Уроки вежливости для косолапых - Виктория Победа

из параллельных классов.

Возможно, в другой жизни из нее бы вышел какой-нибудь звездный стилист, широко известный на всю страну, а то и не только на страну, но девочка Тоня решила иначе.

В общем, не мог он меня узнать, к тому же нетрезвый был.

— Ты вообще меня слушаешь? — в какой-то момент до уха доносится недовольное шипение Тоньки.

Видимо, мои кивания и отсутствующий взгляд начинают ее раздражать.

— Нет, — сознаюсь честно, не видя причин лгать.

В конце концов, кто если не Тонька как нельзя лучше понимает, в каком я сейчас состоянии. Да что там я, у нее вон самой глаза как расширились, так обратно и не сузились.

— Понятно, — заключает печально и ведет плечом, абсолютно точно собираясь снова обернуться.

— Даже не думай, — я останавливаю ее прежде, чем она успевает развернуть корпус.

Мысленно же молюсь, лишь бы он просто поскорее ушел.

Как ни стараюсь не смотреть в сторону местоположения медведя — почему-то теперь эта кличка окончательно оседает у меня в голове, — но боковым зрением все равно улавливаю движения.

И вот что мне совершенно не нравится, так это то, что Буров, кажется, делает шаг в нашу сторону. Сначала я даже надеюсь, что мне показалось, но спустя пару секунд теряю остатки этой самой надежды, потому что медведь, чтоб его, в самом деле направляется к нам.

И, наверное, еще немного и я бы окончательно потеряла веру в благосклонность высших сил, но именно в этот момент у Бурова зазвонил телефон.

Дальше все происходит будто в замедленной съемке, медведь отвечает на звонок, потом круто разворачивается, берет на ходу свой пакет с пирожками и…

Выходит из буфета!

— Господи, ты существуешь! — выдыхаю с огромным, нет просто громадным облегчением и буквально развалилась на стуле.

Ладонями прикрываю лицо и слышу грохот собственного сердца. Так и инфаркт словить можно.

— Дааа… подруга, умеешь ты удивить, — Тонька поднимается со стула, — я за пирожками, а потом жду подробностей.

Я не успеваю ничего сказать, подруга быстрым шагом направляется к раздаче.

Офигеть. Нет, это даже не офигеть, это просто охренеть!

Во что я вообще ввязалась? Ну кто меня просил соглашаться на это долбанное классное руководство?

Я вдруг вспоминаю слова Воскресенской. Вот теперь они не кажутся мне такими уж неправильными. А ведь и правда, зачем беспокоить занятых людей?

Правда ведь?

Я несколько мгновений убеждаю себя в том, что мне действительно совсем не обязательно так рьяно проявлять инициативу, к тому же речь идет о каких-то паре месяцах. Мне вот зачем вообще напрягаться? Пусть этим кто-то другой занимается.

Продолжаю себя убеждать, да не выходит. Доводы вроде логичные и разрешение от начальства имеется, да что там разрешение — прямой приказ, в в каком-то смысле, а я все равно через себя переступить не могу. Принципы.

Нет, не смогу я спустя рукава свою работу делать.

Лучше ее вообще не делать.

А может мне и вовсе уволиться? Не такая уж и плохая идея. Все равно меня коллектив не любит. Да и в обычной школе мне неплохо было, возьму две смены, репетиторство опять же…

Пока раздумываю, возвращается Тонька с подносом, на котором тарелка с горой пирожков и два стакана с компотом.

А мне сейчас совсем не компот требуется.

— Так, ну давай рассказывай, — щурится Тонька.

— Я уже все рассказала.

— Не не не, стоп, подруга, одно дело какой-то неизвестный мужик, и совсем другое — Михаил Буров.

Я невольно прыскаю со смеху. Серьезно? Нет, серьезно?

Михаил? Михаил Буров.

Вот уже действительно ситуация, когда все сошлось.

— Ты чего? — прожевывая кусок пирожка, Тонька смотрит на меня как на умалишенную.

— Ничего, это истерика уже, Тонь, я забыть об этом хочу, и вообще.

— Ну ты хотя бы скажи, насколько он хорош.

— Тоня!

— По шкале от одного до десяти? — не сдается подруга. — Ну тебе жалко, что ли?

— Тоня, блин.

— Просто назови цифру.

— Одиннадцать, — я роняю голову на стол и закрываю ее руками, будто боюсь, что потолок над нами вот-вот обвалится.

Тонька в ответ присвистывает.

— Так, еще один вопрос…

— Тоня, я тебя умоляю, хватит.

— Ну, Марин, а размерчик как?

— Ты издеваешься, что ли! — восклицаю, подняв голову.

— Ну а что? Пятнадцать хотя бы есть?

— Я что, по-твоему, линейкой измеряла?

— Ой, ну давай на понятном тебе языке.

— Чего? — теперь моя очередь смотреть на нее как на больную.

— Корнишон, морковка, баклажан? — она начинает откровенно ржать.

— Ой, ну тебя.

— Да ладно тебе, ну чего ты покраснела-то, все взрослые люди. Полагаю, не корнишон, как-то не стыкуется.

— Тоня!

— Не корнишон же?

— Нет, — поверить не могу, что вообще продолжаю вести этот разговор.

— Ладно, мое любопытство в принципе удовлетворено, но все равно, шок. Это ты, подруга, конечно, умудрилась. А вот теперь давай серьезно…

— Кошмар, я переспала с дядей ученика, — сокрушаюсь, не слушая подругу.

— Боюсь, это не все, — добивает меня Тоня.

— Это еще что значит?

— Это значит, что надо хоть немного интересоваться сплетнями и к коллективу ближе держаться.

— Мне не надо, давай ближе к делу.

— Во-первых, он не просто дядя Саши Бурова, он его законный и единственный опекун.

Значит все-таки не выдумывал.

— А с родителями что?

— Умерли, — спокойно отвечает подруга, а у меня внутри что-то екает.

— Ты сказала во-первых, а во-вторых?

— А во-вторых, он в совете учредителей и, можно сказать, самый крупный спонсор, не считая Измайловых, но ты не в курсе кто это, да?

Я бы лучше и дальше была не в курсе. Работала бы себе, получала зарплату и все на этом.

— Но и это еще не все… Когда родители Саши погибли, это незадолго до твоего прихода случилось, он оказался вроде как единственным родственником. Тут у нас многие поначалу хотели привлечь внимание завидного холостяка, как только он появился.

— Удивительно, — не без иронии вставляю я свои пять копеек.

— Угу, только типом он оказался не очень приятным, грубый, вечно недовольный, и слышать лишний раз ничего не желает о проблемах с его подопечным. Мол, мы тут достаточно получаем, чтобы быть профессионалами и не надо перекладывать ответственность за свою несостоятельность на родителей, — продолжает Тонька, — это, кстати, цитата. Еще было что-то про задницы, и то, что надо меньше ими крутить на рабочем месте, и лучше на это место мужиков взять, раз все так запущено.

Чем больше я слушаю Тоньку, тем меньше мне хочется лишний раз контактировать с Буровым.

— В общем, у всех моментально отпало желание привлечь его внимание, к тому же, о нем ходят нехорошие слухи.

— Это какие? — сглатываю вставший посреди