Странник... мой? - Юлия Резник

и решительно постучала в дверь. Никакой реакции за тем не последовало. Я постучала еще – результат был таким же. Постояла, нелепо переминаясь с ноги на ногу. Свежий ветерок холодил разгоряченную пробежкой кожу. Неприятное чувство остывающего на спине пота заставило меня отмереть.

Досадуя на себя, я огляделась. Между стволов вековых деревьев угадывались очертания еще одного строения, к которому я и направилась.

Под ногами мягко пружинил мох и хрустели тонкие ветки. Над головой ухали птицы, солнце практически село – их было не разглядеть. И от этого было как-то жутковато.

Место, к которому я пришла, напоминало большой ангар. В нерешительности закусив губы, я обошла его по периметру и остановилась у двери. Надавила на ручку, почему-то уверенная, что та сейчас скрипнет, но этого не произошло. Практически бесшумно я вошла в полутемное пространство. На меня пахнуло знакомой химией: красками, растворителем и… скипидаром. Точно!

Подхлестываемая пришедшей мне в голову мыслью, я подбежала к столу, на котором среди прочих вещей были действительно разложены краски. Сердце подпрыгнуло от предчувствия. Значит, мольберт в машине все же принадлежал ему. Я так и знала! Взгляд хаотично заметался в пространстве, цепляясь за детали: полоски выкрасов на стене, которые обычно делают, чтобы не прогадать в процессе ремонта с цветом. Тут же на подоконнике лежали палитра и банка с кистями, от которых, я готова поклясться, и исходил характерный запашок скипидара. В углу, словно часовой, стоял мольберт. А над ним с потолка свисала струна с крюком. Я легко до него дотянулась. Потянула на себя, чтобы понять, какой вес сможет выдержать эта конструкция.

– Ты еще здесь?

Голос Архипа, резкий и неожиданный, прокатился по ангару гулким эхом. Я вздрогнула. Страх сковал тело, но тут же отступил, уступая место необъяснимому волнению.

– З-зашла спросить, как твое здоровье, – пролепетала я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Зачем? – он приближался, каждый его шаг по деревянному полу отдавался тяжелым ударом в моей груди.

– В смысле – зачем? Ты пострадал и… – я запнулась, подбирая слова.

– Тебе какое дело? – в голосе Архипа звучала неприкрытая враждебность.

– Такое! – не нашла я ответа умнее. Очень по-взрослому, Даша, м-да… Но мозги в его присутствии просто отказывались думать. Я как будто вообще не соображала, что делаю. И чем мне это грозит.

– Я тебя к себе не приглашал, – процедил Архип сквозь зубы.

– Так пригласи, – усмехнулась я, повисая на крюке так, что мои лопатки соприкоснулись. – Прочная штуковина. Ты на нее подвешиваешь свои картины?

– Нет. Тупых навязчивых баб, – его слова обрушились на меня потоком огненной лавы. Резко стало нечем дышать. Я стиснула бедра и, закусив губу, уставилась на него из-под бровей прямым немигающим взглядом.

– И много тут таких побывало?

В этот момент Архип подошел вплотную ко мне, резким движением вырывая крепление из рук.

– У тебя пять секунд, чтобы свалить.

Он был в ярости, на что непрозрачно так намекали и его срывающееся дыхание, и разгорающееся в глазах пламя. А еще он был… крепко выпившим. Идиот. Разве можно мешать алкоголь с антибиотиками? Или он вообще не стал их принимать?!

«Господи, Дашка! – одернула я себя. – Тебе какое дело?! Сваливай, пока не поздно – он же вообще себя не контролирует, ты разве не видишь?»

– Я н-не хотела ничего плохого.

– Четыре секунды.

Отступая, как загнанный зверь, я нечаянно задела спиной мольберт. Он покачнулся. Я резко обернулась, чтобы предотвратить падение, но замерла, не дыша, разглядев в небрежном наброске… свой портрет.

– Вон! – рявкнул Архип, делая шаг ко мне. Казалось, он готов меня придушить своими руками. В ужасе я метнулась к дверям, ведь кто знает, что взбредет в голову этому безумцу?

– Я х-хотела п-просто…

– Я знаю, что ты хотела! – сощурился Архип. – Сунься сюда еще хотя бы раз, и, обещаю, ты это получишь.

Господи, как я бежала! Как будто за мной гналась стая волков. Как он говорил… Что… Козел. Мудак! Что он о себе возомнил?! Да он вообще себя видел?! Тоже мне – мачо недоделанный. Да от него у любой нормальной бабы мороз по коже!

Но ты-то, Даш, ненормальная, верно?

Сердце грохотало в ушах, и ровно с той же частотой, требуя разрядки, сокращались мышцы внизу живота. Добежав до дома, я буркнула Надежде Дмитриевне «я в душ», быстро разделась и стала под ледяную воду. Зубы от холода выбивали дробь. Но я заставила себя постоять так еще с полминуты и только потом сделала воду теплее.

Когда я выползла из ванной, Надежда Дмитриевна позвала меня ужинать. Чтобы ее не обижать, я заставила себя съесть все, что было на тарелке, и, сославшись на усталость, пошла к себе. Чужого общества мне не хотелось, но и оставаться наедине со своими мыслями было невыносимо. В попытке заглушить шум в голове, я открыла соцсети. К моему удивлению, там меня ждало непрочитанное сообщение. От кого? Мне просто некому было писать, а для спамеров мой аккаунт не представлял никакой ценности. Не на шутку разволновавшись, я открыла директ и обмерла. Потому что сообщение было от… Странника.

Глава 6

Ну как сообщение? Просто лайк на мою сторис с его граффити. Какой-то, господи, лайк.

Умом я понимала всю абсурдность ситуации, но это понимание отступало перед волной детской, ничем не замутненной радости. Я завизжала, прижав к лицу подушку. Вскочила на ноги, описала круг по комнате и принялась скакать, как сумасшедшая.

Вот, оказывается, что бывает, когда исполняются мечты! Мое сердце могло в любой момент остановиться, а он, наверное, и не догадывался, что был чьим-то сокровенным желанием: задутой свечкой на торте, падающей звездой, ресничкой на щеке, пеплом новогодней записки, цветочком сирени с пятью лепестками, яркой радугой в умытом грибным дождем небе…

«Я сейчас просто умру! Ты мне ответил! Не прошло и десяти лет».

А-а-а-а!

«Это самый лучший подарок на мой день рождения! Ты не знаешь, но он уже завтра!»

Я не могла остановиться, хотя и осознавала, что для женщины тридцати лет мое поведение выглядело несколько инфантильно. К черту! В свое время я многое пропустила. Пока мои одноклассницы сходили с ума по голливудским красавчикам и обвешивали стены своих комнат плакатами с Джаредом Лето и Робертом Паттинсоном, я мчалась домой к умирающей матери. А когда они бегали на свидания с парнями, я лежала под