Инга Берристер - Традиция предков

— Я знаю, что с Бенджамином такого не будет никогда, — честно призналась Бетти.

Помолчав немного, собеседник бесстрастно обронил:

— Вам когда-нибудь приходило в голову, что интимные отношения без влечения и страсти могут быть болезненными и… унизительными?

— Тысячи женщин живут так, — тихо возразила она. — Женщины, которые вышли замуж за тех, кого выбрали им родные.

— Этих несчастных попросту приговорили к пожизненной каторге! Черт возьми, Бетти, подумайте, что вы делаете с собой? На ту сцену, невольной свидетельницей которой вы стали много лет назад, вы смотрели глазами ребенка. Вы все видели в искаженном свете, потому что еще не знали всего того, что может желать и чувствовать женщина. Впрочем, вы и сейчас не знаете.

— Нет! — Бетти отпрянула, будто увидела змею. — Я не хочу больше об этом говорить. Не желаю чувствовать себя так, будто… не желаю… — ее начало трясти.

— Знаете, в чем ваша проблема? У вас слишком богатое воображение.

— Давайте оставим эту тему, — взмолилась Бетти. — Вы не хотите понять меня.

— Почему же, отлично понимаю, — с ухмылкой возразил он.

Будь Бетти чуть внимательней, она бы заметила странный огонек в его глазах и поняла бы, к чему клонит Симон.

— Скажите, пожалуйста, — тоном врача начал он, — только ли страх вы испытывали, когда наблюдали за ними?

Бетти растерялась. Как он догадался об охватившей ее тогда внутренней слабости, сделавшей все тело горячим и легким? О сладостно-болезненном ощущении, таком сильном, что она помнила его до сих пор? Нет, она ни за что не признается.

— Да, — солгала она, — только страх.

— Мм… Что ж, тогда я за вас спокоен, — неприязненно заметил Симон и впился в ее лицо холодным непроницаемым взглядом.

Почему-то эти слова задели девушку за живое. Не хочет ли он сказать, что с ней не все в порядке?

Симон как бы между прочим добавил:

— Наверное, выйдя замуж за Бенджамина, вы будете счастливы.

— Не сомневайтесь, — холодно ответила Элизабет, решившая больше не поддаваться ни на какие провокации и подвохи.

Она поражалась себе: ни с кем еще она не была так откровенна, как с Симоном, и, чувствуя себя опустошенной, сожалела о несдержанности.

— Тут есть лопата? — неожиданно спросил он.

— Думаю, есть.

— Отлично. Пойду расчищать двор. Не люблю праздное времяпрепровождение.

Понимал ли он, что ей крайне необходимо остаться наедине со своими мыслями и успокоиться? Нет, наверняка нет. Девушка посмотрела ему в лицо. Широкоскулое, мужественное, непроницаемое, оно заставило ее трепетать и одновременно удивляться своей глупости, позволившей раскрыть душу Симону.

— Если я не вернусь, когда стемнеет, — высылайте команду спасателей, — пошутил он.

Бетти уныло улыбнулась в ответ. Ей хотелось поскорее выпроводить Симона из дому. От перенапряжения болела голова: никогда еще Бетти не встречала человека, вызывавшего столь противоречивые чувства. Раньше ей казалось, что ни один мужчина не способен заставить ее трепетать. Она опасалась, что чувственность, заложенная природой и дремавшая где-то глубоко внутри, проснется и выплеснется наружу. Девушка боялась признаться себе самой в том, что страсть живет в ней, и поэтому встречалась только с теми мужчинами, которые не могли пробудить в ней желание. С такими, как Бенджамин.

Бетти наблюдала, как Симон пересек двор. Снег большими сугробами лежал вдоль каменного завала, отделявшего ферму от поля.

Она взяла один из дневников и попыталась сосредоточиться на чтении, но тщетно. Наверное, потому, что я знаю их наизусть, уверяла себя Элизабет.

Попробовала сесть за рукоделие, но тоже без особого успеха. Тогда Бет направилась в кухню. На ланч по обоюдному согласию было решено съесть консервированную фасоль, а на ужин — остатки пиццы. Не устояв перед искушением, девушка подошла к окну: Симон успел расчистить большую часть двора. Ее глаза неотрывно следили за четкими и уверенными движениями, свидетельствовавшими, что Симон хорошо знаком с лопатой. Видимо, почувствовав, что за ним наблюдают, он поднял голову, и Бетти едва успела отпрянуть от окна, хотя была готова поклясться, что ее заметили.

Ну вот, попалась! А впрочем, что такого предосудительного она совершила? Подумаешь, у окна постояла! Поддавшись внезапному порыву, Бетти надела сапоги, куртку и выскочила во двор.

От холода перехватило дыхание, мороз пощипывал щеки. Бескрайние и безмолвные снежные просторы создавали ощущение, что на всем белом свете только она и Симон.

— Слишком холодно? — посочувствовал Симон, заметив румянец на ее щеках.

— Нет. Я люблю снег. В нем есть нечто необыкновенное.

— Я бы даже сказал, воздушное, с легкостью согласился он, и прежде чем Бетти успела сообразить что-либо, в нее полетел снежок.

Симон широко улыбался, совершенно не раскаиваясь в своем поступке и не ожидая ответных действий.

— Вы сами напросились, — предупредила Бетти. — Имейте в виду, на фермерских ярмарках я часто коротала время в тире.

— Так покажите свое мастерство, — подзуживал Симон, успевший увернуться от первого «снаряда».

И началось настоящее сражение: снежки летали с такой скоростью и точностью, что вскоре оба бойца оказались полностью облепленными снегом, но никто не собирался просить пощады. Со смехом отряхиваясь, Бетти начала потихоньку пробираться к сараю. Если бы она спряталась за углом, то смогла бы хоть как-то защититься от атак и накопить побольше снежков.

Элизабет почти достигла цели, когда Симон раскусил коварный замысел и, петляя как заяц, настиг ее. Бетти со смехом попыталась увернуться, и оба упали в сугроб. Бетти попробовала подняться, но крепкие руки удержали ее, и она, неожиданно испугавшись, стала колотить Симона кулаками в грудь.

— Выпустите меня! Вы весите фунтов двести!

Он послушался, и Бетти оказалась сверху. Казалось, что Симон искренне хочет помочь ей. Но он, нежно обхватив девушку и глядя ей прямо в глаза, вдруг промурлыкал:

— Говорят, что занятие любовью в снегу нечто фантастическое…

Бетти возмутилась: опять он за свое! И в то же время почувствовала, как сладко замерло от слов Симона сердце.

— Неужели в вашем сексуальном опыте есть пробелы? — Она пыталась вырваться из цепких объятий. — Даже удивительно.

— Мы могли бы это исправить, — предложил Симон, чем поверг девушку в шок. — Клин клином вышибают, — добавил он и нежно коснулся губами ее щеки.

Прикосновение было таким легким и мимолетным, что Бетти даже засомневалась, не почудилось ли ей.

— Вы хотите этого, милая, — коварно шептал искуситель, заставляя девушку дрожать от возбуждения. — Вы позволите мне разжечь огонь в вашем теле, чтобы оно растаяло и…