Босс для Белоснежки (СИ) - Амурская Алёна

Иногда я мысленно возвращаюсь к тем двум встречам с Батяниным — нашему случайному столкновению и его внезапному странному появлению в общественном вестибюле приемной на следующий день. Кстати, больше он здесь не появлялся и пользовался, как обычно, отдельным лифтом. Наверное, действительно, у него тогда просто какая-то встреча была, на которую ему проще было попасть через общий вход.

На обед мы с Юлей спускаемся на цокольный этаж в столовую, которую сама девушка называет "Подвалом для избранных". А всё потому, что большинство наших коллег из персонала первого этажа туда почти не ходит, предпочитая кафешку за углом, с видом на набережную и достаточным количеством солнечного света. Особенно Маргоша с ее высокими запросами и заоблачным самомнением. А начальники отделов вряд ли хоть раз в глаза подвал видели. У них своя столовая, несколькими этажами выше.

Но мне это место нравится.

Тут низкий потолок и длинный стол цвета "офисная сосна". В воздухе витает запах макарон, пластика и несбывшихся карьерных ожиданий. Но в его тесноте есть что-то успокаивающе-уютное, как будто это маленькое укрытие от рабочих передряг. Народу тут практически не бывает, и есть холодильник для хранения домашних обедов, если вдруг сотрудники решат сэкономить на кафешке.

Мы с Юлей — как раз из таких, экономных. Опять же, и кофемашина в коридоре за углом имеется. Отличный бонус к домашним бутербродам из контейнера.

Берем себе по чашечке горячего капуччино в коридоре и устраиваемся за столом.

Я рассеянно жую свой бутерброд и смотрю в окно на линию тротуара, которая находится на уровне наших глаз. Там снаружи время от времени проходят туда-сюда чьи-то ноги в сапожках или ботинках. А еще сидит, нахохлившись, пучеглазый голубь, который почему-то напоминает мне пьяного Кольку своим потрепанным видом. Юля, поддавшись жалости, крошит ему свое печенье через приоткрытую створку и тут же возмущенно ахает. Потому что наглая птица вместо благодарности разворачивается хвостом к окну и равнодушно роняет на угощение каплю помёта.

— Блин, — морщится Юля, недовольно глядя на него. — Вот и жалей после такого сирых и убогих. Только зря печеньку перевела!

Подавив смех, я тянусь за вторым бутербродом с сыром и помидором. А когда собираюсь откусить, дверь столовой открывается.

— Кхм… приятного аппетита, дамы, — любезно бросает Акулов и с легкой брезгливостью осматривается.

Высокий, лощеный, в чёрной рубашке с эффектным синим галстуком и лицом, на котором по умолчанию стоит выражение «вы мне уже должны». Стоит с таким видом, будто не вполне понимает, каким ветром его сюда занесло, и сам не знает, чего хочет — выпить кофе, срочно развернуться в обратную сторону или закрыть глаза и выйти на контакт с космосом.

Словом, Акулов Давид Олегович смотрится в этой маленькой столовке на цокольном этаже неуместно. Как пафосный чизкейк на прилавке с картошкой.

Мы с Юлей неловко здороваемся в ответ. После этого возникает не очень комфортная пауза.

— Елизавета Михайловна? — вопросительно тянет он наконец, как будто бы и не видит, что я сижу перед ним собственной персоной. Кажется, что ему не по себе, словно он впервые произносит имя нижестоящего сотрудника без высокомерия, сарказма или намерения раскритиковать. Напряженно и чуть громче, чем нужно.

Я рефлекторно выпрямляюсь с бутербродом в руке.

— Да?

На секунду замявшись, начальник отдела продаж откашливается и небрежно продолжает:

— Я тут подумал, вы ведь ещё не успели познакомиться с коллективом на остальных этажах? Завтра утром я мог бы провести для вас небольшую экскурсию, как новичку. Лично. Что скажете?

Он делает акцент на слове "лично" так торжественно, что мне становится смешно. Предложение звучит у него как привилегия уровня "увезти вас на вертолёте и показать вид на логистику с высоты птичьего полёта". Или совершить религиозный променад по Ватикану, а не по коридорам делового бизнес-центра.

Но от жеста доброй воли начальников отказываться чревато. Себе дороже выйдет. Плюс это, действительно, неплохой для меня шанс поближе познакомиться с жизнью корпорации изнутри.

