Эффект Грэхема - Эль Кеннеди

но я не знаю, правда ли это. Возможно, так и было.

Я бы, наверное, не винил ее, если бы это было так. Расс всегда был трудным, резким человеком. Строгим, возлагающим на Оуэна невероятно большие надежды. Чертовски хорошо, что Оуэн был феноменален в хоккее, учитывая, как сильно Расс давил на него в детстве. Если бы Оуэн не обладал талантом и необходимой страстью к игре, он бы сломался под таким давлением.

— Расс не хотел меня, — просто говорю я. Никто не хотел. Я прочищаю горло от внезапного прилива эмоций. — Я был напоминанием о жизни, которую он оставил позади.

— Но Оуэн был тебе хорошим братом?

— Самым лучшим. — Чувство вины сжимает мою грудь.

Она не упускает из виду напряженность.

— Что?

— Лучшим братом, чем я заслуживаю, — признаю я.

— Что это значит?

— Мой отец убил его мать, Джиджи. Это то, чего никто из нас никогда не сможет забыть.

— Он держит на тебя обиду? — Ее голос звучит обеспокоенно.

— Нет, но он должен, — решительно отвечаю я. — Если бы не мой дерьмовый отец, у него все еще была бы мама.

— Да, но это не твоя вина.

— Все, что я хочу сказать, что я бы не винил его, если бы он винил меня.

У меня снова сжимается горло. Неважно. Нет смысла думать обо всем этом. Говорить обо всем этом. Это ничего не меняет. Не исправит прошлого или...

— Не делай этого, — мягко говорит Джиджи. — Не хорони это. Я чувствую, как ты это делаешь.

Я вздрагиваю, когда она хватает меня за подбородок. Заставляя смотреть ей в глаза.

— Ты так сильно хочешь, чтобы это не было твоим прошлым, но оно твое. Я понимаю, насколько это отстойно, и мне очень жаль. Но ни в чем из этого не было твоей вины. Ты не несешь за это ответственности. Ответственность несет твой отец.

— Я знаю.

— Тогда перестань брать на себя ответственность за его действия. Позволь себе установить хорошие отношения со своим братом. Тебе не нужно чувствовать себя виноватым.

— Но я действительно чувствую себя виноватым, — бормочу я и впервые в жизни произношу эти слова вслух.

Я даже Оуэну никогда не говорил о своих чувствах.

Меня пугает, что я могу рассказать ей все. Просто могу быть таким уязвимым. И я не боюсь ее реакции. У меня никогда не было даже толики страха, что она может осудить меня.

Я обнимаю ее за талию и осторожно опускаю на спину. Одной рукой обхватив ее щеку, я смотрю на ее великолепное лицо. Мое сердце всегда подступает к горлу, когда я с ней. Когда я думаю о ней.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Я недостаточно хорош для тебя, — шепчу я ей в губы.

Тревога наполняет ее глаза.

— Райдер...

— Я не знаю, стану ли я таким когда-нибудь. Но я хочу попробовать.

И я попробую. Я серьезно. Я знаю, что у меня есть недостатки. Но мне нужно преодолеть их, чтобы быть с этой женщиной. Она заставляет меня быть лучше.

Я хочу быть лучше для нее.

Я хочу быть ее героем.

Эмоции застревают у меня в горле.

— Эй, — говорит она, дотрагиваясь до моего подбородка. — Что происходит?

— Я люблю тебя.

У нее перехватывает дыхание.

Я никогда раньше не произносил этих слов. Но я имею в виду их каждой клеточкой своего существа. Она — та самая. Она единственная.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя, Джиджи.

На ее лице появляется ослепительная улыбка.

— Я тоже люблю тебя, Люк.

Это что-то делает со мной. Имя, которое я так долго ненавидел, имя, от которого я отшатывался, слетело с ее губ. Слыша его сейчас, исходящее от этого сладкого голоса и великолепного лица, сопровождаемое этими тремя словами, что ж, думаю, я не против быть Люком.

Я буду тем, кем она захочет меня видеть.

Натягивая футболку, я выхожу из спальни рано утром следующего дня и нахожу своего брата на полностью оборудованной кухне роскошных апартаментов. Джиджи крепко спит за закрытой дверью нашей комнаты. Алекс, должно быть, тоже, потому что ее нигде не видно.

Я подхожу к своему брату.

— Доброе утро.

— С Новым годом. Хочешь кофе?

Я киваю.

— Пожалуйста.

В люксе установлена дорогая кофемашина и готовит кофе для гурманов, который можно найти в супер пафосных хипстерских кафе.

— Шикарно, — растягиваю я слова, и он хихикает.

Минуту спустя он протягивает мне чашку, от края которой поднимается пар. Мы переходим в гостиную и садимся на плюшевый диван. Прошлой ночью мы не проводили в этой комнате много времени, так что она в отличном состоянии.

— Итак. У тебя есть девушка. — Он хихикает. — Ты забыл упомянуть об этом, когда мы разговаривали в последний раз.

— Я все еще ломал голову над этим.

— Она мне нравится.

— Мне тоже. — Я киваю в сторону закрытой комнаты Алекс. — Это что-то значит?

— Да, братан. Я собираюсь жениться на супермодели. Давай прямо сейчас.

— Разве ты не знаменитый профессиональный спортсмен? Разве супермодели не идут с этим в комплекте?

— Эта девушка — настоящий пожар. Я ей надоем максимум через неделю. Сегодня вечером она вылетает в Париж на частном самолете.

— Да, и ты улетаешь на своем самолете обратно в Лос-Анджелес.

— Да отвали ты. Я лечу коммерческим рейсом.

— Первым классом?

Он пристыженно опускает голову.

— Бизнес.

Я хихикаю.

— Как прошло Рождество с твоими родителями?

— Хорошо. А как насчет тебя? Ты провел это время с Грэхемами, да?

Я вздыхаю.

— Помнишь, как Гаррет Грэхем ненавидел меня за опоздание на тренировку? Что ж, теперь у него есть еще более серьезная причина. Чувак меня терпеть не может.

— Я уверен, что ты преувеличиваешь.

— Поверь мне, это не так.

Я замечаю, что он смотрит на меня поверх края своей кружки.

— Что?

— Ты выглядишь счастливым, — говорит Оуэн. — Не могу поверить, что я, блядь, это говорю. Но это правда.

— Ад замерз, верно?

— Я думаю... да.

Ухмыляясь, я ставлю свою кружку на стеклянный столик.

— Итак, какой у тебя график предстоящих игр?

— У нас много выездных игр. —