Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

— Никаких дел, Сень. До понедельника я абсолютно свободен. Так что поехали в твою нору, соберем все, что надо и перевезем сюда. Чтобы ни у кого не возникло подозрений, относительно истинности нашего брата.

Ну да, конечно. Зачем же еще? Главное конспирация.

Я сначала расстроилась, а потом подумала, почему бы и нет? Мужик хочет помогать? Пусть помогает. Я не против. Тем более, я как никто другой заинтересовано в том, чтобы наш брак выглядел натуральным.

— Ну раз свободен, то я не откажусь от помощи.

И мы поехали на мою старую квартиру.

Если честно, то после того, как я побывала у Ремизова дома, было стыдно за свой простенький ремонт, обои в цветочек, сохранившиеся еще с давних времен, старомодный кухонный гарнитур.

После трагедии я переехала сюда и жила, как в тумане, не обращая внимания на такие мелочи. Было все рано — я приползала с двух работ только чтобы упасть на скрипучий, продавленный диван, переспать ночь, утром что-нибудь закинуть в желудок и бежать дальше. А теперь стало неудобно. Я внезапно почувствовала себя нищенкой, которую выдали замуж за принца. Нафиг ему вообще такая жена? С его-то уровнем жизни, внешностью и всем остальным?

Я бы на его месте руками и ногами отбивалась от такой невесты, будь ее покойный родитель хоть трижды другом и партнером отца.

Это как же его прижали, раз он согласился? Или ему совсем плевать, кто будет рядом на этот год, прежде чем сможет воссоединиться со своей Алечкой?

Пока я сосредоточенно паковала вещи, Марат несколько раз прошелся по квартире и в итоге выдал:

— Не понимаю. Почему ты оказалась здесь, а Матвей в том доме.

— Я уже говорила, такова воля отца.

Ремизов нахмурился, еще раз обвел комнату тяжелым взглядом, и сказал:

— Что-то здесь не так.

— Все так. Я встречалась с юристами, узнавала…

— Знаешь, я, пожалуй, тоже поспрашиваю…по своим каналам. Ты ведь не против?

Я только плечами пожала:

— Как хочешь, но вряд ли тебе удастся найти что-то новое. Завещание, которое мне показывал Матвей, настоящее.

— Вот и проверим, — все так же хмуро ответил муж.

Глава 4

Сумки мы перевезли за один присест. Оказалось, у меня так мало барахла, что даже если собрать все до самых крошек, то не наберется на полный багажник. Переезжая на эту квартиру, я бездумно покидала что-то из шкафов, а остальное осталось в прежнем доме, а потом было отправлено на помойку, о чем Матвей сообщил мне с превеликим и совершенно нескрываемым удовольствием.

Тогда, на фоне семейной трагедии, меня мало волновали какие-то шмотки, а сейчас стало стыдно. Я в очередной раз почувствовала себя бесприданницей, которую навязали сказочному принцу.

Сам сказочный принц наблюдал за моими сборами с таким лицом, будто ему все это не нравилось. Не понятно, что именно, но я по обыкновению восприняла все на свой счет.

Не повезло вам с невестой, товарищ Ремизов. Не повезло…

Вернувшись на квартиру Марата, я занялась разбором вещей. Складывала, перекладывала и в итоге заняла гордых полторы полки и четыре вешалки.

— Не густо…

— Купим, — скупо сказал Ремизов.

— Не надо. Мне и так хорошо, — отмахнулась я, на что мой муж выразительно хмыкнул:

— А я и не спрашивал. Просто ставлю тебя перед фактом.

Вот ведь нахал!

Однако возмутиться я не успела, потому что он предложил следующее развлечение:

— Давай что ли ужин приготовим?

Прозвучало это так странно, по обыденному и вместе с тем на удивление тепло.

— Давай.

И вот мы с ним на кухне, как два заправских повара, решали приготовить что-нибудь такое эдакое, дабы ознаменовать начало семейной жизни.

Потом вспомнили о том, что с кулинарными талантами у нас не очень, с прямотой рук тоже, и остановились на вполне себе приземленном варианте. А именно – тушеной картошке с мясом.

Чистили, резали, мешали большой ложкой в кастрюле. Давали друг другу пробовать, дуя на еду, чтобы не обжечься.

Потом был поздний ужин – вкусный и интересный. В основном Марат рассказывал о своей семье. О родителях, братьях, трех здоровенных алабаях, которые охраняли загородный дом, и пушистой белой кошке, которая рожала исключительно рыжих котят.

Я отдавала себе отчет, что все это он рассказывал лишь для того, чтобы наш брак выглядел более достоверно в глазах окружающих, мол супруги, должны знать друг о друге как можно больше, но было здорово. Я сидела, подперев щеку рукой, и с огромным удовольствием слушала его истории, а когда он рассказывал о том, как в детстве воевал с братьями за кусок сливочного торта, и вовсе смеялась до слез.

После ужина мы перебрались в гостиную и включили какую-то незатейливую, на забавную дораму. Меня хватило всего на пару серий, после чего глаза начали слипаться, и пару раз я даже клевала носом и вздрагивала.

— Иди-ка ты спать, — сказал Ремизов.

— А ты? — спросила я и зевнула, прикрывая рот ладонью.

— А я еще немного поторчу, — ответил муж и потянулся за телефоном.

Наверное, снова будет переписываться со своей Алей…

Я умылась, приняла душ и, замотавшись в огромный мужской халат, отправилась в спальню. По пути заглянула в гостиную – телевизор все еще работал, но Марат не смотрел на него. Все его внимание было сконцентрировано на экране мобильника, а на губах снова играла улыбка. Он был так поглощен своим занятием, что меня даже не заметил.

К счастью, я так сильно замоталась за последние дни, что у меня не осталось сил грузиться по этому поводу.

Переписывается и переписывается. Имеет право. В конце, концов мы сразу обговорили, что у каждого из нас может быть личная жизнь. Теперь поздно строить из себя обиженную.

В моих силах только смириться, принять эту ситуацию как данность и попытаться извлечь из нее максимум выгоды.

Я ушла в другую комнату, переоделась в простую серенькую сорочку, и забралась под одеяло.

— Сплю на новом месте, приснись жених невесте, — по привычке повторила детскую присказку, которой меня когда-то научила бабушка, и закрыла глаза.

Почему-то снился мне только Ремизов. Снилась наша свадьба – я будто заново просмотрела ее отдельные эпизоды, снилась безликая толпа гостей и номер молодоженов. И самое жуткое, мне снилось, что наша брачная ночь была не фиктивной, а очень даже настоящей. Настолько настоящей, что было стыдно вспоминать утром.

Открыв глаза,