Развод. Пусть горят мосты (СИ) - Бестужева Стася

Часы показывают ровно десять, когда она входит в кафе. Вероника Шелест… высокая, стройная, в бежевом кашемировом пальто и с идеальной укладкой, будто только что от стилиста. Сканирует помещение цепким взглядом и замечает меня в углу. Улыбка трогает ее губы… не злорадная, но какая-то неестественная, словно натянутая.

– Елена Викторовна, – говорит она, подходя и усаживаясь напротив. – Спасибо, что согласились встретиться.

Я смотрю на нее – на эту женщину, которая спала с моим мужем, входила в мой дом, общалась с моими детьми. Которая теперь носит его ребенка. Меня мутит, но я заставляю себя сохранять спокойствие.

– Я слушаю, – говорю сухо. – Что именно вы хотели мне сказать?

Она заказывает травяной чай, дожидается, пока официантка отойдет, и только потом начинает говорить.

– Я беременна, – произносит она тихо, глядя мне прямо в глаза. – Шесть недель. Я сделала тест, потом УЗИ. Сомнений нет.

Слова бьют, как пули. Шесть недель. Значит, зачатие произошло примерно тогда, когда я лежала с высокой температурой после тяжелой смены, а Павел говорил, что едет на «важную встречу с инвесторами».

– Поздравляю, – говорю я, сама удивляясь, насколько ровно звучит мой голос. – И как на это отреагировал Павел?

Она на секунду отводит взгляд, теребит салфетку.

– Он... еще не знает.

Это застает меня врасплох. Она не сказала ему? Пришла сначала ко мне?

– Я хотела сначала поговорить с вами, – продолжает Вероника, отпивая чай. – Послушайте, Елена, я понимаю, что вы думаете обо мне. Что я разрушила вашу семью, увела мужа, все такое...

– А разве это не так? – спрашиваю я.

– Не совсем, – она выпрямляется. – Павел несчастлив в вашем браке уже давно. Он говорил мне, что между вами все кончено годы назад, что вы живете как соседи, что остаетесь вместе только из-за детей.

Каждое ее слово – как удар ножом. Павел говорил такое о нашем браке? О наших отношениях? Делился самым личным с этой... с этой женщиной?

– Я не хотела влюбляться в женатого мужчину, – продолжает она. – Но Павел... он особенный. Внимательный, заботливый. Он умеет слушать. Понимать. Видеть меня настоящую.

Внимательный? Заботливый? Умеет слушать? Мы говорим об одном и том же человеке? О мужчине, который месяцами лгал мне в глаза, который пропускал концерты дочери, который забыл нашу годовщину свадьбы?

– И теперь вы ждете ребенка, – говорю я. – Что вы хотите от меня? Благословения?

– Я хочу, чтобы вы отпустили Павла, – говорит она прямо. – Мирно, цивилизованно, без битвы за детей и имущество.

– Простите?

– Елена, – она наклоняется вперед, в ее голосе появляется настойчивость. – Давайте будем честны. Ваш брак мертв. Павел любит меня. Мы ждем ребенка. Но я знаю, что он никогда не бросит ваших детей. Он потрясающий отец.

Я чуть не давлюсь кофе. Потрясающий отец? Человек, который заставлял детей лгать матери? Который ставил свои желания выше их благополучия?

– И что вы предлагаете? – спрашиваю я.

– Я могу помочь вам с разводом, – говорит она. – У меня есть связи. Хорошие адвокаты. Мы можем договориться о щедрых алиментах, о доме, который останется вам. Павел не будет возражать. Он хочет, чтобы все прошло мирно.

– А дети?

– Конечно, они останутся с вами, – она улыбается, будто делает мне одолжение. – Я не претендую на роль их матери. У них уже есть мать – вы. Я буду просто... другом семьи. Новой семьи, которую мы создадим с Павлом.

Она говорит это так спокойно, так уверенно, словно уже все решено. Словно мои чувства, моя боль, мое унижение – ничто по сравнению с их «новой семьей».

– У меня будет ребенок от Павла, – продолжает она. – Брат или сестра для ваших детей. Они смогут видеться, проводить время вместе. Мы можем создать... я не знаю, современную расширенную семью? Много людей так живут.

Я смотрю на нее и не верю своим ушам. Она действительно думает, что я соглашусь на это? Что приму ее в жизнь моих детей как «друга семьи»? Что буду улыбаться, наблюдая, как мой муж – бывший муж – строит с ней новую жизнь, пока я подбираю осколки старой?

