Тасмина Пэрри - Признание в любви

Ознакомительный фрагмент

– На всякий случай… – Уилл откровенно покосился на Эми.

– Запишите мой номер, – предложила Эми и протараторила цифры, а Уилл забил их в свой телефон.

– Спасибо, – сухо произнес молодой человек.

– И тебе спасибо, – сказала Джорджия. – Прошу, передай… поздравления своим родителям.

Все трое с минуту простояли в молчании.

– Счастливого Рождества, Джорджия, – сказал наконец Уилл. – Позвони мне, если тебя нужно будет подбросить в аэропорт.

После этих слов он исчез, закрыв за собой дверь.

Эми взглянула на Джорджию и ничего не сказала. Она не знала, что здесь только что произошло. Если ее кузены появлялись в доме на Кармайкл-стрит, мама и папа никак не могли от них избавиться. Те открывали пиво, задирали ноги на стол, стоявший перед телевизором, или стреляли во дворе по тарелкам. Но, возможно, в Британии все обстояло иначе.

– Вам, наверное, нужно было его успокоить, сказав, что я не какая-нибудь мошенница-янки, – произнесла Эми, помолчав.

– Он так не думает, – вежливо возразила Джорджия.

– Мне кажется, он не понимает, почему член его семьи отправляется в Нью-Йорк в компании незнакомки.

Джорджия взглянула на нее с симпатией.

– У Уильяма доброе сердце, – негромко произнесла она. – Но, боюсь, тысячи фунтов, потраченные на то, чтобы он мог посещать лучшие учебные заведения, не помогли научить его хорошим манерам. Прошу прощения, если его поведение вас чем-то обидело.

– Все в порядке. – Эми попыталась представить, что бы почувствовала она сама, если бы дядюшка Чак выиграл в лотерею и заявил, что отправляется колесить по Европе в компании двадцатилетней блондинки.

– Ну а теперь, если я дам вам карту Централ-парка, вы, возможно, покажете мне, где находится каток Уоллмена? – совершенно расслабившись, спросила Джорджия. – Я всегда хотела его увидеть.

Глава 4

– Местное время в Нью-Йорке четырнадцать часов сорок пять минут, – сказал пилот. – Температура держится на минус четырех, но прогноз оптимистично обещает нам завтра солнце.

Джорджия подалась вперед, к иллюминатору, и с сомнением посмотрела наружу.

– Снега нет. Нам не повезло.

– Поверьте, вы не захотите попасть в снегопад в Нью-Йорке, – сказала Эми. – Когда дует ветер с Баттери-парка и начинается метель, можно замерзнуть на месте. У нас в Квинсе снегоуборочные машины набрасывают сугробы в десять футов высотой.

– О, дорогая, я не сомневаюсь в этом, – ответила пожилая леди. – Но я так мечтала увидеть, как свет искрится на заснеженных тротуарах и в парке. Должно быть, я видела такое в фильме Джина Келли[11].

Она снова посмотрела в иллюминатор, и при взгляде на серое мрачное небо уголки ее рта опустились. «Возможно, она страдает от сезонного заболевания, – подумала Эми, – при котором люди впадают в депрессию от недостатка солнца». Но ведь Джорджия Гамильтон два десятка лет прожила на севере Лондона, а значит, по полгода проводила под темной тучей смога. Так или иначе, Эми сложно было поверить в то, что человек, только что просидевший восемь часов в тепле и комфорте первого класса, мог чувствовать себя несчастным. Сама она за всю жизнь совершила лишь несколько таких длинных перелетов и никогда еще не летала первым классом, поэтому, когда официант в идеальной униформе подошел к ней в зале ожидания «конкордов» в Хитроу и протянул бокал розового «Боллинджера», Эми готова была его расцеловать. Сам зал ожидания больше походил на дорогой отель; Эми получила вкуснейший обед из трех блюд в ресторане, а затем полный комплекс ухода за лицом в «Элемис-спа». И все это совершенно бесплатно. Когда объявили посадку на рейс, Эми боролась с желанием спрятаться в одной из кабинок и никуда не лететь – размышляя о том, могут ли распространяться на аэропорт правила сквоттинга[12], и если да, то не лучше ли ими воспользоваться и никогда больше не возвращаться в квартирку на Финсбури-парк.

Когда Джорджия буквально вытащила ее из зала ожидания, Эми поразилась тому, что в салоне первого класса оказалось ничуть не хуже. Девушка расправилась с супом из лобстера, нежным телячьим филе и сливочной панакоттой, принимая бокал шампанского всякий раз, когда стюардесса его предлагала, а Джорджия бóльшую часть полета просидела молча, читая книгу и время от времени глядя в иллюминатор на облака. Эми попыталась вовлечь ее в разговор – она не знала, было ли это частью обязанностей «компаньонки», как у путешествующих автостопом, которые должны развлекать водителя в качестве платы за проезд, – но Джорджия со своей обычной безупречной вежливостью пресекала ее попытки, и в конце концов Эми молча сидела в мягком кресле, наслаждаясь роскошью.

Они первыми спустились по трапу и миновали таможню практически без задержек. Эми охватило приятное волнение, как только она вдохнула холодный и тяжелый воздух родного города.

– Я заказала такси, которое подберет нас на стоянке. Оно уже должно нас ждать, – сказала Джорджия, когда Эми потянула к выходу их багаж – маленький кремовый чемодан Джорджии и такой же несессер.

– Мисс Гамильтон? – спросил крупный испанец в униформе таксиста, чуть ли не кланяясь при этих словах. – Я Альфонс, ваш водитель на время пребывания в городе.

Джорджия благосклонно улыбнулась.

– Рада знакомству, Альфонс. Это мисс Эми Кэррелл, моя компаньонка и уроженка вашего города.

Альфонс повернулся к Эми с такой же широкой улыбкой.

– Вот как? Что ж, добро пожаловать домой, мисс Эми. Приехали повидать родителей? Очень мило.

Он провел их к пижонскому «мерседесу» последней модели. «И это такси?» – подумала Эми, когда шофер придержал для нее дверцу. Она устроилась на потрясающе мягком кожаном сиденье. Этот «мерседес» и тарахтящие автомобили из крошечной службы такси в Финсбури-парке принадлежали разным мирам.

Эми покосилась на Джорджию, когда их автомобиль тронулся с места. Та сохраняла расслабленный и отстраненный вид, как и другие пассажиры первого класса: словно для них подобный уровень роскоши был совершенно естественен. Возможно, так и было: она до сих пор слишком мало знала о Джорджии Гамильтон. Конечно же, первым делом после выхода из ее квартиры в тот дождливый день Эми вновь запросила Гугл о подробностях. Информации оказалось мало – Джорджия работала в те времена, когда Интернета еще не было, – но обрывки найденного завораживали. Пожилая леди, давшая объявление о поиске компаньона для поездки в Нью-Йорк, когда-то была потрясающе успешной бизнесвумен. И определение «легенда издательского дела» не отображало картины целиком. Судя по тому, что прочла Эми, в восьмидесятые и девяностые годы Джорджия была одной из главных движущих сил издательской деятельности, на ее счету были сотни удачных коммерческих и литературных проектов, звездных авторов и нашумевших бестселлеров. Эми поняла, что читала некоторые книги, которые были изданы благодаря Джорджии. Последние новости сообщали, что мисс Гамильтон вышла на пенсию, и уточняли умопомрачительную сумму, которую один из Большой Шестерки международных издательских домов заплатил за ее бизнес. Неудивительно, что она так комфортно чувствовала себя в подобной обстановке.