Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     – Я требую объяснений. Кто вы такой и по какому праву нарушили мой запрет? И что это, – он кивнул на зеркало, что солдаты аккуратно вытащили на причал, – делает в ваших руках? Вы знаете, что это такое?

     Воины короля переглянулись, и один из них уже было открыл рот, но иноземец поднял руку, дав понять, что говорить будет сам. Подойдя к Амадиу, он отвесил широкий поклон и приложил руку к сердцу.

     – Думаю, для начала лучше представиться. Меня зовут Абдумаш Аль-Хайи ибн Зафар – я ученый и путешественник, с недавних пор состоящий на службе короля Фридании его величества Матиаса Моро. А вы, должно быть, Амадиу Тома, великий магистр ордена Святых Мечей? Бесконечно рад возможности познакомиться с вами лично – пусть в этой стране я не так долго, но уже весьма наслышан о вашей персоне.

     Он протянул Амадиу тонкую ладонь, покрытую засохшими чернильными пятнами и рубцами от ожогов – но великий магистр проигнорировал и нарочито льстивые слова, и приветственный жест.

     – Вы ответили лишь на один вопрос.

     Ни капли не смутившись, Абдумаш сунул руку за пазуху и, вытащив оттуда свернутый пергамент, отдал его Амадиу. Аккуратный мелкий почерк говорил о том, что обладатель сего документа представляет личную волю короля, и любое препятствие на его пути может и будет считаться государственной изменой. Не было ни единого сомнения, что бумага была написана рукой самого Матиаса – до этого момента у Амадиу все еще были кое-какие подозрения по поводу слов арраканца – но это никак не проясняло ситуацию, а напротив, сгущало краски пуще прежнего.

     Моро никогда не отличался особой доверчивостью, но почему он так легко спелся с чужеземцем, которого знал, судя по всему, не так давно? Откуда Матиас вообще вызнал про зеркало? И зачем оно ему? Знает ли он что-то, чего не ведает Амадиу и ведет какую-то свою игру, или попросту каким-то образом вызнал старую легенду и решил удовлетворить собственное любопытство? Может ли Абдумаш каким-либо образом быть связанным с замком и секретом, таившимся в нем?

     Чем больше Амадиу зарывался в эту историю, тем больше понимал, что на месте одного решенного вопроса тут же взрастает с десяток новых, но одно было ясно точно – тень, нависшая над Мьезой, оказалась куда больше, чем он предполагал. И как бы ей не накрыть их всех...

     – Его величество с большим прискорбием узнал о смерти герцога Отеса и решил вернуть его близким реликвию, которая годами принадлежала этой семье, – Аль-Хайи кивнул за плечо. – Искусная безделица, не более. Но развалины с годами заросли не только травой, но и слухами, из-за которых люди сторонятся этого места как чумного, так что исполнить желание короля вызвался я. Как ученому и медику-любителю странные явления и разного рода заболевания вызывают у меня скорее интерес, чем страх – но самое страшное, что я увидал в замке, были небывало большие пауки. Интересно, чем они питаются, ведь ни одной мухи я так и не увидел – пылью или собственной паутиной?

     Аль-Хайи звонко рассмеялся над собственной шуткой, и можно было бы подумать, что он говорит правду; Амадиу бы так и решил, не зная, он всего того, что услышал в Аркхэмском монастыре. Великий магистр пригляделся к арраканцу, точно мысленно снимая с него маску. Веселый смех стал казаться фальшивым, точно стеклянные украшения, тонкая улыбка превратилась в гримасу раздражения, а добродушные глаза оледенели, словно озера в первые крепкие морозы.

     – Не хочу обвинять вас во лжи, но пока что ваши слова вызывают большие сомнения. Нам придется изъять ваш груз, – Амадиу оглянулся на Мечей, которые в выжидании застыли у него за спиной. – Заберите эту вещь и отнесите ее... в дом, принадлежащий бывшему мэру. Стража покажет дорогу. Думаю, господин Авар не отказался бы предоставить нам приют.

     – При всем уважении, великий магистр, но у нас есть приказ, – подал голос один из воинов, сопровождающих арраканца. – Король распорядился...

     – С этого дня власть ордена в Мьезе беспрекословна и не подлежит сомнению, – отрезал Амадиу и спрятал за пазуху пергамент, не желая отдавать его обратно в руки арраканца. – Пускай даже наши действия противятся интересам короны. Подробности вы можете узнать в ратуше у любого члена городского совета – уверяю, они подтвердят каждое мое слово.

     – Не думаю, что господин Моро обрадуется задержке, – дружелюбная улыбка сползла с лица Аль-Хайи, уступив место сжатым в нить губам. – Если хотите, мы можем отправиться в столицу вместе, дабы...

     – Этот предмет не покинет город, – прервал его Амадиу. – Мое решение окончательно и не подлежит спорам.

     – Господин Рубб? – поднял брови Аль-Хайи, оглянувшись на высокого мужчину, держащему под мышкой шлем.

     Амадиу смутно припоминал Рубба – вроде бы тот был дальним родственником Сириля Русси, первого королевского советника; один из немногих счастливчиков, кто умудрился уцелеть в бойне с визрийцами, по возвращению получив рыцарский титул. Прочие воины в выжидании смотрели на Рубба, Мечи выстроились за спиной Амадиу, и лишь городская стража незаметно отошла чуть поодаль, видимо, не желая по своей воле вставать меж молотом и наковальней. Даже зеваки встали подальше, дабы не попасть под случайный удар в случае драки – но с каждым мгновением их все прибывало и прибывало, так вскоре пристань окружила целая толпа, ловящая каждое слово.

     – Нам было велено доставить господина Аль-Хайи в Мьезу и вернуть обратно... – неуверенно начал Рубб.

     – Не смею вам мешатьь, – пожал плечами Амадиу. – Вы можете отправляться немедленно – я пошлю одного из братьев предупредить воротовых. Но та вещь, которую вы привезли с острова, останется здесь.

     Аль-Хайи отвел своих спутников в сторону и некоторое время до Амадиу доносился только его шумный говор, перемежающийся руганью на родном языке; в ответ Рубб лишь кивал, изредка пожимая плечами. В конце концов, арраканец с досадой сплюнул под ноги, бросил в сторону зеркала быстрый взгляд и отвернулся к воде, скрестив руки на груди.

     Великий магистр взмахнул перчаткой – и через мгновение Мечи взвалили зеркало на плечи, а стражи пошли вперед, расчищая братьям путь от любопытных бюргеров. Амадиу пошел было вслед за остальными, как вдруг Аль-Хайи еле слышно уронил короткую фразу на родном языке. Великий магистр застыл на месте, услыхав единственное знакомое слово, и понимание пришло к нему в тот же миг.

     Обернувшись на одних каблуках, он одним прыжком преодолел расстояние до арраканца, схватил его за грудки и подсечкой уронил на землю. Все – и братья, и воины короля, и стража – попросту застыли на месте, смотря на Амадиу как на умалишенного, а горожане пододвинулись чуть ближе, разинув рты и прекратив все разговоры, дабы случайно ничего не пропустить.