня в комнату и несет к кровати.

— И вы решили меня отнести… — понимаю, что говорю глупости. Но извилины, как назло, отказываются придумывать что-то умное.

— Ты, — поправляет Захар. — Мы договаривались перейти на «ты».

Осторожно опускает на покрывало. И убирает руки.

Без них тут же становится неуютно и одиноко. «Неправильно» — именно это слово приходит на ум.

— Захар…

Я ловлю его руку. Замираю, не зная, что делать дальше.

— Тебе нужно спать. Уже поздно.

Хрипотца в голосе становится еще глуше. Как при тяжелой ангине или…

Или Жанна все же была права!

— Я боялась тебя поначалу. Но больше не боюсь, — ума не приложу, где беру смелость на такое признание.

— Я и не хотел, чтобы ты боялась, — откашлявшись, отвечает Захар. — Только это… не совсем та ситуация.

Кажется, не у меня одной внезапный приступ косноязычности.

— Какая? — Вздрагиваю.

Захар качает головой. Кадык на горле дергается.

— Слишком много обстоятельств, Полина. Слишком рано. Ты всего неделю назад выбралась из одной неприятности. Я не хочу оказаться другой. Еще худшей.

— Я не хрустальная. И не маленькая девочка.

От волнения теряю последние остатки страха.

— Не играй с огнем, Полина.

Он протягивает руку и гладит меня по щеке.

— А если я хочу?.. Сыграть.

Во рту пересыхает, а подушечки пальцев горят от желания повторить его движения. Провести по высоким скулам, потрогать колючие щеки. Попробовать — такие ли у Захара упругие и твердые губы, какими кажутся.

Наверное, это какой-то приступ сумасшествия — внезапной зависимости от прикосновений, близости, запаха, взгляда… От него всего!

Совсем не такой, как было с Ромой. Это как пожар в сравнении с зажженной спичкой. Как стихия, которая ломает внутри все запреты и гасит любые попытки оставаться скромной.

— Поверь. Тебе лучше не хотеть.

Взгляд Захара темнеет. Таким же темным он был лишь раз — в доме Потаповых, когда банкир пытался задержать нас и угрожал расправой.

— Оно само… Так получается. — Похоже, я забыла все, чему целую неделю учила Жанна. Несу какую-то чушь и трясусь как заяц.

— Нет! — шумно выдыхает Захар. — Спи!

Он с мукой выпрямляется. Делает шаг назад. Но уже поздно.

— Не уходи! — Я поднимаюсь следом за ним. — Пожалуйста.

Встаю на носочки, чтобы дотянуться до губ… и целую.

Глава 13

Полина

Поцелуй выходит неловким. Робким, как первый шаг на ноябрьский лед.

Я касаюсь губ Захара — осторожно, будто может оттолкнуть. Целую не как взрослая девушка, которая умудрилась сходить в ЗАГС и дождаться своей первой брачной ночи, а как монашка святое распятие.

Стыдливо прижимаюсь и чуть не плачу от того, что Захар не реагирует.

Словно ничего не ощущает, он стоит, не двигаясь. Не раскрывает рта, но и не отстраняется. Рядом со мной и мыслями где-то далеко.

— Если ждешь, что одумаюсь, то зря, — произношу я, глядя в глаза, и повторяю.

Кладу ладони на плечи. Вжимаюсь в него всем телом и целую.

На этот раз смелее — как женщина. Жадно вдыхаю его аромат — кофе, кедр и что-то терпкое, перечное.