— Эм… хорошо, — вежливо соглашаюсь я. Голос получается тонким, как пленка на молоке. — Спасибо, Давид Олегович. Было бы здорово.

— Вот и отлично, — с удовлетворением кивает Акулов и неохотно спрашивает: — Ну-у… а вообще, как вы тут, осваиваетесь уже, м-м..?

— Ну да, я…

— Если будут мелкие вопросы, обращайтесь к Юле, — перебивает он, явно не желая вникать в мои впечатления. — Она у нас девушка способная. Надеюсь, вы с ее помощью впишетесь в коллектив. Ну… приятного аппетита еще раз, дамы.

И сразу же быстро уходит, на ходу не слишком довольно поправляя галстук.

Я сижу, держа бутерброд, как заминированный тост, и чувствую на себе изумленно-недоверчивый взгляд Юли. Мы с ней молчим ровно три секунды, после чего она приподнимает бровь и наконец громко хмыкает.

— Ого, — тянет она. — Что это такое с Акуловым стряслось? Такой добренький, аж страшно. Мне, между прочим, при трудоустройстве он предлагал максимум не умирать на посту. А тебе — экскурсию лично. У тебя точно в “Сэвэн” нет никаких серьезных знакомых?

Я морщу лоб.

— Ну, разве что одна знакомая моей знакомой из отдела кадров. Но мы не общались почти никак, мне просто про вакансию подсказали. Посоветовали попробовать пройти собеседование, вот и всё. Это считается?

— Не-а, — задумчиво отмахивается Юля. — Эти клуши из отдела кадров никак не могли бы повлиять на Акулова. А тем более спрятать его острые зубки в добренький намордник, который мы только что видели. Слушай… ты прям какой-то феномен корпоративный. Даже не знаю, что и думать. Интересная у тебя жизнь, однако. Так и напрашивается на интриги, тайны, расследования… — она придвигается ко мне ближе с оживленным выражением лица. — А у тебя есть еще какое-нибудь объяснение?

Я криво улыбаюсь. Как-то неловко мне сейчас озвучивать романтические теории моей сестренки, даже в свете открывшейся личности незнакомца с парковки. Всё-таки мы с Юлей не настолько хорошо знакомы. А лишние сплетни по офису мне не нужны.

Но она до сих пор ждет от меня реакции, и я в итоге говорю:

— Вообще-то есть.

— Да-а?! — Юля аж подпрыгивает на стуле. — И какое же?

— Магия, — отвечаю ей полушутя-полусерьезно.

Глава 12. Пустяки

Иногда я думаю, что первый этаж корпорации “Сэвэн” — это не просто вестибюль, а сцена.

Здесь всегда светло, как в операционной, холодно, как в рекламной фотостудии, и на каждом углу — зрители. Турникеты щёлкают, как аплодисменты, вечно скользящие взгляды — это всё равно, что прожекторы, а стеклянные стены не прячут никого. Ни клиентов, ни сотрудников, ни нас, офисных менеджеров, которые каждый день начинают этот день с одного и того же — кофе, регистраций и вежливо-приветливых улыбок.

Я подхожу к стойке, киваю охраннику, не дожидаясь ответного взгляда, и почти с облегчением опускаюсь на свой стул за приёмной стойкой. Он хоть и не очень удобный, но уже почти родной.

Компьютер запускается со скрипом, словно старый тостер. Кажется, он давным-давно уже требует основательной чистки всего на свете — кэша, вирусов и тому подобного электронного мусора, мешающего спокойно работать.

Экран мигает, будто соглашаясь с моими выводами, и я быстро делаю себе пометку на стикере: "Отправить заявку в компьютерный отдел". Только после этого начинаю свой дежурный ритуал: проверить расписание переговорок, выгрузить заявки на пропуска, сверить статусы.

Всё просто. Всё предсказуемо.

И всё бы осталось именно так, если бы мир не взял за привычку кривить губы каждый раз, когда рядом появляется наша капризная "звезда" всего первого этажа, Маргарита Валерьевна. Она же — всем известная Маргоша.

А я ведь специально пришла чуть пораньше, чем обычно. Хотела спокойно распечатать пропуска на утреннюю встречу и не попасть под прицел ее придирок. Она у нас тут как антикварное зеркало: блестит, отражает, но может показать тебя криво, если ей что-то не по вкусу.