Развод в 50. Катись отсюда! - Айрин Лакс

так не проминали. До самой последней косточки. Парильщик у них, конечно.…

— Мужик?!

Кажется, из ушей моего мужа повалил пар.

— Ты хочешь сказать, что тебя мужик мял. А ты не ахуела ли… дорогая?

Я отталкиваю его за плечи.

— Со мной в таком тоне разговаривать не смей. Ты сам заявил, что у нас разные биологические ритмы.… Что мы не совпадаем и будем жить отдельно. Я сто лет хотела сходить в спа, на парные процедуры. Но если ты, такой толстошкурый и непробиваемый носорог, которому наплевать на досуг с женой, то я могу и сама сходить.

— Одна?! В такие заведения по одиночке не ходят.

— Было горящее место, и я пошла. Ещё вопросы есть?!

— Есть.

— Оставь их при себе, Ванька.

Я обхожу мужа, направляясь в спальню.

Нарочно захлопнула дверь перед его носом.

Но.… это не спасло меня от преследования гневно настроенного носорога.

Он мигом распахивает дверь.

Кажется, пинком!

И влетает, опаляя меня яростным взглядом.

— Кажется, ты на хорошенькую порку напрашиваешься, Наташенька….

Глава 11

Наташа

Порка?

Наташенька?

У меня аж мурашки побежали по коже — большие и предательски теплые.

Я, наверное, уже месяца два как для Вани — Натаха и точка.

Кореш, дружбан в потертой косухе, соратник и боевой товарищ.

Из последнего — соседка по квартире, но…

Только не жена, не женщина, а сейчас…

Я вдруг Наташенька — и вот этот дикий, ревнивый, полыхающий взгляд.

Крепкая ладонь Вани привлекает к себе моё внимание.

Я-то знаю, как эта ладонь может крепко сжимать мой зад, а как звонко хлопает…

Любит Ваня…. Нет.., Ванька! Похабник такой… хлопнуть меня по заднице, когда я делами занята.

Хлопнет так, что аж в ушах звенит, добавит какую-нибудь пошлость и кусь за шейку.…

Это всегда срабатывало безотказно.

После таких подкатов колени превращались в желе, а пошлые комментарии мужа только разжигали аппетит.

Закономерный итог — он любил пристроиться сзади и трахал меня, где придется…

Иногда совсем не в сексуальном белье, потную, с испачканными руками… Уфффф… не мужик, а домашний секс-террорист какой-то.

Когда дети стали взрослыми и съехали, так вообще…

Я помню, как-то вышла из ванной комнаты, в одном халатике. Киска приятно проветривалась при ходьбе…

Пошла за свежим бельем, которое сразу же взять забыла, и вдруг обнаружила, что мои трусы пропали.

Всё.

И трусы, и трусики, и трусишки… И даже пошлые веревочки стрингов…

Все пропало!

И этот… блин… котяра матерый…

Развалился на кровати голым, прикрывая газетой свой пах.

— Все твои трусы я выкинул.

— Как?

— Так.

— Выкинул в мусоропровод.

— Ты шутишь.

— Нет, Натали… В честь того, что мы теперь совсем взрослые и свободные люди, я объявляю неделю без трусов. Замечу на тебе трусы… Выебу жестко! — пригрозил он.

И, конечно… Я ради провокации и проверки, насколько железно Ваня держит слово, к концу недели купила трусы…

Под довольно плотный халат надела.

Думала, не заметит.

Но у него, как будто нюх, если киска чем-то была плотно прикрыта…

И выебал же.…

Трахнул! И жестко, и грязно, и сладко одновременно.

Потом ещё неделю цветы мне таскал и лизал-нализывал, будто извиняясь за жесткий трах…

Ох, ради такого… можно иногда и спровоцировать мужика!

Чего только не бывало раньше…

И куда все ушло?!

Да, признаться, я тоже тоскую по нашим жарким играм, но если выбирать потрахаться с мужиком, так, чтобы душу отвести и, возможно спровоцировать у него новый инфаркт, или трахаться, как дряхлые пенсионеры, но прожить со своим мужчиной ещё лет тридцать, то я выберу второе…

И пусть меня мигом заносит в горячие и мокрые фантазии о том, как бы эта порка могла стать чем-то большим, чем просто демонстрация, кто, блин, в этом доме хозяин, я заталкиваю куда поглубже свои желания.

И в то же время злюсь.

Недотраханный он, видите ли…

А я… Я, кстати, тоже… Недо… того… Это самое.…

До слёз обидно!

— Ты, Ванька, берега попутал. Убери ремень, — отвожу взгляд в сторону. — Ты не хочешь со мной время проводить, гуляешь, где хочешь. Дай и мне провести мой женский досуг, а если не веришь… Я тебе могу чеки выгрузить из операций по банковской карте!

— Что ты…

— Убери ремень, я сказала! — повышаю голос. — Только тронь меня, ирод, я тебе такой армагеддон устрою!

— Что?! Да что ты за… Еба на.… С тобой и не поскандалишь так, чтобы.… Да тьфу! — ругнулся муж.

Иван размахнулся, скрутил ремень и зашвырнул его куда подальше, развернулся агрессивно и вдруг застыл.

— Что за сырость? — пробурчал он. — Прекрати! — зыркнул зло. — Что опять не так, а?! Почему с тобой так сложно!

— Да пошел ты, Ванечка…

— Я бы и пошел! — прокричал мне вслед. — Вот только не туда, куда хочется!

Я резко развернулась и стянула с руки кольцо, швырнула ему в наглую рожу.

— Свободен!

— ЧТО?! — взревел он и наклонился, подняв обручальное кольцо. — Надела! Живо!

— Не буду!

— Ты это кольцо… Ни разу не снимала, а теперь.… что?!

— Снимала.

— ЧТОООО?! Ты же говорила…

— А вот и снимала… — ехидничаю. — Часто я его снимаю. Оно мне, вообще…. мешает.

— Мешает?!

— Да! — отвечаю дерзко, задрав голову повыше. — Мешает в домашней работе.

Реветь при этой скотине не стану.

— А я вообще… — хмыкает. — На людях без него хожу.

— Что?!

— То. Клал я на это кольцо… Большой и толстый!

Ваня схватился за кольцо и попытался стянуть его с пальца, но у него так просто не вышло это сделать.

Чем настойчивее он пытался стянуть кольцо, тем сильнее опухал его палец, тем плотнее сидело кольцо.

— Прикипело, зараза. Но это… ничего не значит. Я просто сегодня малость опух. Воды много выпил.

Малость опух?!

Да ты, козлина седовласая…

Ты!