Ретроградный Меркурий - Ольга Пряникова

Здесь она дома. Здесь есть солнце, море, ветер, здесь можно ходить на руках и чувствовать себя свободной.

Но Георгий упорно тянул ее с пляжа.

– Устала же, наверное.

– Да, брось, я, когда тут жила, знаешь, сколько налетала… раз в неделю туда-обратно, как на трамвае.

– Как ты в такой холодной воде, я не представляю… Отряхни ноги от песка, натрешь в обуви.

– Дорогой, не играй в занудного папочку, договорились? На этих пляжах самый мелкий песок в мире, им пудриться можно. А к воде я привыкла, я тут круглый год могу купаться. Пойдем.

– Пойдем. – Он встал, кряхтя.

– Кстати, куда?

– Домой.

Катина квартира находилась в одном квартале от моря.

За эти месяцы она уже несколько раз успела пожалеть о том, что продала ее – но недвижимость в Израиле страшно дорогая, и это позволило ей какое-то время не работать и кормить мерзавца Митю…

Катя замерла перед знакомым подъездом. Все на месте – белый столбик, грязные стекла, лестница наверх.

– Пойдем, пойдем. – Георгий кивнул шоферу, ехавшему за ними. Тот вышел и начал доставать из багажника чемоданы. – Катерина, держи. Дорогу помнишь?

Он вложил в ее ладошку ключи с ее же собственным старым брелком – розовый попугай с настоящими перьями, половина из которых уже утратилась.

Какое-то время Катя тупо смотрела на эти ключи и никак не могла до конца понять.

– Ну поднимайся, что ты смотришь, на чай-то пригласишь?

Нет, в это не верилось.

Она рванулась наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Ключ подошел. Все выглядело так, словно она ушла вчера.

Да, чай он заслужил. Боже, ведь был и чай! И даже баночки все на месте, подписанные Сонькиной рукой…

«Шиповник» с неправильным переносом слога показался ей самой дорогой вещью в мире.

Георгий как раз добрался до двери, затаскивая Катин чемодан.

Она бросилась ему на шею.

– Но как, расскажи, как? Почему я не знала?

– Да я сразу ее купил, я же знал, что ты передумаешь, думал, может, пригодится. – Он улыбнулся и в этот момент стал почти красавцем. – Я знал, что ты ее продашь, ждал, поговорил с нужным человеком, он все мне оформил. А теперь я возвращаю его назад хозяйке. И, слово даю, так же сделаю и с твоим ателье – мне не пришлось по вкусу шитье этих юбочек, у тебя это получалось лучше. Кстати, ты забыла, как мы познакомились? Я пришел покупать твое ателье. Но мне больше понравилась ты. – Он слова улыбнулся. – Ты чаем-то угостишь? И в холодильник загляни, я просил, чтобы все купили.

Да, там было все. Все, что она любила. И везде стояли цветы.

Это был прекрасный сон, но Катя точно знала, что это реальность, а в реальности такого не бывает.

Она закрыла холодильник и резко спросила:

– Что я тебе за это должна?

Возникла пауза. Он быстро нашелся:

– Катерина, что за счеты между близкими людьми могут…

– Не юли!

Он испугался ее крика, снял пиджак, долго искал, куда бы его пристроить…

И что за манера летать в тридцатиградусную жару в костюме…

– Я ничего от тебя не хочу. Но ты можешь меня отблагодарить тем, что поживешь здесь какое-то время. И пойдешь к врачу.

– К какому… врачу?

Георгий обнял ее за плечи:

– Детка, ты устала в последнее время.

– Так, понятно, к психиатру.

– Назовем это терапией. Я уже нашел, хороший доктор. Он написал план. Завтра воскресенье, мы поедем в Иерусалим и начнем тебя лечить.

– Я не больна.

– Ты не больна, разумеется. Но если ты продолжишь в том же духе, ты обязательно заболеешь. Мы завтра сделаем томографию, а по результатам будем думать…

– Ты, что, считаешь, я упала и тронулась умом?

– Тихо, тихо. Надо исключить изменения… Он без этого не начнет. Он так сказал… Ну, малыш…

– А в Москве врача не нашлось?

– Я бы хотел, чтобы ты какое-то время пожила здесь, ты так любишь море, тебе пойдет на пользу, если…

– Я побуду подальше от них, да? – Катя вырвалась, села на кровать. – Так кому же ты заботливый папочка – мне или этой нервной парочке голубков? Митенька некрасиво обкакался, и Сонечка позвала тебя на помощь, да?

Георгий разозлился. Он вдруг вспомнил, как Сонька плакала у него на плече, там, на бревнах, в далекой России, где нет всего этого моря и радости вокруг, где все хмурые, где ей приходится одной бороться за выживание.

– Да. Именно так все и было. Я хотел сделать подарок тебе, но вышло так, что это подарок вам обеим. Твой паспорт останется у меня, завтра в девять я жду тебя внизу, поедем в Адассу. И не вздумай сбежать.

Вышел и закрыл дверь прежде, чем она успела швырнуть в него букетом роз, стоявшим рядом.

Катя не могла думать без движения. Тем более для успокоения ей надо было сделать сальто, что-нибудь разбить, куда-нибудь залезть. Сейчас она просто сидела с ногами на диване и пыталась придумать что-то для своего спасения.

Как же ловко он ее заманил, как расположил к себе, оборотень. Какими глазами смотрел, когда она смеялась там, на пляже…

Ей даже на минутку подумалось, что он хочет ее вернуть.

В море, как бабочка-капустница, вертелся на ветру чей-то парус. Набережная в субботу была пустая, мокрая после недавнего короткого дождя. На западе тучи уже расступились и открыли миру тонущий огненный диск солнца.

Да, надо было все это обдумать… И она задремала.

«Я потом что-нибудь придумаю», – мелькнуло у нее сквозь сон.

В Адассе страшного ничего не было. Измучило только долгое ожидание – сначала врача, потом очереди, затем результатов, после Георгия.

К счастью, можно было погулять – в клинике был прекрасный внутренний сад с пальмами и прозрачными лифтами, бесшумно летающими вверх-вниз. Маленький парк располагался и между корпусами – там Георгий и нашел ее, сидящую, как обычно на ступеньках со своим блокнотом. Заглянул через плечо – она рисовала парусник и тонкую гибкую мальчишескую фигурку на нем.

– Когда-нибудь он у тебя протрется или развалится от старости, и ты купишь новый, – дружелюбно сказал он.

Катя обернулась, улыбнулась:

– Это четвертый. Просто они одинаковые.

Врач не сказал ничего страшного, но наблюдаться у кого-либо Катя категорически отказалась.

В глухом молчании они вернулись домой, и она сразу же стала собирать вещи.

– Ты что? – испугался Георгий.

– Ничего, – спокойно ответила она, – я уезжаю. Я не могу принять этот подарок на твоих условиях. Я думала, что подарки дарят без условий.

– Прими без условий… Ты все равно сделаешь, как ты хочешь. Я только попытался.

– Но я все равно сейчас уеду.

– Зачем, скажи? Что