– Вероника, – говорю я, удивляясь, как спокойно звучит мой голос. – Вы сказали, что хотите быть честной. Тогда позвольте и мне быть честной. Вы спали с моим мужем. Вы разрушили мою семью. Вы заставили моих детей лгать мне. И теперь вы сидите здесь и предлагаете мне... что? Мирно отойти в сторону, пока вы занимаете мое место?

– Я не...

– Нет, – перебиваю я. – Моя очередь говорить. Павел рассказал вам, что наш брак мертв? Что мы просто соседи? Интересно. Мне он такого не говорил. Наоборот, когда я обнаружила вашу связь, он умолял меня сохранить семью. Говорил, что любит меня, что вы были ошибкой. Это тоже часть его особой заботы и внимательности?

Ее лицо меняется. Легкая улыбка исчезает, уступая место растерянности.

– Он сказал вам, что я ошибка?

– Да, – отвечаю я. – В письме, которое оставил, уходя. Написал, что прекратил все контакты с вами. Что это была ошибка, которую он осознал.

Она молчит, переваривая информацию. Потом берет свою сумку, достает телефон, что-то ищет. Находит и протягивает мне.

– Вот сообщения. От Павла. Вчерашние. После того, как он ушел от вас.

Я смотрю на экран. Диалог между ней и Павлом. Время – поздний вечер, как раз когда он якобы уехал к родителям.

«Я все сделал, как мы планировали. Она в ярости, выгнала меня из дома. Теперь нужно время, чтобы все утихло. Потом займемся разводом.»

«Ты уверен, что она не догадывается о нас?»

«Уверен. Думает, что это просто интрижка. Не знает о наших планах. Скоро будем вместе, малышка. Обещаю.»

Кровь отливает от лица. Планы? Какие еще планы? Это что, все было... спланировано?

– Мы собирались пожениться, – говорит Вероника тихо. – После вашего развода. Купили квартиру, обсуждали, как будем жить с детьми – и с вашими, и с нашим будущим. Я... я думала, он все рассказал вам. Что ваш брак действительно кончился. Что вы тоже готовы двигаться дальше.

– И дети? – спрашиваю я, с трудом находя голос. – Он обещал, что дети будут жить с вами?

Она отводит взгляд.

– Мы говорили о совместной опеке. Возможно, в будущем... они захотят жить с нами постоянно. Особенно Даниил. Он... он очень привязался ко мне.

Ярость поднимается волной. Он не просто изменял. Он планировал полностью разрушить мою жизнь. Забрать детей. Создать с этой женщиной «новую семью» на руинах моей.

– А теперь вы беременны, – говорю я. – И что, решили ускорить процесс? Надавить на него? На меня?

– Беременность была незапланированной, – она закрывает глаза на секунду. – Но да, я думала... думала, что это все упростит. Что он наконец решится. Уйдет от вас открыто, а не продолжит эту игру в прятки.

– Игру в прятки, – повторяю я. – Именно этим мой муж занимался последние месяцы? Играл в прятки?

– Елена, – она смотрит на меня почти умоляюще. – Я думала, что вы знаете. Что вы и Павел... что вы оба несчастливы вместе. Он говорил, что вы холодны к нему, что почти не разговариваете, что вам важна только работа...

– А вы, конечно, поверили, – горько усмехаюсь я. – Никогда не задумывались, что он может лгать и вам тоже?

– Я... – она запинается. – Я любила его. Люблю до сих пор. И беременность... я сказала вам первой, потому что хотела быть честной. Хотела, чтобы мы договорились, как взрослые люди.

– О чем тут договариваться? – спрашиваю я. – Вы беременны от моего мужа, который, оказывается, месяцами планировал, как бросить меня, забрать детей и начать новую жизнь с вами. И теперь вы ждете, что я... что? Пожелаю вам счастья?

Я смотрю на нее и не понимаю, верить или нет. Возможно, это очередная манипуляция? Способ напугать меня, заставить согласиться на развод на ее условиях?

– Оставьте моих детей в покое, – говорю я, вставая из за стола. – Никогда больше не приближайтесь к ним.

Выхожу из кафе на свежий воздух, делаю глубокий вдох. Руки дрожат, когда достаю телефон. Нужно позвонить адвокату.